По ягодицам скользнули теплые руки, мягко поглаживали кожу, а потом нещадно сжимали ее. Я отдалась приливу возбуждения, острому, горячему. Рядом опасно защелкала плетка — Бас разогревал ее в своих руках, прокручивая в воздухе. Но я не боялась ни капли. Я знала, что он не сделает мне больно.

Мелкие ремешки сначала стеганули почти ласково. Затем сильнее, набирая обороты. Они сладко жалили, и кровь бешено приливала туда, где они оставляли следы.

У меня сбилось дыхание. Концентрация возбуждения внизу живота зашкаливала. С каждым шлепком я выпускала наружу стон, за музыкой его вряд ли слышали. Даже если слышали — неважно.

Хотелось, чтобы Бас прямо сейчас начал меня трахать. Дико хотелось. Стоит ему начать — я сразу кончу. Но вряд ли он будет это делать тут, на небольшой сцене. Я ругала себя за развратные желания, а плетка ругала мое тело. Ругала и распаляла еще больше.

Мысли плыли в хмельном дурмане. В венах словно море бурлящего алкоголя. Бас остановился. К уху прикоснулось тяжелое дыхание.

— Ты в порядке? — прозвучал вопрос хриплым голосом. Я не могла шевелить языком и даже кивнуть. Стала совершенно не властна над телом. Мурашки носились по коже, пробирались дрожью в мышцы. Ягодицы горели и пульсировали.

Кто-то подошел к Басу, что-то спросил, пока он натягивал на меня шорты обратно и укутывал в свою куртку — такую длинную, что прикрывала попу. Я на подкашивающихся ногах пошла, когда Бас повел куда-то через толпу, придерживая за плечи. Совсем скоро мы оказались у темной ниши, отгороженной от остальных полупрозрачными черными шторами. Бас усадил меня на диван, снял маску и, убрав волосы от лица, пытливо заглянул в глаза.

— Диана, не молчи. Тебе плохо?

От прилива нежности я забралась ему на колени, обвила шею и положила голову на плечо.

— Мне хорошо, — прошептала и чмокнула его в шею.

— Поедем домой?

— Нет.

Мне нравилось здесь, спрятавшись ото всех, кутаться в объятья Баса. Тепло, уютно, волнительно. Никуда не хочу. Даже просто шаг сделать.

— Но тебе клуб не особо по душе… — начал допытываться Бас, поглаживая мое бедро.

— Не знаю. Все очень странно. Слишком зрелищно для моей скромной фантазии. Мне сегодняшних впечатлений надолго хватит. А ты… Ты ведь бывал в подобного рода заведениях?

— Бывал.

Не хотелось даже представлять такое, но с языка сорвалось:

— И занимался сексом на людях?

— Почему спрашиваешь?

— Мартин говорил, что мы… — Я подняла голову и заглянула в прорези маски, где кружились огни.

— И что ты об этом думаешь? — Взгляд Баса уплыл к проему между полупрозрачными шторами.

— Думаю, что нечего ему было подглядывать.

Я сняла с него маску и прижалась к теплым губам. Бас крепче меня сжал, отвечая на поцелуй. Его рука пробралась под куртку, что укрывала меня, и расстегнула мои шортики. Кожа на ягодицах полностью восстановилась, и я с наслаждением поерзала на коленях Баса, прислоняясь к его каменной эрекции.

— Сделаем это тут? Я тебя прикрою… — Его пальцы уже добрались до влажных складочек и поглаживали их, заставляя меня трепетать.

— Только быстро.

Он впопыхах стянул с меня шортики, придерживая другой рукой куртку на моих плечах, и расстегнул свой ремень. Здесь, в полном мраке, вряд ли было видно что-то обычному человеку, даже раскройся я. Моя рука обхватила напряженный член, горячий, шелковый и твердый, будто под шелком скрывалась сталь. В промежности уже тягуче пульсировало от желания погрузить его полностью в себя.

— Садись на меня верхом. — Его тембр понизился и рокотал от возбуждения.

Я осторожно приподнялась, устроила колени по бокам от его бедер и направила член в себя, пока Бас держал куртку, прикрывая меня от плеч и донизу. Пульс дико громыхал в висках, на коже вибрировала горячая дрожь. Жутко стыдно, что за шторкой, возможно, проходят мимо люди, и жутко хочется не останавливаться.

Наполнившись до предела, я обменивалась с Басом дыханием, едва касаясь его губ. Неспешно двигала бедрами, поднималась, опускалась, и со стороны вряд ли было ясно, целуемся мы или делаем нечто большее.

Сейчас медленное погружение ощущалось даже ярче, чем быстрые грубые толчки. Казалось, во мне в мириады раз увеличилось количество чувствительных мест. Я стонала Басу в губы, теряя рассудок от его потемневшего от похоти взгляда. Его дразнящие укусы и рваные поцелуи дурманили. Я подставила ему шею, зарылась пальцами в его волосы, прижимая его голову к себе — и уплыла. Он сладко терзал нежную кожу, царапал щетиной, и удовольствие простреливало тело насквозь.

— Быстрее двигайся, Диана. Или я сейчас брошу на хрен эту куртку, вцеплюсь в твои бедра и буду насаживать на себя так, что станет слышно в другом конце клуба.

От его слов в мою кровь будто впрыснули мощную дозу адреналина. Он заискрил по нервам, воспламеняя меня. Сейчас я покажу ему. Бедра мои опустились резче, чем прежде. И еще резче, и еще. Бас легко прихватил зубами кожу на моей шее, а меня пробрало до мурашек от вспышки сладкой боли. Я задвигалась так быстро, как могла, нанизывая себя раз за разом на его огромный член. Бас довольно застонал, и низкие звуки прокатились вибрацией по влажной от поцелуев шее. Внизу живота удовольствие набрало невероятную силу, скрутилось в пружину и выстрелило залпами судорог по телу, отдаваясь пульсацией в промежности. Бас разрядился во мне с хриплым рыком, и я нашла его губы в темноте, целовала, купаясь в приятных отголосках оргазма.

— Предлагаю срочно уходить домой, — сказал Бас. — Потому что одного раза мне мало, а второй, третий и так далее я хочу тебя ласкать, а не держать эту гребаную куртку.

Я прыснула со смеху ему в плечо.

— Тоже хочу. Хочу, чтобы ты меня взял прямо на кухонном столе.

— Вот как… — Куртка съехала, ибо он смачно ухватился за мою ягодицу, заставляя меня взвизгнуть. — Тогда уходим сию секунду. Ибо ты только что довела мое терпение до предела.

В комнате пахло свежими горными цветами. Они окружили постамент, устланный красной тканью — расписана неясными символами, которые наверняка много значили для того, чем мы тут собрались заниматься.

Я поежилась от легкой прохлады, стояла в одной белой сорочке на голое тело. Постамент был каменным — как его притащили сюда из музея сгоревшего Апексориума, не представляю. На нем будет холодно лежать. Никто веками не подозревал, зачем он должен использоваться.

Волнение дрожало на кончиках пальцев и сжало внутренности в тугой узел. Все ведь должно пройти хорошо? Предыдущие попытки у большинства других ресемиторов обвенчались успехом. Бас знает этот древний язык, и ему не должно составить труда произнести заклинание. От меня сейчас требовалось намного меньше. Фактически лишь желание.

Потом, конечно, сложнее будет именно мне! Но я хотела. Сильно хотела. И плевать, что для этого нужно провести ритуал не в очень романтической обстановке. В комнате не должно быть ничего лишнего по некоторым причинам.

За дверью раздались решительные шаги, и я обернулась с замирающим сердцем. Дверь отворили — и в комнату вошел Бас. Его рука держала переливающуюся тремя цветами сферу, блики которой скользили по его мускулистому торсу. Из одежды на нем только белые штаны.

Шагая мне навстречу, он тепло улыбался.

— Ты не замерзла? — спросил он и, приобняв меня за плечи, впился в губы тягучим поцелуем.

— Все в порядке, — заверила его. Бас с нежностью завел мне прядь волос за ухо, переполняя меня теплом одним простым движением.

— Тогда начнем? А после будем отогреваться в нашей постели.

Я с готовностью закивала и отступила к постаменту. Села на него и, плавно поднимая край сорочки по бедрам, с вызовом смотрела в серые глаза Баса. Он подступил вплотную, скользнул свободной рукой по моему плечу, скидывая бретельку, опустился ниже по телу, задевая пальцами чувствительный сосок, повторил изгиб талии и забрался под край сорочки. Я проводила ладонями по его мощной груди, наблюдая, как меняют цвет блики от сферы, добралась до пояса штанов и потащила их вниз, освобождая член в полной боевой готовности.