– …но потом решила, что представился очень удобный случай избавиться от Эмилии, и решила подождать. – Я с сожалением поставил на стол опустевшую чашку.

Марина встала, подошла к раковине и стала мыть джезву, чтобы сварить еще кофе.

– Да я сам сварю, – сказал я.

– Не на моей кухне. Кухня – это сакральное место для женщины, средоточие ее женской сущности.

– А в университете нам говорили, что женская сущность сосредоточена совсем в другом месте.

– Ты о чем-нибудь другом думать способен?! – Марина обернулась ко мне, чтобы изобразить мимикой возмущение. – Взрослый человек, а ведешь себя как мальчишка!

– Мы так редко встречаемся… – вздохнул я.

– По сто раз на дню!

– Я не в том смысле…

– Смысл у тебя всегда один!

– Ладно, хватит свирепствовать, – миролюбиво сказал я. – Лучше расскажи, как Эмилии удалось остаться в живых?

– Ты знаешь – она ее просто уболтала, как сирена. Леонардовна – мастер словесного айкидо. Сначала со всем согласится, усыпит бдительность, а потом вывернет все наизнанку, да так, что будешь чувствовать себя полным дураком.

– Она умеет, – подтвердил я.

– Вот и тут так же рассыпалась в извинениях, потом завелась насчет трудностей переходного возраста, отдельно остановилась на подростковой агрессии и в конце концов навязала размякшей мамаше платные занятия у нашего психолога. Под соусом – сегодня он толкнул учительницу, а завтра изобьет вас. Учитесь, юноша, как из всего извлекать выгоду.

– Жалко Ксению.

– Ты знаешь – у нее к этому шло. Если педагог неспособен переломить ситуацию в классе, то он рано или поздно пострадает. Таким, как Шнуренко, лучше преподавать в вузах. Студенты, в отличие от подростков, не самоутверждаются на каждом шагу. Ой, забыла тебе рассказать – видела в воскресенье в «Маркс энд Спенсер» такую сценку. Стоят возле юбок две девицы, и одна другой говорит: «Давай я еще эту юбку примерю – и пойдем есть суси». А та спрашивает: «Только примеришь? Ничего покупать разве не будешь?» Подруга отвечает: «Нет, сегодня у меня не такое поганое настроение, чтобы покупать! Обойдусь примеркой».

– Волшебная история, – оценил я. – И тема для диссертации. Подкинь нашему психологу.

– Она не оценит, – поморщилась Марина. – И потом, она уже кандидат наук, а доктором вне кафедры становиться бессмысленно. Мучений много, а отдача нулевая.

Почему-то под Новый год людей так и разбирает вспоминать прошлое. Процесс подведения итогов года по мере выпитого превращается в подведение итога всей жизни.

Кто кем стал – общеизвестно, ведь все мы трудимся в одном коллективе. Остается рассказывать, кто с чего начинал.

Первым местом моей работы была сеть итальянских гипермаркетов «Лоретти-Моретти», куда я сдуру устроился в качестве работника торгового зала, сдав экзамены за первый курс. Впереди было два свободных месяца, и не было денег на отдых. А еще мне хотелось поработать на крупном иностранном предприятии (когда еще доведется), почувствовать трудовую копейку на вкус, проверить себя и набраться полезного опыта. Короче говоря – полный набор мыслей девятнадцатилетнего идиота.

Как раз накануне первого собеседования (а в эту контору даже на временную работу в торговом зале принимали после нескольких собеседований) прошел мой девятнадцатый день рождения, впереди замаячила старость, которую люди трусливо называют зрелостью, и поэтому утром по дороге в гипермаркет я был грустен, если не уныл.

Огромное здание гипермаркета в тот день показалось мне величественным и строгим. Внутри него кипела, бурлила и просто царила жизнь. Жизнь, в которой напрочь отсутствовали такие понятия, как грусть и – скорбь. Я воспрянул духом, вслух обозвал себя дураком – и отправился на поиски заветной комнаты.

На трех собеседованиях в «Лоретти-Моретти» передо мной открылись роскошные перспективы карьерного роста. Для толкового, преданного своей работе и родной компании человека не составляло никакого труда лет за семь выбиться из работников торгового зала в директоры гипермаркета. Представляете себя директором магазина площадью в двенадцать тысяч квадратных метров, в котором трудится около семисот человек? Я представил и, не сходя с места, проникся. Да, вдобавок мне намекнули, что свободное владение английским языком и отсутствие вредных привычек могли сократить семь лет до пяти. Я даже малость пожалел, что устраиваюсь всего на два месяца.

– Вы нацелены на карьеру? – спросила меня на последнем собеседовании девушка из отдела персонала, лицом сильно напоминавшая барсука. Несмотря на отталкивающую внешность, девушка была приветлива и дружелюбна.

– Да, разумеется, – ответил я, уже привыкший к этому вопросу, – нацелен. Только я хочу работать всего два месяца.

– Это неважно, – отмахнулась она. – Я дам вам совет – идите в подходящую секцию, где можно набраться побольше полезного опыта и где хорошие премии. Например – в «Краски».

– Спасибо, – поблагодарил я добрую девушку и устроился в «Краски».

Впоследствии я узнал, что эта секция считалась у сотрудников гипермаркета очень тяжелой и по своей воле туда никто не попадал. Я был единственным наивным дурачком, которого в отделе персонала обвели вокруг пальца. Неприятные запахи плюс интенсивная оборачиваемость товара, требующая его постоянного восполнения, отпугивали от секции «Краски» всех мало-мальски здоровых на голову.

Мне сразу не понравился непосредственный начальник – менеджер Дмитрий, имевший в неполные тридцать внешность хронического алкоголика, но все остальное поначалу просто очаровало меня. Интересная творческая работа, перспективы карьерного роста, нет – карьерного взлета, дружный коллектив единомышленников, множество социальных льгот и прочее, и прочее, и прочее меня не касалось, но красивая форма, стабильно выплачиваемая зарплата и премии, размер которых мог удвоить мой месячный заработок, – это да! Это вам не в больнице санитарить!

Два первых дня, во время которых мы проходили предварительное обучение, прошли в состоянии радостного предвкушения – нас водили по гипермаркету, учили правилам выкладки товара, рассказывали о темпах роста «Лоретти-Моретти» в России и во всем мире и постоянно внушали:

– Вам повезло – вы попали на работу в лучшую из фирм современности! Только в «Лоретти-Моретти» вы сможете стать настоящими профессионалами и сделать достойную карьеру!

Я заметил, что, мягко говоря, далеко не все мои товарищи по работе блещут интеллектом, но вместо того чтобы насторожиться, наоборот, порадовался – тем проще мне будет выделиться на их фоне и заработать премию.

Утро третьего дня я провел в медицинском центре, где оформил медицинскую книжку (увы – временным сотрудникам, в отличие от постоянных компания этого удовольствия не оплачивала), а затем приехал в «Лоретти-Моретти» и завершил свое недолгое обучение, знакомясь с правилами продажи непродовольственных товаров.

На четвертый день в половине седьмого утра я явился в секцию «Краски», представился бригадиру и приступил к работе.

«В поте лица твоего будешь есть хлеб…» Пота из меня вышло столько, что есть уже не хотелось. Только пить.

По окончании смены я еле добрался до дома, небывалым усилием воли заставил себя принять душ и рухнул в кровать, отказавшись к негодованию мамы от ужина. У меня было одно, всего одно желание – упасть и не двигаться. Перед тем как заснуть, я поставил будильник на половину пятого, а затем собрал волю в кулак и сказал себе: «Ничего, все привыкают, и ты тоже привыкнешь! Зато на этой работе можно не только заработать, но и спокойно сэкономить на абонементе в фитнес– центр! И потом – это всего на два месяца». Такая уж у меня привычка – во всем стараюсь найти хорошее. Если хорошего найти не удается, я его придумываю.