Все трое, не говоря ни слова, начали медленно спускаться с холма, прячась в высокой траве и принимая все меры предосторожности, чтобы не быть замеченными или выслеженными индейскими разведчиками. Эти разведчики были рассыпаны вокруг в большом количестве, чтобы следить за передвижениями бледнолицых, которые могли явиться на помощь осажденным. Белая Газель бодро и уверенно шла впереди охотников, озираясь во все стороны, иногда останавливаясь, чтобы прислушаться к малейшему подозрительному шуму в чаще. Затем, успокоившись, она снова продолжала путь, бросив своим спутниками ободряющую улыбку.

— Попались! — внезапно произнес Валентин, со смехом опуская приклад ружья на землю. — Малютка оказалась хитрее, чем я думал.

Оба внезапно увидели, что окружены большой толпой индейцев.

Дон Пабло не сказал ни слова. Он только смотрел на мексиканку, которая продолжала улыбаться.

— Что ж, — философски произнес про себя француз, — я всегда сумею уложить человек семь или восемь, а там и умереть не страшно.

Вполне успокоенный этим утешительным размышлением, он пришел опять в хорошее расположение духа и начал с любопытством осматриваться.

Оказалось, что они окружены военным отрядом Черного Кота.

Вскоре и сам старый вождь подошел к охотнику.

— Мой брат дорогой гость среди своих краснокожих друзей Бизонов, — с благородством сказал он.

— Зачем насмехаться, вождь? — возразил Валентин. — Я ваш пленник. Делайте со мной что вам будет угодно.

— Черный Кот не смеется. Великий бледнолицый охотник не пленник, а друг. Пусть он приказывает, и Черный Кот исполнит его приказания.

— Что означают эти слова? — с удивлением воскликнул француз. — Разве вы явились сюда не для того, чтобы овладеть мною и моими друзьями, как и все остальные ваши соплеменники?

— Таково, действительно, было мое намерение, когда я несколько дней тому назад оставил свое селение. Но чувства мои изменились с тех пор, как мой брат спас мне жизнь. Он уже мог заметить это. Если же я пришел сюда, то не для того, чтобы сражаться с ним, а чтобы спасти его и его друзей. Пусть же мой брат доверится мне — мое племя будет повиноваться ему, как мне самому.

Валентин подумал одно мгновение и затем пристально посмотрел на вождя.

— А что потребует Черный Кот в награду за помощь, которую он хочет оказать мне? — спросил он.

— Ничего. Бледнолицый охотник — мой брат. Если нам удастся наш план, то он может поступить по своему желанию.

— Прекрасно. Все к лучшему, — сказал француз и, обратившись к девушке, добавил: — Я ошибся, сеньорита, будьте добры принять мои извинения.

Белая Газель вспыхнула от счастья при этих словах охотника.

— Итак, — продолжал Валентин, снова обращаясь к индейскому вождю, — я могу вполне располагать вашими молодыми воинами?

— Вполне.

— И они будут повиноваться мне?

— Я сказал уже: как мне самому.

— Прекрасно! — воскликнул охотник, лицо которого осветилось радостью. — Сколько у вас воинов?

Черный Кот десять раз поднял руки, растопырив все пальцы.

— Сто? — сказал Валентин.

— Да, — отвечал вождь, — и еще восемь.

— Но остальные племена гораздо многочисленнее, чем ваше?

— Они составляют войско, которое в двадцать два и семь раз многочисленнее моего отряда.

— Гм! Это много, не считая еще и бандитов.

— О-о-а! Длинных Ножей с востока там в три раза больше, чем у меня пальцев на обеих руках.

— Я опасаюсь, — заметил дон Пабло, — что в конце концов мы будем раздавлены численностью врагов.

— Может быть, — ответил Валентин, задумавшись. — А где Красный Кедр?

— Красный Кедр со своими сыновьями присоединился к отряду Станапата.

В эту минуту на равнине раздался громкий боевой клич апачей.

Вслед за тем загремел оглушительный залп, и холм Бешеного Бизона окутался дымом и огнем.

Сражение началось.

Индейцы отважно шли на приступ. Апачи двигались к холму, не переставая стрелять из ружей и пускать тучи стрел в своих невидимых врагов.

В том месте, где цепь холмов подходит к Рио-Хиле, виднелись вновь прибывающие отряды апачей.

Они мчались в галоп группами от трех до двадцати человек. Их лошади были покрыты пеной, из чего можно было заключить, что они прибыли издалека.

Апачи были одеты в лучшие одежды, покрыты украшениями и оружием, с колчанами и луками за спиной и с ружьями в руках. Головы их были украшены перьями, преимущественно орлиными, белыми и черными, причем у некоторых одно перо спускалось на спину. Все они сидели на хороших лошадях, покрытых попонами из шкуры пантеры, на красной шерстяной подкладке, а сами имели на плечах волчьи шкуры.

Все это придавало им величественный вид, поражающий воображение и наводящий страх.

Многие их них с песнями и криками немедленно перевалили через гряду холмов, погоняя усталых лошадей, чтобы поскорее вступить в бой.

Около палисадов происходило, по-видимому, самое ожесточенное сражение.

Оба мексиканца и Курумилла, прикрытые ретраншементами, отвечали убийственным огнем на залпы апачей, ободряя друг друга и решив умереть с оружием в руках.

Уже на равнине тут и там валялись многочисленные трупы, метались лошади без седоков, и стоны раненых сливались с вызывающими криками осаждающих.

Валентин и дон Пабло в несколько секунд уяснили положение дел.

— Что же, вождь, — с живостью сказал охотник, — мы должны присоединиться к нашим друзьям. Помогите нам, иначе они погибнут.

— Хорошо, — отвечал Черный Кот, — пусть бледнолицый охотник поместится со своим другом в середине моего отряда. Через несколько секунд он будет на холме. Главное, пусть белые вожди предоставят мне действовать.

— Отлично, действуйте! Я вполне полагаюсь на вас.

Черный Кот тихо произнес несколько слов, обращаясь к сопровождавшим его воинам. Те немедленно сгруппировались вокруг обоих охотников, совершенно скрыв их.

— О-о! — с беспокойством произнес дон Пабло. — Что они делают, мой друг?

Валентин улыбнулся и взял его за руку.

— Я отгадал намерение вождя, — сказал он. — Он употребит единственное возможное для прорыва средство. Не беспокойтесь, все идет к лучшему.