— Вот так, парень! — задумчиво высказался он, обращаясь, по-видимому, к мальцу. — Жизнь-то гораздо умней нас оказалась. Хочешь по одному сделать, а получается совсем по-другому. Хотел ты стать миллионером, а станешь обычным зеком. Теперь поймешь, что так первоначальный капитал не делается.

Макс обернулся, посмотрел на него. Уж кто бы говорил, так только не этот гробовщик! Он-то свой капитал на покойниках растит!

— Только так он у нас и делается! — веско сказал он. — Способом кражи и воровства. Забыл, в какой стране живешь! Всю жизнь кайлить будешь, на сарай себе не заработаешь! А хапнешь бабки, где они плохо лежали, и вот ты уже король! Так что пацан правильно поступил. Вполне в духе времени. Его на зоне уважать будут.

Витя испугался ни на шутку.

— А что, теперь меня посадят?

— А ты как думал! — хмыкнул Киселевич. — За кражу такой суммы, знаешь, сколько дадут? Лет десять! Не меньше!

— Да ладно заливать! — заметил Жорик. — Сам-то пятьсот тысяч хапнул. Взял кредит и в бега! Даже делиться не захотел.

Киселевич тяжко вздохнул.

— Я так и думал, что эти деньги не принесут мне ничего, кроме неприятностей. Потому что это грязные деньги и несут с собой одну грязь. И чем больше к ним будет прикасаться людей, тем больше они будут всех пачкать. Когда такие деньги попадают кому-то в руки, человек сходит с ума, теряет разум, становится вором и убийцей, и вообще, вытворяет черт знает что…

— Не ной, Кисель! — бросил Макс. — Мы эти деньги отмоем. Когда найдем. Как говорит Лева Меченый, это легкие деньги. А он знает в этом толк!

Жорик вдруг услышал в коридоре шаги и отскочил от двери.

— Шухер!

Щелкнул замок, и дверь отворилась. В камеру тяжело вошли уставшие и потные капитан с сержантом. Видно им в форме было совсем тяжко от духоты. У сержанта фуражка съехала на затылок, у обоих рубашки были расстегнуты, а форменные галстуки болтались где-то на уровни пупка. В руках у капитана была стопка паспортов.

— Всем встать! — приказал он.

Киселевич поднялся с нар. Макс, Жорик и Витя вытянулись по струнке. Витя затрясся от страха, стуча зубами, несмотря на жару. Обещанные ему десять лет уже засветились на горизонте. Вот сейчас только мент зачитает приговор, и его, несчастного, отправят по этапу куда-нибудь на Колыму. Витя даже не хотел об этом думать.

Капитан обошел всех по очереди, заглядывая в глаза.

— Ну что, голубчики? Проворовались?

— В каком смысле? — уточнил Макс.

— В общем, мне все ясно! — Капитан ткнул пальцем в Киселевича. — Ты платил этому за что-то! — Он показал на Макса. — За что, пока не знаю. Но то, что не за уголь, это точно! Да это и неважно! Важно, что ты подсунул ему вместо денег листочки из математики. Короче, куклу подсунул. Вы стали разбираться между собой… Так?

— Не совсем, — заметил Макс.

— Так, так! Разобрались или нет, не знаю. Дело ваше! В общем, предъявить пока вам нечего. К сожалению! Заявления потерпевшего не было, дела нет. А то бы я намотал вам на полную катушку. Короче, заплатите штраф и свободны!

Он стал раздавать всем паспорта, сверяя фото с физиономиями.

Макс забрал у него свой паспорт, сунул его во внутренний карман пиджака, который повесил на локоток, и поинтересовался:

— А за что штраф?

— За использование служебного помещения в личных целях! — рубанул со всей прямотой капитан.

— Так его все в личных используют! — недовольно возразил Жорик.

Капитан посмотрел на него строго. И кажется, решил, что вот этого здоровяка стоило бы оставить на пару денечков в ментуре для выполнения общественных работ — скажем, навести порядок в захламленном дворе.

Макс толкнул Жору в бок.

— Да, да, конечно, капитан! Сколько с нас?

— Дежурный выпишет вам квитанцию, — жестко сказал капитан. — И у него же получите свою валюту и рубли. Хотя я бы лично их вам не возвращал!

— Спасибо, гражданин капитан. — Искренне поблагодарил его Макс. — Вы настоящий страж порядка. Я ещё таких порядочных не встречал. Вам бы не здесь, на вокзале, а где-нибудь в управлении…

— Достаточно! А то щас договоришься! — рявкнул мент. Он не любил грубую лесть, тем более от задержанных. Видимо, столько её наслушался за годы службы, что уши вяли.

Киселевич первым вышел из камеры, поспешив оставить это мрачное место. Следом за ним исчез Жора. Макс тоже хотел слинять, но капитан встал у него на дороге.

— Вот только одно мне не ясно! — подозрительно вглядываясь в глаза Макса, зло проговорил он. — Для чего вам все-таки был нужен уголь? А?

— Понимаете, гражданин капитан. — Макс взял мента под руку. — Нам с коммивояжером приходится много ездить по стране. А в поездах иной раз нет элементарного — горячей воды. Вот и приходится таскать с собой уголь. Хочется, знаете ли, попить чайку на сон грядущий.

Капитан высвободил руку и с силой подтолкнул Макса к выходу.

— А за лапшу на уши с вас штраф отдельно!

— Есть! — согласился Макс и быстренько вышел, пока мент не передумал.

В камере остался только Витя. Он никак не мог обойти мента, который загородил ему проход. Капитан стоял спиной и словно затылком видел, как парень пытается его обойти. Наконец, Витя сунулся было ему под руку, но хитрый мент придержал парня за локоток. Витя даже перепугался, подумав, что его оставят в камере одного. До суда. Но глаза капитана засияли лукавством.

— Ну ладно, парень, между нами, — доверительно проговорил тот. — Тебе за это ничего не будет. Зачем вы уголь-то сперли? Только про девку мне мозги не канифоль!

Витя виновато пожал плечами и сглотнул.

— Мы не хотели. Честное слово! Само собой получилось.

И поднырнув под локоть мента, он выскользнул в дверь и исчез в темноте коридора.

Сержант поинтересовался на всякий случай:

— Что, так и отпустим?

Капитан кивнул и вытер платком пот, капающий со лба.

— А чего их здесь держать? В такую жару. Пускай штраф платят и проваливают!

— Хм! — хмыкнул сержант. — А то задержать бы суток на три! Для профилактики.

Капитан хотел выйти в коридор, но, услышав предложение сержанта, вернулся, приблизился к нему вплотную и сказал вполголоса, словно боялся подслушивания.

— Не надо. Они что-то затевают! Дело ясное. Надо бы сесть им на хвост…

Голубые мечты бывают разные. В зависимости от интересов личности. У одного эта мечта ограничивается велосипедом, у другого особняком в Ницце. Один хочет залезть на самую высокую гору, на которую ещё ни один разумный человек не залезал, другой хочет нырнуть на самую глубокую глубину, на которую ни один разумный человек ещё не нырял. Нельзя сказать, что это мечты идиотов, без этих «мечт» не было бы социального прогресса. Пожалуй, у каждого человека есть своя голубая мечта, и именно по этой мечте можно определить, что он собой представляет. Например, некоторая часть граждан мечтает разжиться крупной суммой денег. Это характеризует их не с лучшей стороны. Потому как, если они и воплощают свою мечту в жизнь, то редко испытывает по этому поводу большую радость.

Четверо вспотевших мужчин вышли из здания вокзала и остановились перед входными дверями в раздумье. Куда направить стопы, за кем гоняться, кого искать? Куда податься, где поселиться, что делать? Где может быть эта чертова девка, которая умыкнула пол-лимона баксов, как одну десятку? Вопросов тьма-тьмущая, и все без ответа. Полная непонятка, которую, казалось, не разрешить никогда.

Мимо шныряли пассажиры с чемоданами, тетки с мороженым, бомжи с котомками, цыгане с малыми дитями. Люди прятались в тени от июльской жары. В такое время все столичные жители разъезжались кто куда, подальше на юг, к какому-нибудь морскому водоему, на мягкий песочек, в набежавшую волну. Приезжих было немного. Четыре недотепы из города Карячина были в их числе. И поэтому они чувствовали себя незваными гостями. Никто их не ждал и, тем более, не приглашал.