— Вы считаете, что хозяйка преступницей быть не может?

Тикри развел руками:

— Кто знает? Но у нас нет никаких причин ее подозревать. Кроме того, Лурис — весьма искусный ворлок, зачем ей резать горло девочке, если она может просто остановить ее сердце? Более того, если ворлок хочет замести следы, он всегда сумеет устроить весьма правдоподобный несчастный случай.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась Сараи, барабаня пальцами по подлокотнику кресла и вытянув ноги — верный признак того, что она размышляет. — Очень, очень странно, что кто-то решился убить ученика ворлока. Ведь теперь для Лурис — дело чести отомстить за смерть своей ученицы. Разве не так?

— Именно, — охотно кивнул Тикри. — Тот, кто пошел на подобное преступление, ворлоков, видимо, не боится.

— Да и как Инза ухитрилась обзавестить смертельным врагом? У учеников, по-моему, на это, как правило, времени не остается.

— Обычно не остается, — согласился Тикри.

— Сколько ей было лет?

— Семнадцать, — ответил капитан, сверившись с докладом. — В следующем месяце она должна была стать подмастерьем.

— Семнадцать. — Сараи прикусила губу.

Ее беспокоило здоровье отца, но Министру исполнилось шестьдесят, и он прожил долгую, наполненную событиями жизнь. Она волновалась за брата, но Калтон Младший скорее всего не умрет. Однако смерть любого из них не явится неожиданностью. Здесь же без всякого предупреждения и без видимой причины погибла семнадцатилетняя девушка — всего на пять лет моложе самой Сараи.

— Семье уже сообщили? — спросила она.

— По-моему, да, — пожав плечами, ответил Тикри.

— Надо поинтересоваться у родственников о ее возможных врагах, — заметила Сараи.

— Зачем устраивать лишние хлопоты? — недоуменно спросил Тикри. — Это работа магов.

Сараи кивнула.

— Дайте мне знать, когда все разъяснится, — сказала она и, поднявшись с кресла, повернулась, чтобы уйти. Первоначально девушка хотела немного задержаться и поболтать с Тикри. Каких-то особых вопросов к нему или заданий у Сараи не нашлось, просто она считала полезным быть в курсе дел, которыми занимаются подчиненные. Ей хотелось знать, как организована городская охрана, как ведется расследование преступлений, как составляются доклады и по какому принципу идет отбор информации; а понять, как все это происходит, на самом деле можно только в непринужденной беседе. Если же задавать вопросы, в ответ услышишь лишь стандартные формальные ответы. Сараи хотелось, чтобы Тикри разговаривал с ней по-дружески, а не воспринимал как небожительницу, которую не должны волновать всякие пустяки. Непринужденная беседа — лучшее средство добиться этого. Однако известие об убийстве расстроило Сараи, и она потеряла интерес к болтовне.

Убийства в Этшаре не были редкостью — город насчитывал около миллиона жителей. За год случалось до сотни насильственных смертей, не считая тех естественных, которые внушали подозрение или могли быть вызваны магическими причинами.

Большинство убийств было связано с открытой ссорой, либо с пьяной дракой, либо с попыткой ограбления. Частенько они являлись результатом семейных разборок. Но влезть в дом ворлока и по-мясницки зарезать во сне молодую девушку… Это было совершенно нетипично.

Похоже, сейчас она не в состоянии оказать помощь следствию. Но неожиданно ее осенила идея, и Сараи спросила:

— Так вы говорите, чародей делает попытки что-то увидеть?

— Да, — кивнул Тикри.

— Кто занимается этим?

— Мерет Золотые Двери. Вы ее…

— Да, я ее знаю. Мерет работает дома?

— Думаю, там. Кстати…

Сараи не дала Тикри закончить фразу.

— Благодарю, — бросила она и вышла в коридор.

Нет, ждать официального отчета она не станет. Надо зайти к Мерет я своими ушами услышать, почему эта несчастная Инза была убита. Мерет живет, естественно, на Улице Чародеев. Три четверти магов Этшара-на-Песках вели свои дела на Улице Чародеев.

Но эта улица тянулась через весь город от Западного Берега до Северного Угла, и просто сказать, что ты живешь на Улице Чародеев, значило не сказать ничего. Однако дом Мерет стоял в районе Ночной Стороны в трех кварталах от дворца Верховного Правителя. Наверное, именно поэтому Мерет частенько приходилось помогать Министру Справедливости.

Не исключено, правда, что все обстояло с точностью до наоборот, и Мерет сознательно приобрела дом поближе к своему основному клиенту. Леди Калтон действительно не знала, где здесь причина, где следствие.

На улице оказалось довольно прохладно, но теплой одежды Сараи не понадобилось. Она быстро пересекла мощенную светлым камнем дворцовую площадь и, миновав Кольцевую Улицу, вышла на Северную, которая из-за обычного этшарского презрения к деталям тянулась на северо-запад через Ночную Сторону, а не на север через Сторону Теневую.

Как и все кварталы рядом с дворцом Верховного Правителя, Ночная Сторона была застроена особняками, принадлежащими богатым торговцам и городской знати. По обеим сторонам Северной Улицы тянулись высокие металлические ограждения, оберегающие сады и фонтаны. Сараи не обращала на них никакого внимания. Портовая Улица — основная магистраль, связывающая Большие Ворота с районом доков, — кишела людьми. На пересечении с Северной Улицей царила ужасная суета, толпа здесь выглядела гораздо менее аристократичной, чем окружающие ее строения. Неожиданно Сараи толкнул здоровенный тип, от которого разило рыбой. Министр Следователь инстинктивно схватилась за кошелек, но тот оказался на месте. Если детина — карманник, на сей раз он действовал довольно неловко.

На углу Северной и Чародеев девушка свернула налево. Дом Мерет оказался третьим на противоположной стороне улицы. Шторы на окнах были задвинуты, а сами окна закрыты, но золоченая дверь — опознавательный знак Мерет — была полуоткрытой.

У порога Сараи задержалась. Из глубины дома доносились чьи-то голоса, но разобрать слова было трудно. Она постучала и принялась ждать.

Через несколько секунд из-за дверей выглянул ученик Мерет юный Тар. Он широко распахнул дверь и приложил палец к губам.

Сараи понимающе кивнула.

— Она работает, Леди Сараи, — прошептал Тар. — Не соблаговолите ли подождать?

— В зависимости от того, сколько времени это займет, — ответила Сараи. — Что она делает?

— Расследует убийство, — ответил юноша с некоторым нажимом.

— Именно об этом я и хотела ее спросить.

— Инза Ученица? — уточнил Тар. Сараи кивнула. — В таком случае проходите, пожалуйста.

— Сколько времени это может продлиться?

— Не знаю, — с серьезным видом ответил Тар. — По правде говоря, ей уже следовало бы закончить. Наверное, она использует какое-нибудь необычное заклинание — я пока не силен в этом, но Мерет говорит, что, если я буду стараться, она скоро начнет обучать меня магическим формулам. Это будет сразу после Фестиваля.

— Следовательно, ты не знаешь, когда она освободится?

— Нет.

Юная дама-министр, поразмыслив немного, сказала:

— И все-таки я подожду.

Тар, отступив в сторону, пропустил ее в небольшую, довольно уютную приемную, и Сараи уселась в голубое парчовое кресло.

Тар посуетился еще немного, но, удостоверившись, что важная гостья чувствует себя вполне комфортно, выскользнул через арку, ведущую в основную часть дома.

Сараи принялась изучать комнату. Она уже несколько раз приходила к Мерет, но делать все равно было нечего.

Рядом с небольшим квадратным столом располагались три кресла — голубое, зеленое и золотистое. Ножки стола покрывала резьба, а столешница была инкрустирована золотыми завитушками. На столе стояли восемь небольших ларцов — из золота, серебра, меди, хрусталя, перламутра и трех разных видов дерева. Их тщательно отполированные крышки тоже украшала тонкая резьба. На стенах приемной висели гравюры, изображающие скалистые морские берега, одиноко стоящие башни и другие необычные для Этшара-на-Песках ландшафты. Мерет однажды упомянула, что все это — произведения ее бабушки. Большую часть покрытого лаком пола закрывал пушистый ковер с вычурным орнаментом. Рядом с дверью на полке торчало несколько разнокалиберных скульптур, а подоконник украшало вырезанное из пробкового дерева изображение дракона, обвивающего хвостом пейзанский домик.