Но Гвендаэлю опять везет, странную пациентку у меня выпрашивает Шанти, зачем ей это надо я не понимаю, у нее и своей работы навалом. Шанти объясняет свое поведение тем, что хочет отдохнуть от благородных лордов и леди, ей надоело бесконечно выписывать настойку александрийского листа и уверять, что это наиболее надежное и современное средство от проклятий, наложенных в четырнадцатом веке врагами семьи из-за тяжбы о принадлежности луга и пасеки на три улья. Но с другой стороны, кто будет спорить с тем, что александрийский лист эффективное средство? Отлично помогает отвлечься от фамильных проклятий. Я соглашаюсь с просьбой Шанти, но предупреждаю, что скоро ее лорды и леди будут сильно разбавлены стаей детей Уизли, так что пусть морально готовится, одна Келли не справится. Так что Шанти придется еще и детьми заниматься, а высокородных амбулаторных пациентов я заберу себе, буду их лечить вытяжкой из мухомора, отваром чаги и ипекакуаной, не все же александрийский лист на них переводить.

На следующий день «Пророк» превосходит сам себя, а именно, разражается двумя статьями, каждая на целый разворот, с кучей цветных колдографий. В одной статье, где описана эпическая битва у парикмахерской, превозносятся семейные традиции, моральные ценности волшебного мира, взаимовыручка и готовность дать отпор любому врагу, покушающемуся на основы общества и нравственность. В другой же довольно подробно рассказано о службе леди Лонгботом в оперативном отделе аврората, о том как ее опыт и знания и сейчас помогают воспитывать достойную смену авроров, как ее по-прежнему любят и ценят коллеги, и сколько шампанского было выпито на вчерашней вечеринке устроенной в честь Августы аврорами. Реклама салона мадам Малкин, утверждающая, что ее мантии не сковывают движения и уместны в любой ситуации, и объявление о продаже саженцев разнообразных растений из теплиц Фитцвильямов с доставкой на дом, как-то теряются на этом фоне. Я читаю газету, и мне хочется послать в редакцию ведро зелья от глупости. Я знаю, у миссис Джигли есть и такое лекарство, оно просто обязано существовать.

Мои размышления прерывает появление Форсмана, он лучится довольством и жизнелюбием, у него потрясающие новости — заседание малого Визенгамота приговорило братьев Лесрейндж к смертной казни через повешение. Почему через повешение? А потому что дементоров будут развоплощать потихоньку, слишком много пакости этой развелось и надо сократить поголовье. Их собираются оставить десяток и использовать все в том же Азкабане для подавления магических способностей заключенных, но более скромно, не так как сейчас. А то развели дементоров и теперь любой мелкий мошенник, отсидевший свои законные полгода, на выходе превращается в опасного безумца, которого зачем-то выпускают на улицы. Форсман говорит о том, что лучше бы сразу за любые провинности головы рубили, как у арабов в Халифате. А почему так сложно сделать комплекс нейтрализующих чар, как в Нурменгарде, ему непонятно. Все-таки хочется, чтобы после освобождения из тюрьмы оттуда выходили хоть чуть-чуть адекватные воры и бандиты. Но это лирика, Форсман вчера переобщался со своими из медслужбы аврората, потому и задумался о тюрьмах и казнях.

В общем, леди Лестрейндж теперь честная вдова, геральдической палате привалило работы, а Вальбурга, похоже, собирается устроить грандиозный прием, куда будут приглашены все сливки общества и конечно же героические целители, спасшие жизнь, здоровье и доброе имя Белларикс.

Я могу только надеяться, что в подготовке приема будет участвовать Нимфадора, у нее шутки безобидные и понятие о развлечениях для гостей вполне соответсвуют общечеловеческим, опять же Шанти исполняет роль голоса разума.

Похоже, день сегодня проходит под знаком Блэков — в коридоре обнаруживается Андромеда Тонкс с ребенком, она принесла наследника рода Блэк, Расальгети и хочет показать его Келли, на всякий случай. Вообще, они стараются лишний раз малыша не таскать в Мунго, а уж с плановыми прививками и всякими детскими заговорами Токс справляется и сам. Расальгети выглядит как жизнерадостный восьмимесячный младенец, он хватает все, что ему попадается под руку, улыбается и пытается говорить, по крайней мере, отдельные слоги произносит довольно четко. Андромеда утверждает. что первым его словом было не «мама» или «папа», а вполне себе «Ни-фа». Так он обозначает Нимфадору, судя по всему, это главный человек в его жизни, подательница всех благ и источник радости.

Я сюсюкаю с младенцем, искренне радуюсь за Тонксов и Блэков и почти теряю нить разговора. А разговор свернул к новостям из жизни младшей сестры Андромеды, Нарциссы. Леди Малфой тоже собирается посетить Мунго, в первую очередь Арвен, а потом и к Фире заглянуть, у Малфоев планируется пополнение в семействе, хочется чтобы ребенок был сильным магом и не имел проблем со здоровьем. А с тех пор как в Мунго появилась мадам Волотова возможностью подправить что-то в наследственности еще неродившегося ребенка стали пользоваться многие дамы. Тем более, Цисси переживает, не окажут ли вредного влияния те зелья, которые миссис Джигли назначает Люцу. Конечно миссис Джигли уверяет, что все будет хорошо, но пусть еще и Фира скажет свое веское слово.

Фирино веское слово звучит, но не так как я себе это представлял. Ну вот что может акушерка, ладно, эмбриолог с мировым именем, наговорить пациенткам? Лекарства назначить, да диету посоветовать? Как бы не так! Фира настоятельно рекомендовала Нарциссе и Беллатрикс немедленно пасть в ноги Молли Уизли и уговорить ее заключить договор о помолвке детей. И не важно, что женихи и невесты пока еще мирно плавают в околоплодных водах, Фира уже сейчас провидит, что рыжий мальчишка Беллатрикс подходит девочке Молли, той, которая слева. А девочка справа просто богами создана для младшего сына Нарциссы. Девочку Беллы следует сватать за сына Грейнджеров, если, конечно, он переживет срок в двенадцать недель. В общем, если до двенадцати недель парень дотянет, то и до самых родов его мать благополучно доносит, а там можно будет и договор заключать. Беллатрикс и Нарцисса уже на все согласны, осталось уломать Молли и Джин. Молли-то быстро сообразит, что предложенные Фирой партии это лучшее из возможного для девченок-некроманток, а вот Джин придется многое объяснять. Но ради возрождения темных родов можно и потрудиться. На ком женить темноволосого сына Беллы Фира не знает, не видит она пока подходящую невесту.

У меня нет слов и я тихо ползу к себе в кабинет. Райзенберг пытается меня успокоить, говоря, что раз Фира тут появилась, то будет устанавливать свои порядки — уж такой у нее характер. А Шанти, вообще, полностью на стороне мадам Волотовой, она пренатальное сватовство может только приветствовать, тем более в роли свахи такой специалист! Шанти еще добавляет, что приятно среди европейцев встретить настолько здравомыслящих людей. Я спрашиваю, а как же быть с ее помолвкой со Стурле. Ведь спонтанно и без сложных расчетов. Оказывается, хоть и спонтанно, но расчеты на совместимость делал дед Раджниш, ну тот самый дед-змеевед из зоопарка. А дома, то есть в Индии, даже самые великие астрологи не могли высчитать, какой жених нужен царевне-змее, им просто в голову не приходило рассмотреть родившихся вне Индии. Но Шанти понимает всю ответственность и, потому, попросила Эсфирь Израилевну рассчитать какие будут дети у нее и Стурле. Все-таки, Шанти нагини, а Стурле чистопородный человек. Но Эсфирь Израилевна умеет успокаивать, дети ожидаются просто превосходные, не наги, а северные морские змеи с человеческой фьюльгьей, так уж получилось, что у Стурле в крови есть полторы капли ихора змеи Ёрмунганд. В конце концов, все северные конунги каким-то образом потомки богов. Так что придется Шанти менять свои планы на дом в Южном Уэлльсе, дом будет где-нибудь на северном побережье Шотландии или на островах в Северном море. Если ее будущие дети северные морские змеи, им понадобится холодное море и рыба, а сама она потерпит, будет сидеть под обогревающими чарами, в террариуме.