Это уже становится доброй традицией — Отдел Тайн дает отмашку, Визенгамот почтительно кланяется и Форсман тащит мне нового пациента из Азкабана. На тот раз, правда, тащил не Форсман, а Стурле, у него теперь лицензия целителя, но суть-то от этого не меняется. Как и предполагалось, Сириуса Блэка выпустили из Азкабана, правда пока ненадолго, его собирались допросить под Веритасерумом, но ничего не вышло, мистер Блэк совсем не в себе. Спрашивается, почему его кладут в мое отделение, а не в менталистику, вроде бы сумасшедших там лечат, но нет, наглый мальчишка Стурле, а теперь полноправный целитель, заявил что на Блэке все равно проклятий полно, а с сумасшествием миссис Джигли справится. И ведь прав же… научил его на свою голову.

Пошли с Райзенбергом смотреть на наше приобретение, проклятия вроде бы не активные, но кто же знает как и когда они могут сработать. Потому, пусть полежит в боксе, мне не жалко. Затем настал черед миссис Джигли, она поглядела и сказала, что явно с больным что-то не так, но что именно она не понимает и вызвала Уоллеса, который покрутился по боксу, посветил зачем-то Блэку в глаза фонариком и изрек, что пациент — собака, надо приглашать ветеринара, без ветеринара не справимся.

Так мы и стояли вчетвером в коридоре, обсуждая степень собачести Сириуса Блэка, а я еще подумал, что надо бы провериться, не заразились ли мы какими-нибудь индуцированными расстройствами, а то не ровен час, перемрем тут от неизвестной науке заразы, целители это группа риска, мы на передовой. Мои опасения, как ни странно, развеял проходивший мимо Принц, он прислушался к нашей беседе и авторитетно заявил, что да, Блэк-собака, самая настоящая собака, у него это со школы еще, они вместе учились. Уоллес очень обрадовался, что нашелся человек согласный с его точкой зрения, и большинством голосов было решено воспринимать Сириуса Блэка как недужную собаку. А потому Принц на всякий случай варит зелье от блох и ушных клещей, Райзенберг договаривается с ветеринаром, который лечит его котов, а Уоллес пойдет искать малышку Тонкс, которая известна умением найти общий язык с кем угодно.

И правда, чего я переживаю… ну собака и собака, всякое в жизни случается.

Ветеринар прибывает довольно быстро, вопросов лишних не задает, на автомате заговаривает пациента от блох и глистов, и только потом обращает внимание, что перед ним все же человек. Но это его не смущает совершенно, работа с магическими животными подразумевает привычку ко всякого рода необычным явлениям. Через полчаса интенсивной диагностики мы имеем на руках счет на круглую сумму, диетические рекомендации, прописи ветеринарных зелий и ценный совет. Ветеринара же и след простыл, у него кобыла и ему некогда, сложный ожереб, а родословная у той лошади длиннее чем у Малфоев, надо думать, у кого приоритет будет.

Совет прост, нам предлагают не мучить пациента сидением в боксе, а перевести его на вольерное содержание и доверить уход за ним Хагриду. Ветеринар утверждает, что Хагрид бесподобен в плане обращения со всяким зверьем, особенно с собаками он хорошо ладит. Сбежать не даст, проследит за выполнением назначений и правильной кормежкой. А уж если плата за передержку будет назначаться исходя из суммы, положенной на лечение пациента в боксе А-класса, великан будет счастлив до потери пульса.

Вообще, как выясняется из разговора с ветеринаром, Хагрид это легенда среди заводчиков и владельцев всякой живности, пристроить к нему заболевшую зверушку считается большой удачей. И совершенно непонятно, чего это Рубеус так цепляется за свое лесничество в Хогвартсе, открыл бы центр передержки и дрессировки и катался как сыр в масле. Вот только кошек он не любит. Ну да кошками и без него есть кому заниматься.

Ну коли так, то Райзенберг отправляется к Хагриду, получать принципиальное согласие. Райзенберг упорно величает его волотом и клянется всеми известными ему богами, что с любым волотом завсегда договорится к всеобщему удовольствию. А я иду к главному целителю, мне почему-то кажется, что без его санкции никто не позволит мне переводить пациента в вольер и оплачивать это безобразие из больничных фондов.

Прописи зелий достаются Принцу, он кривит рожу, бормочет, что от Блэка сплошные неудобства, но резво бежит в зельеварню, по пути захватывая малышку Тонкс. Ребенок будет асисстировать — нечего ей по буфетам прохлаждаться, раз она полноправная ученица грандмастера Ираклия.

Уоллес же от нечего делать идет к пациенту и, пока мы носимся решая проблему перевода Сириуса Блэка из Мунго в сарай при хагридовой хижине, учит того разным командам, вроде «сидеть», «лежать», «свои» и «место». Получается здорово, Уоллес называет это бихевиориальной педагогикой и утверждает, что хоть метод и подвергается критике со всех сторон, но к некоторым личностям только он и применим. Миссис Джигли наблюдает это действо и восторгается, она наконец увидела как реализуется любимый райзенберговский афоризм, утверждающий, что можно даже медведя научить играть на пианино.

А я думаю о том, что ставить в известность о наших прогрессивных способах лечения леди Блэк не стоит. Не нужно ее нервировать лишний раз, у Блэков уж очень обширный арсенал проклятий и сглазов. Мне кажется, Вальбурга не оценит комизм ситуации. Когда заберем подлечившегося Сириуса от Хагрида, тогда и можно будет осторожненько рассказать, как и от чего лечили ее сына.

Хагрид с радостью соглашается помочь, он резво освобождает вольер от хлама, воровато оглядываясь колдует Экскуро при помощи розового зонтика, не переставая бормотать, что никогда не думал про Сириуса плохо. Ну не мог такой хороший мальчишечка стать Пожирателем. Он пока учился, все в лес бегал с друзьями. А лес-то только хороших людей привечает, природа стало быть, чувствует кто хороший, а кто гад подколодный. Райзенберг вручает Хагриду огромный мешок маггловского собачьего корма, фунтов на сорок, не меньше, предназначенного для ослабленных и выздоравливающих животных крупных пород, и договаривается пока на две недели передержки, а там видно будет. Хагрида это устраивает, он обещает не только держать пациента в вольере, но и периодически выгуливать по Запретному лесу, чтобы больной имел возможность поискать всяких лечебных травок да и просто побегать. А если что будет не так, он сам пошлет сову ветеринару. И, конечно же, он никому ничего не скажет, у него даже табличка есть с черепом и костями, которую он вешает на клетки с опасными животными, так что от блэковского вольера любопытные будут держаться поотдаль. Кто бы сомневался, у этих звероводов своя мафия.

Главный удивляется причудам современной колдомедицины и безропотно соглашается подписать перевод Сириуса и финансовые документы. Мне кажется, он не совсем понял, про что я ему рассказывал, но верит и ладно.

Перемещением пациента занимается скорая помощь, очень вовремя мы ее придумали, столько проблем сразу решилось. Не было бы скорой, потратили бы полдня на выяснение кому достанется сомнительная честь транспортировать странного пациента, а тут никаких лишних разроворов. Парни Форсмана примчались, подхватили Блэка и зелья, и мгновенно умчались, здорово же!

Ой не знаю, что у нас получится из всей этой авантюры, но все равно, предпринимать что-то было надо.

Две недели пролетают очень быстро, даже жалко, такая спокойная была жизнь. И вот уже на горизонте маячит Хагрид со здоровенным ньюфаундлендом на поводке, он не стал вызывать скорую, сам Блэка привел. Псина выглядит ухоженной, гладкой и являет собой пример собаки-призера всех возможных и невозможных собачьих выставок. Да, Хагрид, действительно так крут, как о нем говорил ветеринар.

Собака отправляется в бокс, а я приглащаю Хагрида в импровизированный конференц-зал, то есть отгороженный заклинаниями кусок холла, там у нас диваны, фонтан, раньше стояли статуи и места довольно много. В ординаторской нам всем будет тесно и потолок для Хагрида низковат. Историю чудесного превращения человека в собаку собрались слушать все наши целители, кто был свободен. Я прошу Хагрида рассказать что он делал и он смущаясь принимается говорить.