Пятнадцать учтенных в записях Паучихи крон, много-много ручного труда по ночам и… радостное лицо Анюты в награду. О том, что сестренка проболтается о подарке, он не беспокоился. Анна доказала, что умеет держать язык за зубами, к тому же он не поленился объяснить девочке, чем может обернуться раскрытие этого секрета для него самого и совершенно непричастного к этому подарку герра Баума. Сестренка прониклась и дала слово молчать. А вечером, по давней традиции, принятой среди обитателей Заднего двора, Стрелковы накрыли праздничный стол. Он, может быть, и не мог похвастаться особыми изысками и деликатесами, но и дети за столом собрались неприхотливые, так что для праздника им вполне хватило торта с чаем, газировки и пакета вмиг разошедшихся по карманам дешевых мятных леденцов. В общем-то по возрасту Анна могла и не устраивать застолье, но Вячеслав вновь плюнул на это «право» и, как и все последние три года подряд, устроил любимой сестренке настоящий праздник. И ничего, что его копилка при этом показала дно!

Уже поздно вечером, когда Поггер разогнал «малышню» по кроватям, Вячеслав, как обычно, подошел к комнате сестры, чтобы пожелать спокойной ночи… но был отловлен на подходе Ирмой. Кастелянша уверенно подхватила Стрелкова под локоть и, пока тот не опомнился, затащила в свою комнату.

— Что тебе нужно? — осведомился Вячеслав, оглядевшись по сторонам и убедившись, что в спальне, кроме них двоих, никого нет. Он мог бы вырваться из хватки кастелянши еще в коридоре, но не почуял от нее опасности и… пошел на поводу своего любопытства. Но бессмысленно тратить время, которого ему и на учебу-то не всегда хватает, не входило в планы юноши, а потому, оказавшись наедине с «похитительницей», он решил сразу перейти к делу.

— Какой ты нетерпеливый, Славик… — надула губки Ирма, усаживаясь в потертое, но заботливо прикрытое пледом кресло. И ведь умудрилась сесть так, что Вячеслав еле сумел отвести взгляд от открывшегося ему вида молочно-белой кожи бедра, оголившейся из-за задравшейся юбки, и без того не слишком длинной.

— Вячеслав, — поправил он Ирму, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей. Девица, услышав его ответ, сложила руки на груди… точнее под ней, отчего тонкая ткань туго обтянула полные полушария, наглядно демонстрируя совершенно отрицательное отношение их хозяйки к традиции ношения бюстгальтеров.

— Да-да… кроме любимой сестрички, никто не имеет права звать тебя Славиком, я забыла. Извини, — почти промурлыкала девица, театрально закидывая ногу на ногу. Теперь у Стрелкова пылали не только уши, но и щеки… а уж что творилось ниже… Тем временем Ирма потянулась, словно кошка и, продемонстрировав гибкость тела, вмиг оказалась рядом со смущенным подростком. Теплые губы коснулись уха застывшего истуканом Вячка. — Но, может быть, ты позволишь мне сегодня звать тебя Славиком? В виде исключения, а?

Стрелков дернул головой, когда язычок Ирмы прошелся по мочке, и шумно выдохнул.

— Что тебе надо, Зброева? — подавшись в сторону, настороженно произнес он, старательно прощупывая эмофон девицы. И ничего не смог в нем разобрать. Предвкушение, насмешка-удовольствие. Жуткая смесь и какофония чувств.

— Ну не будь таким серьезным, Сла-авик, — пропела девица. — Что может быть нужно красивой, лишенной комплексов женщине от юного, но уже такого сексуального мальчика, как ты?

— Так вот отчего Поггер рвет и мечет весь вечер… — понятливо протянул Стрелков, наконец сумев взять под контроль пошедшие вразнос мысли и эмоции. — Ты его сегодня бортанула, да?

— Гордись, милый. Ты заинтересовал меня настолько, что я решила променять ночь с этим жеребчиком на свидание с тобой, — улыбнулась Ирма. — И поверь, это был сложный выбор. Все же, Адам у нас такой затейник…

— И за что мне такое счастье? — спросил Вячеслав, к возбуждению которого прибавилась толика отвращения.

— Хочу успеть первой, — вроде бы честно призналась та и, облизнув губы, договорила доверительным тоном… не лишенным, правда, игривых ноток, отчего юноша вынужден был вновь собирать свои мысли в кучку. Или это от скользящих по его торсу рук Ирмы? — Ох, ты не представляешь, как я хочу увидеть лица девок завтра утром, когда ты будешь выходить из моей комнаты. А ты покраснел, знаешь? Это так возбуждает. Первый опыт… неловкость… мм…

— Любишь быть первой, значит? — перехватив ладонь девицы, уже скользнувшую под ремень его брюк, протянул Стрелков, вовсю стараясь удержать невозмутимое выражение лица и не выдать раздирающих его на части чувств.

— О да… А что, ты уже с кем-то успел? А может… — Ирма понизила тон и в деланом осуждении покачала головой. — Ох, Сла-авик, инцест — это плохо, ты знаешь? Но я тебя понимаю, Анечка ведь такая милая, нежная… если бы не запрет Риты, я бы ее уже…

— Ненавижу извращения… — неслышно скрежетнув зубами, пробормотал подросток, легко касаясь затылка вновь прильнувшей к нему кастелянши. Посыл Эфира отозвался обжигающим холодом в пальцах, и девица, закатив глаза, без чувств осела на пол. Вячеслав же, болезненно поморщившись, непроизвольно дернул сведенной судорогой рукой и, глянув на Ирму, выдохнул с уже нескрываемым брезгливым отвращением: — …и извращенок. Сука.

На выходе из комнаты Ирмы Вячеслава встретила сестра. Вид у нее был довольно испуганный, так что поначалу сам Вячко напрягся, ожидая какой-то гадости, но вроде бы обошлось.

— Ты что… — в унисон, сдавленными голосами воскликнули Стрелковы, напоровшись друг на друга прямо в дверях комнаты кастелянши. Вячеслав, потерев переносицу, кивнул сестре: мол, давай ты первая.

— Ну… ты не пришел пожелать мне спокойной ночи, — тихо заговорила Анна, глядя куда-то в сторону. — Я сначала ждала-ждала, потом хотела пойти тебя поискать, но девчонки затеяли возню, еле вырвалась. В твоей комнате было пусто, и я попыталась настроиться на эмоции… а там такое! Я испугалась и побежала за тобой. Кто ж знал, что ты тут с этой б…

— Аня! — зашипел Вячко, и та осеклась, зажав ладошкой рот. — Что я тебе говорил о мате?

— Что я умная, хорошая девочка и не должна ругаться, если не хочу стать похожей на эту… б… Ирму, — протараторила та и, смутившись, уставилась куда-то в стену. Вячеслав хлопнул себя ладонью по лицу.

— Так… ладно, — пробормотал он и, тяжело вздохнув, взглянул на изображающую паиньку сестрицу. — Даже спрашивать не буду, как ты смогла отыскать меня по одному лишь эмофону, все равно объяснить не сможешь. Много услышала из нашей беседы с этой б… тьфу ты!

— Только окончание разговора, — негромко сказала Анюта, что не добавило ее брату хорошего настроения.

— И много поняла? — напрягся Вячеслав.

— Всё, — фыркнула девочка и, прищурившись, бросила мстительный взгляд в сторону комнаты Ирмы. — Я этой дуре покажу «милую и нежную»…

— Тихо-тихо, сестренка. — Стрелков погладил ее по голове, старательно отстраняясь от дикого коктейля эмоций, бурлящего в душе девочки. — Оно того не стоит. Сама же слышала, Рита запретила к тебе лезть, а на Заднем дворе не найдется ни одного идиота, кто решился бы нарушить ее запрет. Так что Ирма тебе ничем не угрожает.

— Сейчас — да… — задумчиво протянул Анна. — А потом?

— А потом нас здесь уже не будет… — тихо, на пределе слышимости, прошептал Вячеслав. — Впрочем, если что… ты знаешь, как поступить, не так ли?

В ответ девочка просияла и взглянула на свои новенькие ботинки, которые не поленилась надеть, прежде чем отправляться на поиски так напугавшего ее старшего брата.

— Знаю, братик, — отозвалась Анна.

— Меня позвать не забудь, — со вздохом произнес Стрелков. Сестра смерила брата задумчивым взглядом, словно что-то прикидывая, и согласно кивнула. Мол, да, твоя помощь может оказаться нелишней…

— Славик… — протянула она. — А почему ты эту Ирму не…

— Анна! — рыкнул брат, на что девочка ответила незамутненным взглядом… Вот про такой и говорят: «на голубом глазу», точно.

— Что? Я же слышала, как она на тебя вешалась, — пожав плечами, произнесла Анна. — Да и ты поначалу реагировал… кхм.