Трент посмотрел на Бинка. В его взгляде не было ни малейших признаков гнева, лишь легкое удивление.

— А, Бинк, — сказал он, — Что у тебя?

— У меня?! — воскликнул Бинк, — Я ж тебе три раза повторял.

Трент озадаченно посмотрел на него.

— А я не слышал. — Волшебник задумался. — Честно говоря, даже не видел, как ты подошел. Задремал, должно быть, хотя вроде не собирался.

— Ты сидел и смотрел на тыкву, — сердито сказал Бинк.

— Да-да, припоминаю. Увидел, как она лежит тут, подошел, чем-то она меня заинтересовала… — Он резко замолчал и посмотрел на собственную тень, — Судя по солнцу, прошел целый час! И куда же он девался?

Бинк почувствовал, что что-то здесь не то. Он подошел к тыкве, собираясь поднять ее.

— Стоять! — гаркнул Трент. — Она гипнотическая.

Бинк замер:

— Какая-какая?

— Гипнотическая. Это обыкновенское слово означает, что она погружает тебя в транс, в полусон. Но на погружение нужно время… хотя, конечно, гипнотические чары могут срабатывать мгновенно. Не смотри на тыкву. Ее приятный окрас, наверное, для того и существует, чтобы привлекать взгляд. И еще в ней есть этот, как его?.. Глазок. Раз заглянешь посмотреть, что там внутри — больше не отлепишься. Очень хитроумно.

— Но зачем? Какой смысл? — отводя взгляд от тыквы, спросил Бинк. — Ведь тыкве же человека не съесть…

— Тыкве не съесть, а вот побегу тыквенному — за милую душу, — заметил Трент. — Или же в неподвижное живое тело семена запустить, чтоб им кормились. В Обыкновении есть такие осы, которые жалят других тварей, парализуют и откладывают в телах яйла. Раз тыква такое вытворяет, будь уверен, смысл найдется.

И все же Бинк недоумевал:

— Но как же ты, волшебник…

— Волшебники, Бинк, тоже люди. Мы едим, спим, любим, ненавидим — и ошибаемся. Для магии я столь же уязвим, как ты, как любой другой, просто у меня есть более сильное оружие для зашиты. Если бы я хотел совсем обезопасить себя, заперся бы в каменном замке, подобно моему другу Хамфри. Мои шансы выжить в Глухомани намного возросли бы, имей я двух проворных, надежных спутников. Потому я и предложил продлить перемирие — и по-прежнему считаю это неплохим предложением. Ясно же, что мне пригодится помощь, даже если вам она без надобности. — Он посмотрел на Бинка: — Вот сейчас почему ты мне помог?

— Я… — Бинку стыдно было признаться, что помог он по чистой случайности. — Я считаю, что нам… нам надо продлить перемирие.

— Отлично. Ида согласна?

— Ей нужна немедленная помощь. Она в лапах… ну, во власти дремучего дерева.

— Вот как? Что ж, отплачу тебе за услугу, спасу прекрасную деву. Тогда и поговорим о перемирии, — Трент вскочил на ноги.

По пути Бинк показал на кряка. Трент достал меч и аккуратно отсек длинный кусок лианы. И вновь Бинк подивился искусству, с каким этот человек владеет оружием. Даже если у Трента отобрать всю его магию, он останется очень опасным. Не случайно же в Обыкновении он дослужился до генерала.

Лиана забилась в судорогах, словно умирающая змея, испуская из раны оранжевый сок. Но теперь она была безвредна. Дерево вновь протяжно завыло и съежилось от страха. Бинку даже стало его немножечко жалко.

Они донесли лиану до Иды, накрутили той на ногу и без особых церемоний оттащили от дерева. До чего все просто, когда под рукой есть нужная вещь!

— Ну вот, — энергично проговорил Трент, в то время как Ида постепенно приходила в себя. — Предлагаю длительное перемирие — пока мы втроем не выберемся из Глухомани. Похоже, поодиночке у нас возникают проблемы.

На этот раз Ида спорить не стала.

Придя в себя, Ида первым делом подобрала волшебную тыкву. о которой ей рассказал Бинк.

— Может, пригодится, — сказала она, заворачивая тыкву в громадный лист одеяльного дерева.

— Теперь надо определить наилучший путь отсюда, — сказал Трент, — Полагаю, мы находимся к югу от Провала, так что, если пойдем на север, скоро в него упремся. Остается держаться берега. Но это, по-моему, неразумно.

Бинк вспомнил, как пересекал Провал с другой стороны.

— Нет, берегом идти не надо, — согласился он. В тот раз там пакостила чародейка Ирис, сейчас тоже могут возникнуть осложнения.

— Другой вариант — двинуться в глубь материка, — сказал Трент. — С данной местностью я не знаком, но, сдается мне, Хамфри строил замок на восток отсюда.

— Достроил, — добавила Ида.

— Прекрасно, — сказал Бинк. — Ты превратишь нас в больших птиц, ну там, в роков, и мы тебя отнесем туда.

Трент покачал головой:

— Невозможно.

— Но раньше ты нас превращал, и мы тебе помогали. Мы же заключили перемирие. Мы тебя не уроним.

Трент улыбнулся:

— Дело, Бинк, не в доверии. Я тебе доверяю. Ни в твоей порядочности, ни в порядочности Иды нисколько не сомневаюсь. Но обстоятельства наши неординарны…

— Представляю себе картинку: злой волшебник пожаловал в гости к доброму. Обхохочешься, — заметила Ида.

— Боюсь, вас постигло бы разочарование, — сказал Трент, — Мы с Хамфри всегда неплохо ладили. В профессиональном смысле мы друг другу не конкуренты. Я был бы рад увидеться с ним. Но он обязан будет оповестить короля о моем прибытии в Ксанф. А зная, где я нахожусь, он сможет следить за мной с помощью своей магии.

— Да, понятно, — сказала Ида, — Не хочешь облегчать жизнь врагу. Но можно ведь полететь и в другое место.

— Полететь никуда не можно! — отрезал Трент. — Я не могу афишировать свое присутствие в Ксанфе. И вы тоже.

— Верно, — согласится Бинк. — Мы ведь изгнанники. А наказание за самовольное возвращение…

— Смертная казнь, — закончила за него Ида. — Надо же, я и не подумала… Да, влипли мы.

— Если бы ты забыла об этом обстоятельстве два дня назад, мы бы сейчас здесь не сидели, — сухо заметил Трент.

Ида нехарактерно помрачнела. Должно быть, в этом замечании Трента был какой-то особый смысл. Как ни странно, это выражение заметно смягчило ее некрасивость.

«Наверное, привыкаю к ее внешности», — подумал Бинк.

— Что же мы будем делать? — спросил он, — Водоворот протащил нас под щитом, мы уже решили, что вернуться тем же путем не можем. Оставаться на берегу тоже нельзя. И нельзя дать знать жителям Ксанфа, что мы вернулись, пусть даже из-за невероятной случайности.

— Придется скрывать, кто мы такие, — решила Ида. — В Ксанфе есть места, где никто нас не узнает.

— Разве это жизнь? — отозвался Бинк, — Все время скрываться… А если кто-то спросит доброго волшебника, где мы…

— А кто спросит? — запальчиво возразила Ида. — Целый год службы за выяснение местонахождения каких-то там изгнанников.

— Да, Хамфри бесплатно палец о палец не ударит. И это единственная гарантия нашей безопасности, — сказал Трент, — Однако об этом будем думать, когда выберемся из Глухомани. Может быть, к тому времени какой-нибудь выход образуется. Если понадобится, могу превратить вас в нечто неузнаваемое и сам как-нибудь замаскируюсь. Но скорей всего, не понадобится.

«Потому что из Глухомани нам ни в жизнь не выбраться», — мысленно закончил за него Бинк.

Они шли вдоль берега, пока не увидели редкий лесок, на вид менее опасный, чем все прочее. Обычно, заприметив что-нибудь подозрительное, путники рассредоточивались, чтобы их не накрыли всех разом. Маршрут они, похоже, выбрали правильный: поначалу им попадалась только самая безобидная магия, будто самые крутые ее разновидности сгрудились на побережье. Иные растения использовали отвороты, чтобы проходящие животные возле них не задерживались, встречались еще какие-то разноцветные сполохи, назначение которых было непонятно. На пути к замку доброго волшебника Бинк видал и худшее. Может, народ и впрямь несколько преувеличивал ужасы Глухомани?

Ида приметила текстильщика и из его широких листьев соорудила всем тоги. Мужчины, уже привыкшие к наготе, приняли это благосклонно. Будь Ида сложена пособлазнительней, для сокрытия тела имелось бы больше оснований — и меньше охоты. Но Бинк не забывал, как лихо она прикинулась скромницей там, в яме, чтобы получить отгороженный утолок и прятать кирпичи. Должно быть, и сейчас у нее были на то причины.