Само собой, сделать это открыто нельзя, но Табеа уже поняла, какую именно собаку следует прикончить. Это будет большой черный пес, охраняющий дом в Утренней Стороне города, дом, который она, испытывая чрезмерную самоуверенность, вознамерилась обворовать примерно год назад. Проклятая тварь, дождавшись, пока воровка проникнет внутрь, стала гонять ее по всем комнатам и чуть было не загнала в угол — и все это в полной тишине. Лишь после того как девушке удалось ускользнуть, псина залаяла и разбудила хозяина.
На сей раз Табеа подготовится к встрече, и чудовище не залает уже никогда. На лице воровки появилась неприятная улыбка, а ее рука прикоснулась к рукоятке черного кинжала.
Однако, двигаясь в этом направлении, она не придет к Утренней Стороне. Район получил такое название потому, что располагается в центре города — к востоку от дворца Верховного Правителя. Северный Угол, напротив, примыкал к городской стене. На следующем перекрестке Табеа свернула налево и зашагала в южном направлении.
Добравшись до Утренней Стороны, она без труда нашла тихий жилой район, где стояли дома, угловые столбы и оконные рамы которых украшала затейливая резьба, их двери и ставни сияли полированной медью. Стены здесь были из кирпича и камня — никакой дешевой штукатурки.
Но даже в таком районе имелись проулки и хозяйственные дворы, проход в которые закрывали изгороди и ворота. Но девушка могла перелезть через них или протиснуться между прутьями заграждения.
В доме, который был ей нужен, Табеа пришлось карабкаться через ворота.
Чтобы добраться сюда от «Пьяного Дракона», девушке потребовался почти час; а чтобы преодолеть препятствие и взобраться на односкатную крышу кухни — всего пять минут.
Табеа понимала, что именно здесь следует торопиться. На крыше она особенно уязвима. Каждый, кто не спит в этот поздний час, выйдя во двор и бросив взгляд в нужном направлении, заметит ее, несмотря на черное платье. Табеа поспешно засеменила по скату крыши, цепляясь пальцами босых ног за выступы черепиц.
Наверху она осторожно двинулась вдоль стены, проверяя каждое выходящее на крышу окно. Изнутри окна были закрыты жалюзи, из одного сквозь щели в деревянных пластинах пробивался свет, другие же два оставались темными.
Приникнув к стеклу последнего в ряду окна, Табеа с удовлетворением увидела по углам рамы паутину — ставни в последнее время не открывали.
Отлично. Именно здесь она влезла в прошлый раз. Табеа знала, что окажется в кладовой. Паутина на окнах свидетельствовала о том, что хозяева никаких перестановок или переделок в доме с тех пор не делали. Возможно, они так и не узнали, что в их владения проникал грабитель.
Окно оказалось запертым, но Табеа открыла его за считанные секунды. Ржавые петли скрипнули, но воровка, не обращая на это внимания, широко распахнула створки.
Открыть внутреннюю задвижку оказалось еще проще. Табеа без труда подняла жалюзи и скользнула внутрь.
За год кладовая даже не изменилась. На крашеных полках стопками лежали одеяла и постельное белье, вдоль стен стояли невысокие сундуки. Они были заперты, но в прошлый визит Табеа, взломав один из замков, не обнаружила там ничего, кроме изрядно поношенных платьев, старых игрушек и прочей рухляди.
Тогда она не стала тратить время на подобную ерунду и сейчас решила проигнорировать запыленные ящики. Табеа медленно и осторожно приоткрыла на несколько дюймов дверь и, протиснувшись в узкую щель, оказалась в коридоре верхнего этажа. При малейшей опасности она была готова бежать.
Из-за соседней двери пробивался свет и доносились приглушенные голоса. Однако Табеа никого не увидела, не услышала шагов, стука дверных задвижек или скрипа петель.
Проникновение в дом с бодрствующими обитателями было событием неординарным, но журчание голосов за дверью определенно указывало на то, что собеседники не намерены в ближайшее время выходить из комнаты. Кроме того, раз она сюда влезла, дело следует завершить.
«Помни о новом могуществе», — сказала себе Табеа и крадучись направилась к лестнице.
В прошлый раз, насколько девушка помнила, псина пряталась именно там. Воровка успела спуститься в столовую и уже принялась искать серебро или другие ценности, когда чудовище выскочило из-за спины. Теперь, вглядываясь вниз, в темноту комнаты, Табеа не увидела собаку, возможно, животное снова забилось под ступени. Табеа улыбнулась, обнажила Черный Кинжал и шаг за шагом начала спускаться, напрягая зрение, чтобы не пропустить опасности.
Оказавшись внизу, она сделала три шага в сторону обеденного зала, затем резко обернулась и выставила перед собой Кинжал.
Зверюга был уже здесь, он наполовину выполз из своего убежища и угрожающе демонстрировал острые белоснежные клыки.
Табеа не стала ждать, пока он бросится на нее или залает, она прыгнула первой и прижала животное к полу.
Пес попытался вывернуться, но девушка, обхватив его толстую шею левой рукой, отогнула голову зверя назад, а правой располосовала ему горло. Долгожданная сила огненным потоком разливалась по ее телу. Табеа для уверенности полоснула Кинжалом еще раз и чуть не отхватила собаке голову — ее руки были уже крепче, значительно крепче.
Но это еще не все. Жизненные силы зверя горячили кровь так, как это не сделала бы самая крепкая ушка. А когда волна жара прихлынула к голове, весь мир неожиданно изменился. На какое-то мгновение он стал черно-белым, а когда цвета возвратились, они оказались блеклыми, как на старинных выцветших гобеленах. Но силуэты предметов стали гораздо четче, а царившая в комнате темнота несколько рассеялась. Последнее судорожное движение собачьей лапы привлекло внимание девушки. Табеа была уверена, что еще минуту назад она бы его просто не заметила.
Неожиданно в ноздри ударили запахи: горячий, густой запах собачьей крови, едкий дух шерсти, вонь мебельной полировки, чад горящей на верхнем этаже лампы — сотня, тысяча, миллионы других ароматов ласкали ее обоняние. Они легко отличались один от другого и почему-то напоминали краски. Табеа словно слушала симфонию запахов, где каждый являлся отдельным ясным звуком.
Слух ее тоже обострился. Во всяком случае, девушка разобрала слова, произнесенные наверху женским голосом:
— Ты ничего не слышишь?
Звук был несколько искажен, и Табеа пока не знала, виновато ли в этом расстояние, закрытые двери или что-то произошло с ее ушами.
Однако, как бы то ни было, ей стало ясно — магия Черного Кинжала действует. Табеа поднялась и двинулась к ближайшему выходу — парадной двери, оставив дохлую собаку валяться в крови.
Девушка знала, что ее руки и юбка запачканы кровью, но сделать ничего не могла. Она умоется и сменит одежду дома. Немного повозившись с замком и щеколдой, Табеа распахнула дверь и выбежала на крыльцо.
Все запахи города обрушились на нее, подобно штормовому валу. Табеа замерла, чтобы получше впитать их, но тут же, вспомнив, что времени мало, побежала прочь.
Пробираясь к себе на север и стараясь держаться подальше от освещенных мест, Табеа обдумывала случившееся.
Она убила собаку, и сила животного перетекла в нее. Однако действительность превзошла даже самые смелые ожидания. Девушка обрела все чувства собаки: способность видеть в темноте и улавливать малейшее движение, не говоря уж о потрясающем обонянии. Прислушавшись к звукам города, Табеа поняла, что слышит тоже гораздо лучше, но только в более высоких тонах.
Удивительно. Перед ней открылась возможность совершенно по-новому ощутить свой город. Она уловила запахи, которые ранее никогда не чувствовала, и не все смогла идентифицировать. Табеа знала, что там, где запах соли, — море. Она ощущала смрад фонарей и факелов, освещающих улицы, и легко могла отличить по запаху мужчин от женщин. Но вот запах, похожий на ржавчину… Табеа не могла подобрать к нему определения.
Интересно, пропадут ли со временем эти новые способности или останутся с ней навсегда? Собака сдохла, ничто не может оживить ее, излечить, возвратить энергию… Но удержит ли она сама приобретенные свойства? Табеа напрягла руки. Да, в них бушевала новая сила. Может, и не такая, как у мужчины, но превосходящая возможности той молодой женщины, какой она была всего несколько минут назад. Не исключено, что она стала сильнее любой из известных ей женщин.
