Вера успела перебрать кучу версий — почему парень пропал, пока дозванивалась до диспетчера такси, пока выслушивала, что свободных автомобилей нет, пока отчаянно придумывала способ добраться на работу без опозданий…

А потом уже стало не до этого: оставалось бегом собираться и нестись по темным, холодным улицам вприпрыжку, зная, что успеть не получится. Эта пробежка опять спасла её от разговора с Мишей: она ответила ему на лету, сообщила, что разговаривать на морозе ужас как тяжело и сложно (ни капельки не соврав), и на этом общение закончилось.

В приемную, где до сих пор оставалось её рабочее место, влетела на всех парах.

Не успев отдышаться, первым делом глянула на часы, висевшие на стене: целых двадцать минут опоздания. Невозможно… Вера чуть не застонала от расстройства… Но сдержалась, наткнувшись на презрительный взгляд Ларисы. Та почти осязаемо окатила её ледяной волной неприязни:

— Надо же, как много о себе некоторые думают… Зарплату, похоже, в этой конторе не всем платят за пользу, принесенную обществу… С другой стороны, если шеф доволен — тоже польза…Только вот, почему не из его кармана…

Все это было сказано, будто бы, про себя… Тихо, под нос, ни к кому не обращаясь… Но вполне отчетливо и внятно. Никаких сомнений не оставило: кому, о чем и зачем говорят…

Первым порывом было — объяснить, оправдаться…Что она совсем не специально, и опаздывать даже не думала, и это просто такое стечение обстоятельств… Даже рот открыла, чтобы произнести первую фразу. Но, выдержав очередное брезгливое разглядывание, с головы до ног, будто какую- то дрянь, еще наукой не опознанную, однако, заведомо вредную для человека, вдруг выдала, удивив саму себя:

— А это, простите, не ваше дело, Лариса, не помню, как по отчеству, уж извините… И не вам я должна отчитываться о своих приходах и уходах. Если считаете нужным — сообщите руководителю. Ваше право. Но на этом оно и заканчивается. Кстати говоря, и зарплата ваша никак от моей работы не зависит. Или вы мне её из своего кармана платите? Вот уж, не знала… Вам есть еще что сказать?

Вредная блондинка, похоже, опешила… Явно, хотела ответить что?то гадкое, уже приготовилась… Но теперь была её очередь обжигаться о надменный взгляд Веры. Наткнулась, скривила ярко накрашенные губы, еще раз попробовала испепелить — не вышло.

— Сообщу. Обязательно, не сомневайтесь… — Вышло уж как?то очень жалко, триумфального аккорда не получилось. Так, жалкий плевок вслед уходящему поезду…

Но Вера не сомневалась, что одного врага себе здесь нажила. Что ж, придется с этим существовать. Никогда раньше она не ощущала в себе такого злорадства, как сейчас, уделав эту высокомерную стерву.

Раньше она вообще злорадством не отличалась. А вот теперь, поди ж ты, оно проснулось, нечаянно. И Вера не могла сказать, что ощущение не понравилось…

Однако, недолго об этом думала — другие заботы и дела оказались важнее.

Пришлось идти на контакт с белобрысой змеюкой и задавать вопрос, на месте ли Дмитриев. Та, кривясь, выдала, что шеф еще не появлялся, и вообще — некоторые должны лучше знать, где тот носится. Вера даже бровью не дернула на этот намек о её близости к "телу". Устанешь дергаться…

Пошла разыскивать Женьку по офису, но парня никто не видел, не слышал, никому не звонил… А его разыскивали. Все, кому не лень: клиенты, прорабы, начальники объектов, еще какие?то люди… Телефон на его столе трещал, пока кто?то умный не догадался снять трубку…

И этот же умный, отчего?то, подумал, что она лучше всех знает ответы на вопросы, которые раньше только Евгений и мог решить. Ведь она проводила с ним больше всех времени, была посвящена в детали всех дел, пусть и поверхностно. Шутка ли, даже пароли от его ящика знала — заместитель Дениса не раз её просил заглянуть в почту, поискать файлы, пока он где?то раскатывал по делам…

Вера сначала опешила от обилия информации, льющейся, казалось, отовсюду, непрерывным потоком, от того, что требовалось принять решения, на которые права ей никто не давал… А потом подумала, что хуже уже, все равно, не будет, включила Женькин компьютер, положила трубку телефона на её законное место и взялась за работу. Звонки посыпались, будто из рога изобилия. А к ним в придачу — сотня непрочитанных сообщений в почтовом ящике. И никого, кто мог бы помочь. Кому?то она честно отвечала, что сейчас ничего сделать не сможет, просто записывала проблему и двигалась дальше. Где?то её скудных знаний хватило, чтобы ответить, скоординировать, направить, пообещать, и снова записывала — чтобы не забыть рассказать Евгению, что она без него уже накрутила. Спасибо ребятам, сидевшим в том же кабинете за перегородками — никто не послал подальше, чем могли, помогли. К обеду Вера чувствовала себя ничем не лучше белки, изрядно помотавшейся по колесу. Ей ненавязчиво намекнули, что пора бы сходить, перекусить, она лишь отмахнулась от предложения, внимательно вчитываясь в очередной супер — важный документ.

Обеденный перерыв закончился, компания коллег ввалилась шумной ватагой — она внимания не обратила. Лишь спасибо сказала за подсунутый кем?то добрым стаканчик кофе. Еще один добряк предложил печенья — не отказалась. Откусывала, не замечая даже — соленое оно или сладкое…

За окном стемнело, так же быстро, как рассвело, сотрудники засобирались в сторону дома, а Вера все так же сидела за столом, надеясь, что успеет сегодня хотя бы разгрести вал из писем, поделить их на срочные и не очень…

Поняла, что времени уже слишком много, когда голову подняла… В кабинете царила тишина и полумрак: все лампы погашены, кроме светильника над её столом, мирно жужжат системники тех компов, чьи нерадивые хозяева не удосужились выключить… Никого.

Вера, вздохнув, с хрустом потянулась. Покрутила по сторонам занемевшей шеей, со стоном размяла кисти, потерла глаза… Все тело нещадно ломило от долгого сидения за столом, голова трещала и пухла. Попыталась встать — и резко уселась обратно на стул, в глазах потемнело от резкого движения.

— Устала, маленькая? — Неожиданный вопрос раздался из темноты, заставив её подскочить, забывая напрочь о головокружении.

— Господи… Зачем так пугать? — Сердце стучало, как сумасшедшее. Такими темпами, она уедет из офиса не к себе на родину, а в какой?нибудь кардиоцентр загремит…

— Извини. Не подумал, что будет так неожиданно. — Денис подошел ближе, вступая в круг тусклого света, образованный отблесками от монитора и светильника. — Посиди, не дергайся. Видно же, что тебе нехорошо. Зачем так себя изводить? Все дела не переделаешь…

— Кто бы мне это говорил… — Вера позволила себе слегка съязвить, в то время как шея безвольно поддалась его рукам, без разрешения начавшим разминать напряженные мышцы. Сначала — очень бережно и легко, разогревая, а потом — сильнее, даря почти непереносимую боль и долгожданное облегчение. Кисель — так себя ощутила девушка. Истома разлилась по телу всего от нескольких нажатий в правильных местах.

— Мне можно. И нужно. Я здесь директор. И привычка есть.

— Ну, да… а я простая стажерка. Какой смысл заморачиваться, правда? — Вообще?то, здесь должна была быть обида и колкость, но вышло невнятное мурлыканье…

— Неопытная стажерка разгребла сегодня половину почты, предназначенной для зама и для меня…

— В каком смысле? — Хотелось, очень, вскинуть голову, посмотреть в лицо — не шутит ли? Голова не послушалась — слишком хорошо сейчас было слушаться его рук, дарящих расслабление…

— В прямом. Нам же многие пишут параллельно — кто первый прочитает, тот и ответит. Я всю переписку Женькину вижу. Так ты умудрилась ответить почти на все срочные письма. Я?то летел сюда, ожидая бессонную ночку, а оказалось, что все намного проще… Ты молодец, Вик, спасибо. Очень помогла.

Нежданная похвала пролилась теплым медом на сердце, Вера совсем размякла, довольная собой и миром, и этими нежданными словами… Кажется, это была первая хорошая оценка её работы со стороны Дениса. Оттого — бесценная.

Сил хватило только на то, чтобы уточнить: