— Только попробуй мне в этот раз лапши на уши навешать! — ткнула я в него пальцем.

Хакер примирительно поднял руки.

— Раз ты на нашей стороне и за босса, то никакой лапши. И сама пообещай не шарить в моей комнате ночью — думаешь, я ничего не слышал? Мне просто дико любопытно было, что же ты все-таки искала…

— Это когда? — нахмурилась Афина.

— Э… Давайте об этом потом! — остановила я разборки. — У нас мало времени.

Мы устроились на кухне и, пока готовили завтрак, ели, пили кофе, обсудили около десяти вариантов того, как можно поступить. Я старалась прояснить каждую деталь, продумать все шаги. Эмоции даже не пыталась отставить в сторону — это не мой конек. Поэтому мы во время беседы часто переходили на повышенные тона, ругались, но постепенно построили план. Неизвестно, насколько удачный. Зато не подрались и не перессорились — это уже прогресс. Потому что цель у всех одна.

Ближе к вечеру я уехала, полная решимости. И тревоги. Командир может меня расколоть — если допустит, насколько безумную идею мы тут на троих соорудили.

В Лагерь пришлось вернуться без Мурёныша. Я вчера и забыла спросить, можно ли с котом у них жить. Неважно, не задержусь в Лагере и на сутки, если все пойдет по плану.

Первое, почти самое сложное: добиться разговора с Командиром на ночь глядя. Не через заместительницу — она вряд ли разрешит. Поэтому я сразу по приезде спросила прямо у охраны, так, между прочим, не видели ли они Командира.

— А он наверху на веранде отдыхает.

Покамест удача сидела на моем плече. Мне, правда, пришлось у охраны сначала отметиться, куда иду и когда вернусь, и только потом подниматься на лифте.

Удача хвостиком вильнула и была такова — на веранде Мартин сидел не сам. В соседнем кресле расположилась заместительница. Похоже, у них романтический вечер. Потрескивали поленья в камине, огонь отбрасывал блики на бокалы с белым вином, которое дополняли нарезанные фрукты на тарелочках со сладостями.

Придется испортить идиллию. Я, между прочим, тоже хочу посидеть со своим мужем на веранде, а не ждать, пока нам разрешат свидание в камере.

— Я, конечно, прошу прощения, но мне очень срочно нужно у вас кое-что спросить.

Взгляд у Командира тяжелый и сверлящий. Моя спина вмиг покрылась липким потом и коленки дрогнули. Опасная у него аура, хочется сбежать подальше и никогда глазами не встречаться, не то что говорить.

Приветливая улыбка слегка смягчила дьявольские черты.

— Что такое срочное?

— Я узнала, что мой отец был ресемитором. Он поручил Себастьяну за мной приглядывать. Вы не знаете, кто это мог быть?

У Мартина вытянулось лицо и брови подскочили. Заместительница прикрыла распахнутый рот ладошкой. Они переглянулись. Не такую бурную реакцию я ждала. Хотела просто вызвать интерес и отвлечь разговорами хотя бы на час.

— Присаживайся. — Снежана указала приглашающим жестом на свободное кресло. — Как ты узнала?

Все всегда идет не по плану. Пора просто свыкнуться с этим, да? Я не рассчитывала, что придется исповедоваться перед двумя пристальными взорами. Но делать нечего… Я опустилась в кресло напротив пары и сложила руки в замок на коленях. Нужно было их прижать к чему-то, чтобы не дрожали.

К счастью, волнение можно оправдать. Я пересказала разговор с матерью, в подробностях, ушла рассказом немного в детство, недоумевала: когда за мной присматривали? Когда я переломала ноги или тогда, когда мне подсунули в раздевалке штаны, которые во время репетиции легко загорелись?

— Возможно, Себастьян не мог ежедневно присматривать, — предположил Мартин. — Мне на должности Командира приходится решать много задач. Император еще больше загружен.

Я делилась сокровенным, втиралась в доверие, завладевала вниманием, пока Ник и Афина делали свое дело. Главная мысль, от которой мы отталкивались: нужно сделать сегодня нечто такое, что никто не заметит. Нечто необратимое. Такое, что в завтрашнем дне уже не исправить, даже если увидишь будущее.

— А у вас нет базы данных? Чтобы узнать по ДНК, кто был моим отцом?

— Твой отец, как я понял, жил в Апексориуме. Там, естественно, есть база. Пока ты спала, мы уже взяли некоторые анализы и занесли твои данные в нашу базу. Снежана, — обратился он к своей заместительнице и, как я поняла, по совместительству жене, — сделаешь запрос в Апексориум?

Она выдержала его взгляд и поднялась.

— Конечно.

— А они не прибегут сюда, когда увидят, ради кого запрос? — осведомилась я на всякий случай.

— Я не афишировал то, что поймал команду Себастьяна и освободил тебя. К тому же запрос будет анонимным.

Наконец-то мы остались с Командиром наедине. Или я зря обрадовалась? Он облокотился на колени, подаваясь вперед, ко мне. Я невольно напряглась.

— Зачем делаешь вид, будто Себастьян тебе безразличен?

Пальцы дернулись к месту, где было кольцо, и потерли кожу. Обручалку я пока сняла и повесила на цепочку, спрятав под свитером.

— Не безразличен, — призналась я. Об этом солгать невозможно. — Но я хочу его забыть. Вы ведь можете стереть мне память?

Командир выровнялся с торжествующей ухмылкой.

— Я могу переписать тебе воспоминания.

Натужно я вытолкнула из себя вздох и растянула губы в улыбке. Сворачивать разговор рано, мне нужно до последнего пытаться задержать Командира, поэтому я решила спросить:

— Очень рада, что вы освободили меня от него. Простите, что не вышло с теми инструкциями, Бас все пронюхал. Но как вы умудрились нас найти?

— Я мастер в том, чтобы менять будущее. Увидел, что вы с ним пришли в тот же клуб, что и мы со Снежаной. Также я хорошо умею работать с теориями вероятности — я просчитал несколько вариантов, прощупал их. В одном из них я не выдал себя и проследил за вами до самого дома. Естественно, на следующий день у меня был адрес, и я отправился по нему, не дожидаясь ночи. Вечером мы с женой спокойно пошли и отдохнули.

— А что за клуб?

— Неужели Себастьян не предупредил, что собрался там с тобой делать? — В черных глазах помимо мощных огней заплясало озорство.

— Что?

Командир понизил голос до вкрадчивого шепота:

— Публично выпорол плетью по голым ягодицам. Что вас обоих немало возбудило, так как вы занялись сексом прямо в клубе, не особо скрываясь от любопытных взглядов.

У меня запыхало жаром все лицо, уши, кожу нещадно закололо мелкими иголочками. Я едва сдержалась от того, чтобы не прикрыться ладонями.

— Неееет… Да вы шутите! Я… я бы в жизни на такое не согласилась! Ему пришлось бы меня связать и кляп в рот засунуть, чтобы такое…

— В этом клубе все делается по обоюдному согласию. Если охрана замечает насилие — посетителей сразу выгоняют.

— Значит, он будущее менял…

— Не менял. Мы не видим измененное кем-то будущее. Поэтому я немного удивлен, что ты сегодня так уверенно хочешь избавиться от воспоминаний. Испугалась, что если будешь просить выпустить Себастьяна, я тебя тоже за решетку посажу?

— Нет, я просто побыла дома, все обдумала…

— Ты полдня пропадала где-то. Могу поинтересоваться где?

— К подруге ездила.

— Мы смотрели будущее твоей подруги. Тебя там не было.

— У меня одна подруга, по-вашему? В чем вы меня подозреваете?

Сердце колотилось так громко, что отдавало набатом в висках. Лишь бы ничего не сорвалось. Я невыносимо сильно хотела увидеть Баса. С каждой секундой все сильнее. И… что значит, публично выпорол… Это правда, что ли? Может, пусть посидит в камере еще? Или Мартин таким образом пытался выбить меня из колеи?

— Мы не нашли еще двух ресемиторов из команды. Афину и Николаса. Что ты про них знаешь?

Про Афину я могла рассказывать долго, выплескивать эмоции, скрывать за неприязнью волнение. Про Ника тоже — какой он дурак и трус. Главные их таланты упускала, съезжала в долгие разъяснения, как они обманывали меня. И что очень жалею, что их не поймали.

К счастью, Мартин не успел докопаться до сути, вернулась его жена и попросила оставить работу на завтра. Я ее чуть не расцеловала от прилива благодарности.