Как мы уже сказали, Валентин устроил мадам Гилуа в зимнем селении команчей.

Индейцы с радостью приютили мать приемного сына их племени.

В ее распоряжение была отдана самая лучшая хижина, и все старались уделять ей внимание и оказывать всевозможные услуги.

В один ясный солнечный день она сидела у порога своей хижины и, глядя на детей, резвившихся невдалеке от нее и оглашавших воздух веселыми криками и смехом, думала о своем отсутствующем сыне.

В это время к ней подошла жена Единорога, села рядом, взяла ее за руку и внимательно посмотрела на нее.

— Моя мать чувствует себя лучше? — спросила она ласково.

— Благодарю, дитя мое, — отвечала старушка, — я здорова и чувствую себя хорошо.

— Тем лучше, — сказала Солнечный Луч с улыбкой, — ибо я могу сообщить моей матери хорошую весть.

— Говори, дитя мое, — сказала та.

— Бледнолицые — великие волшебники, — продолжала индианка, — они сообщают свои мысли через большие расстояния при помощи фигурок, начерченных на бересте, для них нет непреодолимых расстояний. Желает ли моя мать получить ожерелье, которое ей посылает сын?

— Да, да, дорогое дитя! — с живостью воскликнула старушка. — Все, что приходит от сына, для меня всегда крайне драгоценно!

Молодая индианка достала из-под подола своего платья кусок коры величиною с ладонь и передала его матери охотника.

Старушка с любопытством взяла его. Не понимая, что значит этот подарок, она вертела в руках бересту, в то время как индианка внимательно следила за ней.

Вдруг лицо мадам Гилуа осветилось радостью, и она громко вскрикнула. На внутренней стороне бересты она заметила несколько слов, нацарапанных острием кинжала.

Вот что писал Валентин:

Дорогая мать, не падайте духом, я здоров и невредим. До скорого свидания.

Любящий вас сын Валентин

Мать Валентина была вне себя от радости. Прочитав записку несколько раз, она обратилась к индианке.

— Солнечный Луч любит меня? — спросила она.

— Я люблю мою мать, — отвечала индианка с чувством, — ее сын спас мне жизнь.

— Я хочу как можно скорее увидеть своего сына и обнять его.

— Я помогу моей матери.

— Как же мы устроим это?

— Пусть моя мать будет спокойна. Я поговорю с Пауком, и через три дня мы отправимся в путь.

Сказав это, индианка нежно обняла старушку и, ободрив ее еще раз, удалилась.

Мать Валентина вернулась в свою хижину значительно повеселевшей. Уже давно не чувствовала она себя такой счастливой. Она забыла все свои страдания и думала только о предстоящей встрече с сыном.

К вечеру второго дня индианка, до тех пор точно избегавшая встреч со старушкой, решительно подошла в ней.

— Ну что? — спросила та.

— Мы отправимся.

— Когда?

— Завтра с рассветом.

— Паук обещал моей дочери?

— Да, он обещал. Пусть моя мать будет готова.

— Я готова хоть сейчас.

На рассвете следующего дня, как было условленно накануне, мать Валентина и Солнечный Луч вместе с Пауком и двадцатью воинами отправились в путь, чтобы присоединиться к Единорогу.