Дракон еще немного порылся в земле и прекратил. Стало тихо — но Бинка тишина не обманула. Драконы, во всяком случае сухопутные, предпочитают охотиться из засады. Они способны передвигаться очень быстро, но надолго их не хватает. Скажем, оленя, даже не имеющего убегательной магии, дракону не загнать. А вот ждать драконы умеют. Так что придется сидеть и помалкивать, пока тварь зловредная и в самом деле не уберется.

Ждать было долго, холодно, темно, грязно, неуютной сыро — дракон основательно обдышал Бинка. К тому же нет никакой уверенности, что дракон до сих пор караулит. Может, Бинк зря сидит здесь, а эта сволочь смылась втихаря — драконы умеют затихариться, когда захотят, — посмеиваясь самым гнусным образом, и теперь охотится еще где-нибудь.

Нет! Кровожадная тварь только и добивается, чтобы Бинк так подумал. Высовываться нельзя, даже шевельнуться нельзя — услышит, гад! Потому и тихо вокруг — прислушивается. Органы чувств у драконов потрясающие. Наверное, поэтому их в Глухомани так много и все их так боятся. Вымирание им не грозит. Должно быть, здесь все пропиталось запахом Бинка, который источается из каждой дырочки, и оттого дракону трудно определить его точное местонахождение. Дракон не собирался перекапывать всю пещеру — это слишком утомительно. Но стоит шелохнуться, издать звук — и пиши пропало.

От неподвижности Бинк начал замерзать. В Ксанфе стояло лето, да и зимой здесь не очень холодно, ведь многие растения умеют обогреваться магически, управлять погодой на своем пятачке или поддерживать температуру иным способом. Но в ущелье растительности немного, солнце сюда почти не попадает, а холодный воздух опускается да здесь и остается. Поначалу Бинка поддерживало то тепло, которое в нем выработалось за время вынужденных физических упражнений, но оно рассеялось, и Бинк начал дрожать. Но тут и подрожать-то вволю нельзя! Стати затекать руки и ноги, в горле запершило. Простуда начинается. Обстановочка тут не самая здоровая, да и к доктору за лечебным заклинанием не сходишь.

Бинк хотел отвлечься, подумать о чем-то другом, но не очень-то приятно вновь мысленно переживать всевозможные унижения безрадостного детства, травить душу сознанием, что из-за собственной бесталанности он теряет Сабрину, милую, очаровательную Сабрину! Только подумал об очаровательной девушке — и тут же на ум пришла Синн. Да и кто устоит перед таким умопомрачительным личиком, фигуркой?! Но до чего ж непроходимо глупа! К тому же он помолвлен, и ему совершенно не пристало думать о всяких там Синн… В общем, хотел отвлечься, а вышло только хуже. Уж лучше страдать в безмолвии ума…

Но тут Бинк заметил нечто в высшей степени подозрительное. Оно появилось не сию минуту, но Бинк, озабоченный другими проблемами, обнаружит его присутствие только сейчас. И все из-за его бесплодных попыток отвлечься.

Новая угроза была бесплотна, почти неощутима — легкое мерцание, заметное лишь краешком глаза и исчезающее при взгляде в упор. Что же это? Природное оно или магическое? Безвредное или опасное?

Тут он сообразил: да это ж тень! Почти развоплощенный дух, призрак, неупокоенный покойник, обреченный таиться во мраке, пока не будет устранена несправедливость, жертвой которой он пал, или не найдет искупления зло, порожденное им. Поскольку тени днем не выходят, избегают света и людных мест, обычному человеку в обычных обстоятельствах они не страшны. Большинство теней привязано к месту кончины. Давным-давно Роланд советовал Бинку: «Если прицепится тень, просто уйди в другое место». Уйти от тени — дело нехитрое, это называется «натянуть тень».

Опасность возникает, только когда кто-нибудь по неведению заснет возле обители тени. В живое тело она может внедриться примерно за час, а за такое время любой сумеет передвинуться и освободиться от нее. Как-то Роланд, не на шутку разозлившись, а такое случалось с ним крайне редко, пригрозил одному нахальному типу, что остолбенит его и оставит поблизости от овражка с тенью. Нахал быстренько смылся.

Бинк не спал и не пребывал в остолбенении — но стоит шевельнуться, и дракон тут же набросится на него. А если замереть без движения, тень в конце концов завладеет его телом. Лучше уж помереть!

А все из-за того, что он хотел спасти от дракона прелестную глупышку. В сказках такого героя ждет весьма заманчивая награда. А в жизни героя и самого впору спасать. Что ж, вот вам справедливость по-ксанфски.

Тень осмелела — посчитала, должно быть, что он совсем беспомощен или невнимателен донельзя, Нет, она, конечно, не мерцает, просто сама чуть светлее, чем пещерный мрак. Теперь се было хорошо видно: смутный мужской силуэт, источающий печаль.

Бинк хотел отскочить подальше, да стена не дала. Но если бы тут и было попросторнее, все равно не то что прыгать, а и шагу ступить нельзя, даже очень тихо — дракон услышит. Можно, конечно, пройти прямо сквозь тень, только холодок прошибет, как могильный. Такое с ним и раньше случаюсь — неприятно, но не смертельно. Да вот дракон-то не дремлет!

А если побежать во весь опор? Он успел перевести дух и может далеко убежать, пока дракон очухивается, Тварь, скорее всего, спит, силенок набирается, только уши свои поганые на добычу настроил.

Тень дотронулась до Бинка. Он отдернул руку — и сразу же наверху зашевелился дракон. Никуда он не делся, голубчик! Бинк застыл — и дракон опять его потерял. Стало быть, одним движением он окончательно себя не выдан.

Дракон кружил, вынюхивая. Огромное рыло проплыло над расщелиной, вниз хлынула струя пара. Встревоженная тень отодвинулась. Потом дракон успокоился, решив не спешить с поисками. Он знал, что добыча рано или поздно выдаст себя. Чем-чем, а терпением ни одному человеку с драконом не тягаться.

Гигантская рептилия дернулась, и в расщелину провалился кончик хвоста, свисая чуть не до самого дна. Теперь не убежишь, не задев этот чертов хвост. Шансы на спасение таяли на глазах.

И тут Бинка осенило. Дракон хоть и магическое, но все-таки животное. Так пусть тень овладеет его телом! У дракона, одержимого тенью, найдутся дела поважнее охоты на прячущегося в пещере человека. Только бы удалось переместиться так, чтобы хвост оказался между ним и тенью…

Мучительно медленно он попытался приподнять ногу и продвинуть ее вперед. И туг же ногу пронзила боль. Бинк пошатнулся. Дракон дернул хвостом, и Бинк замер, затаив дыхание. Поза была на редкость неудобной, с трудом удавалось удержать равновесие. Теперь боль обжигала обе ноги.

Тень придвинулась поближе. Бинк попробовал протащить ногу чуть вперед, чтобы стоять было поудобнее — и подальше от тени. И вновь острая боль прострелила лодыжку, и вновь дрогнул драконий хвост, и вновь Бинк застыл — в еще менее удобной позе. А тень приблизилась еще чуть ближе. Нет. Так не пойдет!

Тень тронула его за плечо. На этот раз Бинк, зажав волю в кулак, не шелохнулся — иначе потеряешь не только равновесие, но и жизнь. Прикосновение тени было противным и холодным. По коже мурашки побежали. Что же делать?

Бинк держат себя в руках — но давалось это ему с большим трудом. Чтобы полностью завладеть его телом, тени понадобится около часа. Пока процесс не завершился, его можно прервать в любой момент. Дракон-то сожрет вмиг. Как ни мерзко, а придется предпочесть тень. Та хоть не так быстро прикончит. А вдруг дракон через полчасика куда-нибудь уйдет?

Ага, или луна с неба свалится и раздавит эту гадину! Размечтался! Но если дракон не уйдет, что тогда? Без понятия. Выбор все одно небогатый.

Тень неумолимо входила в тело, пронизывая холодом плечо, грудь, спину. Бинк с трудом сдерживал омерзение. Легко ли снести вторжение мертвечины? Но приходится терпеть, а то дракон в два счета превратит в тень его самого. А может, так будет лучше? По крайней мере, человеком помрешь.

Мертвящий холод медленно просачивался в голову. Бинк ужаснулся, но не шелохнулся, ощущая, как постепенно меркнет и уплывает сознание… А потом наступил запредельный покой.

«Спокойно», — произнесла тень у него в голове.