Ответа из кляпа не последовало. Лишь только хилое мычание.

— Прости, что? — не выпустив ее ладонь из своих, я приблизился ухом к ее рту. — Не будешь? Какая жалость.

Попытавшись достать кольцо обратно, я встретил препятствие в виде ее натянутой кожи. Еще несколько сильных подергиваний не помогли. И тогда я оглянулся в поисках подручных средств. Но ничего полезного кроме подноса с двумя столовыми приборами и ее недоеденным завтраком не нашел. Поняв, что это уже был совершенно новый уровень после обычного избиения, и на него у меня возможно не хватит духу, я нарочно решил вспомнить тот ужасный день. То искривленное в муках лицо Нэйди, на маленькой шейке которой виднелись синяки от пальцев. А заодно вспомнить и лживо сопереживающую морду Клэр, когда я рассказал ей о насильственной смерти подруги.

И тогда рука сама схватила нож.

Отрезание пальца оказалось немного более сложным процессом, чем я себе представлял. Но и куда более увлекательным. Трудности возникли во многом из-за кости, но мои цепкие от тренировок и инженерных вечеров пальцы быстро приноровились к неведомому ранее делу. Кольцо было снято. Не с обычной стороны.

Клэр наконец-то оживилась и начала истошно орать сквозь веревку в наполовину выбитых зубах. Звук доносился пугающий, с непривычки от такого обычно стынет кровь. Но невинная Нэйди наверняка боролась за жизнь с еще более страшным.

Изначально я планировал закончить все куда менее кроваво. Сжать ее шею всеми пальцами со всей силы до тех пор, пока она не решит превратиться в человека или не подохнет. Но что-то нашло на меня. Оттянув веревочный кляп и запихнув ей в пасть кольцо по соседству с салфеткой, я уже хотел приняться за остальные пальцы. Как вдруг неожиданно даже для себя самого перехватил нож и вонзил ей в живот. А затем снова. И снова… С каждым разом хотелось сделать это еще раз, еще сильнее, еще быстрее. Я все крепче сжимал рукоятку и сдавливал челюсти до такой степени, что казалось, будто ненароком сломаю себе все зубы. И тогда решил разомкнуть их, истошно проорав:

— Сдохни, отродье нажравшейся природы! За все, что ты сотворила!

Рука дико устала. Я невольно выпустил нож, отпрыгнул от кровати на пол и начал остервенело метаться по комнате, с бешеным рычанием опрокидывая всю попадавшуюся мебель и предметы на ней. Так продолжалось до тех пор, пока не устал и весь организм. Кое-как возобладав над собственным контролем после продолжительного выплеска эмоций, я грохнулся на пол у столика и прислонился к нему спиной. Рот хватал и выпускал воздух, тыльные стороны ладоней вытирали пот и брызнувшие капли чужой крови с лица, а глаза не смыкались ни на секунду моргания. Лишь пораженно таращились на объект моего первого убийства.

Я думал о том, что свершил для Нэйди долгожданную месть. Что очистил не только себя, но отчасти и мир от этого развратного монстра. И даже не чувствовал ничего, что должен был чувствовать после такого жуткого на первый взгляд способа очищения. Ни тошноты, ни отвращения, ни страха перед тем, на что я оказался способен. Странно…

Отдышавшись, я медленно поднялся с пола, миновал кровать и заковылял к окну. В ночном небе горели большие звезды, переливались разноцветные и необъяснимые своды, которыми я всегда любовался. Но теперь глаза мои были устремлены только на распростертую до самого горизонта часть столицы с горящими уличными огнями.

Рано или поздно пропажу Клэр или даже ее труп обнаружат. И первым подозреваемым буду я. Человека, свершившего необходимое правосудие и спасшего многих других парней и даже девушек от пагубного влияния этой блудницы, однозначно захотят посадить за решетку, наплевав на это все. Идти в тюрьму за ответное убийство того, кто справедливо или вынужденно сделал такое с Нэйди, я может и готов был бы. Но за Клэр?

Снова, как и на мосту, я предстал перед судьбоносной развилкой: сдаться как слабак, позволив в итоге победить даже мертвой блуднице, или меняться дальше, действовать. Но что помимо избегания этого глупого закона делать теперь? Когда тварь, не только загрязнявшая людей, но и убивавшая хороших девушек в корыстных целях, наконец-то мертва.

Повернувшись на все еще лежащую в том же положении Клэр, я невольно вспомнил про ее подруг. А ведь они мне никогда не нравились, хотя на деле почти ничем не отличались от моей бывшей. Только вот в их отношении меня не ослепляла любовь, и я даже тогда видел их грязную сущность. Что, если кто-то из них посоветовал Клэр убить Нэйди? Что, если кто-то из них научил смотреть на всю эту грязь как на благоухающие цветы? Что, если она лишь одна из множества порождений, а они еще хуже?

Я заинтересованно посмотрел в мертвое лицо блудницы, поднял выпавшее оружие эффективнейшего очищения и вдруг снова улыбнулся. Потому что ко мне пришло очередное осознание. Плевать на эту инженерную карьеру, которая наверняка не принесет мне должного удовольствия даже от наивысшего результата. Лишь случайное хобби, на которое я сместил все усилия и надежды.

Плевать на все проблемы, на все это лицемерное общество, на все моральные устои, на родителей. Плевал я и раньше, но почему-то не полностью. А стоило бы. Ведь все это не для меня. Я родился не для того, чтобы стать одним из миллионов. И теперь, в самый решительный момент жизни, наконец действительно могу выбрать тот путь, который сам хочу выбрать. Без какого-либо влияния со стороны окружающих. Со стороны каких-либо устоявшихся норм и правил.

Я засунул нож в правый рукав нелепого костюма, который, тем не менее, отлично прикрывал оружие. Затем накинул любимую темно-красную накидку, которую мне больше никто не мешал надевать, подмигнул Клэр на прощание и отправился к выходу. Навстречу своей судьбе…

Выйдя на жаркую затхлую улицу, я не встретил ничего кроме чистейшей темноты.

«Ох… Так вот, откуда я, где взял нож и как оказался здесь».

Для того чтобы понять все это, достаточно было всего лишь развернуться и увидеть. Что я и сделал. Нет никакого монстра, запрещающего мне оглядываться назад, и никогда не было. Я сам выдумал его, чтобы оправдать слабость. В тот раз мне мешало обернуться всего лишь обычное нежелание возвращаться в прошлое. В парочку самых роковых моментов. И хоть в итоге я из каждого вышел неоспоримым победителем, воспоминания остались не самыми приятными. Теперь же Арайя буквально заставила меня снова погрузиться туда. Надеялась сломить.

Отныне я отчетливо понимал, что все это сон. Из моей головы словно вытащили мозги и окунули их в ледяную воду. Тщательно прополоскав и смыв все то, что отягощало меня раньше и скрывало толстыми слоями грязи отвлекающих факторов необходимые мысли, а затем засунули обратно.

Впереди загорелись уже знакомые огни, и я уверенно пошел к ним навстречу.

Та же картина. На этот раз я даже не остановился в раздумьях, а решительно побежал налево. Убивать ярких врагов мира, которых таковыми считал не только я. Именно поэтому здесь мне начали помогать, появились если не последователи, то напарники и помощники. Вместе мы спасли множество невинных, покарали множество виновных. Химеры сгинули первыми. Оставшиеся фиолетовые хотели сбежать, но внезапно их окружили толпы восставших людей с жаждой мести в глазах. Это была победа из самых прекрасных снов. Если бы только в реальной жизни все было так просто.

И, что весьма удивительно, победили не только здесь. Оставленная в покое толпа блудниц справа, увидев это, присоединилась к общему веселью. И хоть не все перестали заниматься нечистотой, даже это оказалось куда более достойным результатом, чем мой метод.

Что касалось солдат синдиката на крышах, с разинутыми ртами глядевших на все это, то мне уже было все равно. Тайлан не добился успеха даже с моим усовершенствованным прототипом. То ли отец повлиял на это, то ли он сам ушел в подполье, но я не слышал о нем с тех пор ни слова. Да и неважно. Важно то, что техническое поражение моему главному конкуренту подвинуло меня на новые свершения в инженерном плане. И хотя копии моей крошки отныне служили на предплечьях новых воров, предела дальнейшего развития все еще не было.