Кстати, надо бы выяснить, кто такой этот любавичский ребе и чем он знаменит.
Келли ведет детский прием, дети ее хорошо воспринимают, слушаются. Надо будет ее кабинет как следует заколдовать на звукоизоляцию, а то после райзенберговских шоу, родители перепугаются и перестанут водить к нам детей. Пойду поколдую насчет звукоизоляции. Почему я? Да потому что ждать кого-то из технического персонала можно долго, как раз до пробуждения Мерлина, так и получается, что я хоть и старший целитель в этом скорбном доме, а отоплением, освещением и прочей канализацией я занимаюсь собственноручно. Вот по коридору плетется Малфой-племянник, в руке чья-то история, мысли его в горних сферах. Ловлю его за рукав и спрашиваю, друг ли он мне. Гвенаэль тут же со мной соглашается, даже не выныривая из своих размышлений. Я его аккуратно разворачиваю и веду в сторону кабинета Келли.
— Макс, я же шел не туда — недоумевает он, когда оказывается, что мы почти пришли к Келли.
— Но ты ведь сам согласился, что друг мне.
— согласился — отвечает
— А раз согласился, помоги мне наложить заглушающие на этот кабинет, я один до вечера провожусь, сам видишь, тут простым Муффлиато не обойдемся. Райзенберг опять на больных орет, всех детей нам перепугает и доведет до энуреза. И заодно пару окон в коридоре от сквозняков зачаруем, холодно же.
Малфой молча кивает, сует историю в карман и достает из рукава палочку. Хороший он, все-таки, человек и яркая иллюстрация маггловского принципа «раненого целителя». Надо будет и про это статью какую-нибудь написать. Не про Малфоя, конечно, а про сам принцип. Обязательно наведу в статье тень на плетень и что-нибудь такое душераздирающее сочиню про Диона МакКехта и его сына, и пошлю в Русский Целительский Вестник, чтобы сволочи не забывали про наши славные традиции колдомедицины. А в соавторы или в рецензенты Райзенберга возьму, почему-то его полное имя страшно раздражает русских. Кстати, главному целителю госпиталя св. Мунго, по неизвестной причине, очень не нравится исследовательская активность нашего отделения, не любит он, что мы статьи пишем и рассылаем в иностранные издания и бесится, когда его на международных конференциях спрашивают про «научную группу целителя Харта». А сделать ничего не может — вот оно реальное доказательство нашей полезной деятельности.
Временами мы кого-то лечим и даже расколдовываем.
Коллега Тонкс пришел и ребенка с собой привел, попросил, чтобы я его дочку посмотрел, смущенно так попросил. Хорошая девочка с салатовыми волосами, один глаз фиолетовый, а другой зеленый. Интересно, почему ко мне, а не к Келли? Оказывается, к ней уже ходили и больше она не собирается пускать к себе малютку Дору — очень уж много разрушений производит эта милая деточка в единицу времени, а лечебные и диагностические артефакты с помощью Репаро не восстанавливаются.
Посмотрел на ребенка, спрашиваю самого Тонкса, почему он решил к нам обратиться. Оказывается, Дора по матери Блэк, а на Блэках родовых проклятий как блох на бешеной собаке, вот и волнуется, и падает она все время и все разбивает. Успокоил, проклятий на малышке нету НИ ОДНОГО, ни спящего, ни активированного, при том что она по крови и магическому потенциалу не Тонкс ни разу, а очень даже Блэк. Такое уникальное явление природы — непроклятая Блэк. А сшибает все на своем пути и вся в синяках, так она метаморф, у нее центр тяжести гуляет, вот и двигается как умеет. Посоветовал сварить пару ведер бальзама от синяков, убрать дома все ценные фарфоровые безделушки и тарелки, мягкие накладки на углы и мебель сделать и окна зачаровать на всех этажах, чтобы ребенок не свалился туда. Самому Тонксу категорически велел завести еще троих таких же, потому что непроклятые Блэки это редкость и ценность великая, небывальщина еще более удивительная, чем вменяемый министр магии. Пока я все это говорил, тихий ребенок, сидел на кушетке, грыз леденец убийственно-розового цвета и ломал маггловский целительский артефакт под названием «кружка Эсмарха».
Кажется, я понял как Келли лечит детей. Она каждый месяц выписывает в больничной аптеке целый ящик леденцов и пастилок безумных цветов с добавкой легкого седативного зелья. Интересно, все педиатры так делают? Если только она, пусть напишет статью, будем первооткрывателями.
Ходил ругаться к главному, я хочу чтобы у нас были отдельные боксы на каждого пациента, пять штук, а не одна палата на пять коек. Главный уперся, говорит, у вас в основном амбулаторные больные, да консультативный прием, а стационар не нужен вообще. Бездна и Хаос мне свидетели, когда наших больных придется госпитализировать, никому мало не покажется, а этот плешивый козел не понимает ничего! Он же сам из старой семьи, лорд вроде как, неужели напрочь забыл семейные предания, про то как людей с активировавшимися проклятиями крови заживо замуровывали в фамильных склепах и поверх накладывали пять слоев рунических заклинаний. Нет, не помнит, маразм у него, старческое слабомие! И он будет меня убеждать, что все для чего мы нужны это расчет подходящих женихов-невест! Да мы бы счастливы были женихами-невестами заниматься, только кто же нам даст… О! Сейчас скажу ему, что нам надо подземелье под архив с картотекой расширить и зачаровать понадежнее, все-таки конфиденциальная информация. Ничего я от главного не добился, послал меня лорд Ллеувеллин далеко и невежливо… А у меня, между прочим, хреновые предчувствия, очень хреновые, если у Шанти сейчас народу мало, попрошу ее погадать, она вроде как умеет.
Чем дальше, тем отвратительнее, не успел дойти до кабинета, как меня в коридоре ловят миссис Эдвардсон с Девицей Мэриан. Девица Мэриан это наша процедурная сестра, Мэриан Шервуд, думаю происхождение ее прозвища объяснять не надо. Оказывается, Девица Мэриан — сновидица, не самая сильная, но и не слабая. Почему ее при таких талантах тайнюки себе не забрали — секрет. И снятся процедурной сестре плохие сны, уже неделю как снятся и все про наше отделение и про судьбы Британии. То-ли отделение должно спасти Британию, то ли если не спасет, бросят на острова маггловскю атомную бомбу. «Что же нам делать?!» восклицает миссис Эдвардсон. «Сухари сушить и делать левые портключи в Аргентину!» — это Райзенберг к консилиуму присоединился и тут же пообещал всех обеспечить сухарями и портключами, потому что они у него всегда есть, на всякий случай держит.
Я, наверно, сошел с ума — обсуждаю такие вещи в коридоре! Надо хоть в ординаторскую зайти и заглушки наложить… посмотрел по сторонам, а к нам давно уже незаметно подкрались Форсман с Малфоем и наколдовали Круг Тишины. Цены бы Форсману не было, если бы он не пил как слон в засуху!
Договорились мы до того, что Шанти гадает на будущее, Девица Мэриан берет пару дней отгулов и сны смотрит, Форсман и Келли ведут прием и создают видимость полного благополучия, а я с Малфоем и Райзенбергом идем строить хоть один нормальный бокс с высокой степенью защиты. Лиззи со своими подчиненными поговорит, вдруг у кого какие озарения еще будут.
Шанти погадала, но лучше бы она ничего не делала! Нам в грядущем предстоит сразиться со смертельной опасностью для всего человечества и победить, кто-то один умрет и возродится, про истинную сущность самой Шанти узнает широкая общественность, Келли выйдет замуж, а я получу очень важное письмо. И самая значительная часть предсказания: у миссис Эдвардсон родится внучка, которая станет великой волшебницей. Предсказание толковали всем отделением, сошлись на том, что или Британия уцелеет, или мы вовремя успеем слинять в Аргентину.
У нас теперь есть магически изолированный бокс, хороший, надежный, с замкнутым циклом очистки воздуха, выдерживает магические возмущения А-класса опасности. А все почему? Потому что сами строили — Райзенберг, он Мастер Рун, Малфой — подмастерье трансфигуратор, ваш покорный слуга — подмастерье строитель с государственной лицензией, которую получил ради смеха, после очередного потопа и ремонта отделения своими силами, Шанти слабенький стихийный маг-воздушник, а Келли училась на курсах интерьерного дизайна. Когда нас выгонят из Мунго или мы эмигрируем в Аргентину, откроем строительную фирму и будем зарабатывать огромные деньги на строительстве особняков и коттеджей. Лиззи будет бригадиром, у нее получится.
