— Ко-мок! — ликующе каркнула пестрая барахолка и взмахнула крыльями, так что бумажки, листья, перья на секунду поднялись с насиженных мест. Птица улетела.

Пестрая барахолка попросту любила собирать вещи. Дор стал экспонатом ее коллекции. Первым человеческим экспонатом. А первым ли? Дор осмотрелся. Нет, никаких других что-веков не видно. А может, птица людьми попросту закусывала? Но и костей не видно. Хотя и это ничего не доказывает — барахолка могла поглощать и мясо, и кости. Но Дора она изловила не на земле, а в воздухе. Может, приняла его за редкостную породу летающего человека, поэтому и не съела?

Дор перебрался через завалы, подполз к краю гнезда и глянул вниз. Но, кроме густой листвы, ничего не увидел. Он не сомневался, однако, что гнездо находится на страшной высоте. Спрыгнешь — убьешься. А не попытаться ли слезть? Ветка, на которой держалось гнездо, была круглая, гладкая и вдобавок мокрая. Если бы она не раздваивалась как раз под дном гнезда, на ней вряд ли что-нибудь могло бы удержаться. Дор не сомневался, что рухнул бы вниз. Не мастак он лазать по деревьям.

Время поджимало. Барахолка сейчас вернется. Надо что-то решать. Дор придумывал и сразу отвергал придуманное. Спрыгнуть — ударишься о землю и убьешься. Спуститься по стволу — сорвешься, ударишься о землю и убьешься. Останешься в гнезде — съест барахолка.

— Что же мне делать? — чуть не плача, вслух спросил Дор.

— Очень просто, — ответила статуэтка из рога единорога. — Надергай обрывков из стенок гнезда, сплети веревку и спустись по ней на землю.

— Только не из меня! — возразило гнездо.

Из стенки торчал кусок веревки. Дор дернул — веревка порвалась. Потянул за соломинку — сломалась. Дернул за тряпицу — разъехалась. А серебряная проволока оказалась слишком тонкой.

— Успокойся, гнездо, — сказал он. — Из тебя ничего не получится, — Он робко оглянулся по сторонам, — Ну посоветуйте же хоть что-нибудь!

— Я волшебное кольцо, — заявило какое-то колечко, — Надень меня на палец и загадай желание, какое хочешь, какое пожелаешь — у меня непомерная сила.

Как же оно позволило занести себя на эту помойку? Ну ладно, выбирать не приходится. Дор надел кольцо на мизинец.

— Желаю очутиться на земле, — прошептал он…

…И остался на месте.

— Эго кольцо лжет и не краснеет, — буркнула какашка оборотня.

— Не лгу! — крикнуло кольцо, — Просто надо подождать! Потерпеть! Поверить, в конце концов! Я ведь очень долго пролежало без дела.

В ответ раздался дружный гогот мусорной братии. Дор расчистил место, прилег и принялся размышлять. Но придумать ничего не мог, как ни старался.

И тут над краем гнезда показалась одна мохнатая лапа, за ней — вторая, следом — пара зеленых глаз-фонарей в окружении маленьких черных глазков.

— Прыгун! — радостно заорал Дор. — Как же ты меня нашел?

— Как нашел, как нашел, — ворчливо протрещал паук, переваливаясь через край веселым брюхом-лицом; какое счастье вновь видеть это потешное нарисованное лицо! — Я ведь прикрепил к тебе подтяжку. У нас, пауков, такая привычка — прикреплять подтяжки. Когда птица схватила тебя, я полетел следом, только держатся на приличном расстоянии. Клянусь паутиной, я был сродни какому-нибудь невидимке. Я повис на этом дереве, а когда добрался до верха, нашел тебя.

— Вот красота! А я боялся, что никогда тебя больше не увижу!

— Мне нужно твое колдовство. Без него мне назад не вернуться.

На самом деле разговор шел не так бойко — в запасе у Прыгуна было все-таки маловато слов, — но по сравнению с прошлым совсем неплохо.

— Бежим отсюда? — предложил Дор.

— Бежим, — согласился Прыгун.

Прыгун прицепил к Дору паутину и готовился опустить его сквозь листву, когда раздайся шум. Шорох огромных крыльев! Пестрая барахолка летела домой!

Прыгун вывалился из гнезда и исчез среди листвы. Дор испугался, но сразу вспомнил: паукам высота не страшна — их выручают подтяжки. Дор мог отправиться следом, но усомнился в надежности собственной нити. Барахолка появилась в тот момент, когда Прыгун прилаживал подтяжку. В спешке паук мог плохо закрепить ее.

— Иногда у тебя совсем некстати начинают трястись поджилки, — сурово укорил Дор самого себя.

Ослепительная госпожа барахолка подлетела к гнезду и что-то в него бросила.

— Ко-мок! — каркнула она и вновь улетела. О, ненасытная жажда собирательства!

Что же она принесла? Новый экспонат пошевелился. Подвигал руками и ногами. Мотнул гривой волос. Выпрямился и сел.

Дор так и уставился.

Женщина. Юная хорошенькая крестьяночка.

Глава 4

ЧУДОВИЩА

Барахолка улетела, и Прыгун опять полез в гнездо. Девушка увидела чудище. И закричала. И мотнула волосами. И брыкнула ножкой. У этой полной сил юной особы был пронзительный голос, чудесные белокурые локоны и очень красивые ноги.

— Все прекрасно! — крикнул Дор. Но что прекрасно? Конечно же не история, в которую они все попали. Ножки? Ножки и в самом деле прекрасны. Более чем прекрасны. Тело обращало внимание на такие подробности. — Все прекрасно! Паук хороший! Не кричи, а то птица вернется!

Девушка устремила взгляд на него. Человека она испугалась, кажется, не меньше, чем паука.

— Кто ты? — спросила она, — И откуда знаешь про паука?

— Меня зовут Дор, — сказал он просто. Может, когда-нибудь научится представляться дамам более изысканно? — Паук — мой товарищ.

Девушка с сомнением глянула на паука:

— Ну и противный! Никогда раньше не встречала таких чудовищ. Лучше пусть меня съест птица. Птиц я все-таки знаю.

— Ничуть он не противный! — запротестовал Дор. — И людей не ест. Люди невкусные.

Девушка резко повернула голову, встряхнув гривой золотых волос. И Дору показалось, что он где-то видел эту девушку раньше. Но наверняка не здесь, не в прошлом.

— Откуда паук знает про людей? — спросила девушка.

— На нас напала банда гоблинов. Он попробовал одного.

— Гоблины! Они ведь не настоящие люди. Поэтому и невкусные.

— А ты откуда знаешь? — поймав ее на осведомленности, в свою очередь спросил Дор.

— И дураку ясно, что красотка вроде меня куда вкуснее какого-нибудь старого грязного гоблина.

Дор с ней полностью согласился. Поцеловал бы он уж точно охотнее ее, чем гоблина, — ну что за мысли!

— Не все понимаю из вашего разговора, — вмешался Прыгун, — но чую, людская барышня мне не доверяет.

— Верно говоришь, чудище! — подтвердила она.

— К тебе просто надо привыкнуть, дружище, — успокоил Прыгуна Дор. — Просто, как бы тебе объяснить, ты для нее не меньшее чудище, чем она для тебя.

— Неужели я так страшен! — испуганно воскликнул паук.

— Ну, может, и не так, — промямлил Дор, колеблясь между вежливостью и правдой.

— Чудище и разговаривать умеет! — удивилась девушка. — Но голос почему-то выходит из твоего плеча!

— Это трудно объяснить…

— А не лучше ли нам побыстрее убраться из гнезда? — вмешался Прыгун.

— Ну почему голос раздается из плеча? — не отставала девушка. Она обладала живым любопытством.

— Я приспособил паутину-переводчииу, — объяснил Дор. — Она переводит стрекот Прыгуна. Поздоровайся с ним.

— Ага, — сказала девушка и наклонилась к паутине. Пышущее здоровьем тело оказалось совсем рядом, отчего Дор буквально перестал дышать, — Привет, Прыгунище-страшилище!

— Ого! — воскликнула паутина. — Посмотрите только на ее…

— К паутине приближаться опасно, — пробормотал Дор, решившись на обман. Но теперь девушка не будет так наклоняться. А вот почему паутина это заметила? Ведь паукам должно быть все равно…

— …желтый шелк, — закончила паутина, прервав крамольные размышления Дора. Пауки любят шелк, а цветной шелк Прыгун наверняка видел впервые.

— Эго не шелк, а волосы, — тихо пояснил Дор и уже громко обратился к девушке: — Прыгун понимает тебя и без паутины.

— Я насчет бежать… — опять протрещал паук.

— А ты сделаешь для нее подтяжку?