– Приходится обо всем думать самой, и это чудовищно изматывает, – сказала она, словно извиняясь за свое буйство и сказанные во время него слова.

– Если так реагировать – то да, – холодно ответил я.

– А как можно реагировать, когда речь идет о деле всей твоей жизни? Эх, Сергей Юрьевич, вам меня не понять… Вот повзрослеете, поднакопите денег и опыта, откроете свою клинику и тогда вспомните Эмилию Леонардовну…

Главный врач поликлиники говорила немного иначе: «Вот станете сами главным врачом, если, конечно, получится, и вспомните меня, и поймете, как я была права…»

– Я не планирую открывать собственную клинику.

– Это не характеризует вас с хорошей стороны, скорее – наоборот… Ладно, я пригласила вас для того, чтобы поговорить о деле…

Вот как? А я-то думал…

– … и указать вам на вашу крупную недоработку – отсутствие санитарно-просветительской работы среди учащихся.

Просветительской работой среди учащихся я, негодяй этакий, не занимался. Что да, то да.

– Вот возьмем последний случай. Сегодня ко мне приезжала мать Сармакова. Я попросила ее приехать, поскольку хотела обсудить с ней поведение ее сына и нашего ученика. Мне хотелось понять, что толкнуло ребенка на такой нестандартный поступок?..

Елки-палки, лес густой! Прилюдно помочиться во время урока – это, оказывается, нестандартный поступок! Как же я далек от педагогики! Мне казалось, что это хулиганская выходка, а не нестандартный поступок.

– … И что же мне ответила мать? – Явно что-то наподобие: «Я вам деньги плачу, а остальное – ваши проблемы!»

Эмилия Леонардовна ждала моего ответа.

– Ну, наверное, сказала, что не знает, почему он совершил такой нестандартный поступок, – предположил я.

– Более того – она спросила меня об этом! – Эмилия Леонардовна торжествующе посмотрела на меня.

Закономерно, «перевод стрелок» – это в духе нашего времени. Школа должна воспитывать? Должна! А частная школа – тем более! Только чему радуется директор? А-а, вот где собака зарыта, сейчас мне поручат провести с учениками цикл бесед, посвященный тому, как и где надо справлять нужду! Браво! Вот уж анекдот так анекдот! Может, ей еще слоган придумать? Лозунг. Что-то вроде: «Милые дети, запомните сразу – писаем-какаем мы в унитазы!», или «Каждый раз – только в унитаз!». Ничего так, может, плюнуть не только на гимназию, но и на медицину вообще и податься в рекламное агентство слоганы сочинять? Надо бы подумать об этом на досуге…

– А что я могла ей ответить? – Легкий вздох свидетельствовал о том, что директор все понимает, но не собирается отдуваться за весь коллектив гимназии. – Ведь мы же не проводим никакой работы в этом направлении. Даже формально…

– Простите, Эмилия Леонардовна, но мне как-то казалось, что справлять нужду в горшок или в унитаз учат в детском саду. Если я не ошибаюсь, то к школе все дети должны…

– Ошибаетесь хотя бы потому, что дети вам ничего не должны! – перебила меня Эмилия Леонардовна. – И мне они ничего не должны! Это мы с вами им должны! Я вообще все собираюсь заказать большой плакат для учительской, на котором будет написано: «Дорогие педагоги, всегда помните, что вы – это расходы и только расходы, а ученики – это доходы!»

Неплохая идея, только лучше так: «Ничтожества, всегда помните… и т. д.». Так точнее и быстрее доходит.

Лекцию по азам экономики Эмилия Леонардовна читала недолго – от силы три минуты. То ли устала, то ли решила, что на человека, не мечтающего завести собственное дело, не стоит тратить много времени.

Весь смысл нашего долгого, местами бурного разговора, больше похожего на монолог Эмилии Леонардовны, сводился к одной фразе:

– Сергей Юрьевич, напишите лекцию, посвященную вопросам гигиены, в частности тому, где должны совершаться физиологические отправления.

Дальше уже пошли детали:

– Лекция должна быть рассчитана на двадцать минут, потому что выступать вы будете вместе со Светланой Александровной. Она скажет о своем, а вы о своем. Это будет называться «урок здоровья».

– В младших классах? – уточнил я и снова не угадал.

– Ну, почему же только в младших? – Вздох и обреченность во взоре. – Случай произошел не в младших классах! Уроки здоровья мы проведем во всех классах, с первого по одиннадцатый! Разумеется, для начальной школы вы напишете адаптированный вариант выступления, попроще. Двух дней вам хватит на подготовку?

Уволиться, что ли? Прямо сейчас. А что дальше? Новое место работы с новыми заморочками и приколами? И сколько так бегать с место на место? Ладно, если дорогая Эмилия Леонардовна хочет, я прочту эту лекцию во всех классах и посмеюсь вместе с учениками. И назову лекцию: «Хорошо быть кисою, хорошо собакою…» Нет, за такое название меня точно убьют…

– Вполне, Эмилия Леонардовна. – Высказаться на эту тему я могу и без подготовки, как-никак высшее медицинское образование имеется.

– Тогда я вас больше не задерживаю, Сергей Юрьевич.

Эмилия Леонардовна откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Весь ее облик говорил о том, как трудно быть руководителем, да еще своего собственного дела.

Сочувствия у меня не было. Наверное, подобно большинству одиноких людей, я эгоист. Что ж, меняться уже поздно – скоро тридцать стукнет.

«Уроки здоровья», которые я про себя окрестил «уроками маразма», пришлось вести в режиме нон-стоп целую неделю. И это с учетом предложения психолога Светланы Александровны, согласно которому мы начинали урок в разных классах, а посредине урока сменяли друг друга. Это гораздо лучше, чем бесцельно просиживать всякий раз по пол-урока.

Должен сказать, что я ошибся в своих предположениях. Мне представлялось, что ученики станут донимать меня шутками, всякими подколами, задавать дурацкие вопросы, но напрасно я был столь самонадеян – во всех классах, с первого по одиннадцатый, меня попросту никто не слушал. Ученики сидели в классе и занимались своими делами. Читали, слушали музыку, беседовали друг с другом… Спасибо хоть за то, что беседовали вполголоса, не наглея. Я заученно отбарабанивал свою «лекцию» и спешил в другой класс, на смену психологу. Вопросов мне нигде не задавали. Да и какие могли быть вопросы?

В конце дня я писал отчет – перечислял классы, в которых был сегодня, и по электронной почте отправлял Нине Петровне. Что-что, а бумажный документооборот в гимназии был сведен к минимуму – экономили как бумагу, так и время. Хорошо хоть графики чертить не заставляли. Главный врач поликлиники, в которой я работал, была просто помешана на графиках и диаграммах.

«Это наглядно! – говорила она в ответ на наш ропот. – Вот начертили график – и сразу видите, как обстоит у вас дело с прививками. Нарисовали диаграмму – и лучше представляете себе свой участок».

История с «произвольным мочеиспусканием» (именно под таким названием поступок семиклассника Сармакова вошел в гимназические анналы) имела продолжение. На второй день нашей лекционной страды кто-то справил малую нужду на лестнице между третьим и четвертым этажом. Хочется верить, что это сделал ученик, еще не побывавший на «уроке здоровья» и не узнавший, что совершать подобное можно только в туалете. Мне уже виделись крайние и весьма решительные меры, такие, например, как патрулирование здания педагогами и охранниками, но Эмилия Леонардовна мудро предпочла сделать вид, что ничего не случилась. Подумаешь – лужа! Подтерли, и нет ее.

На этом тема «произвольных мочеиспусканий» себя исчерпала. Еще бы, после такой-то просветительской работы!

Но свято место пусто не бывает, в гимназии появилась очередная крупная проблема – тараканы.

Сначала о тараканах вспомнили в учительской. Старшая сестра Елены Владимировны, заместителя Эмилии по иностранным языкам, живущая в Индии, в городе Бангалоре родила второго сына. Согласитесь – серьезная причина для того, чтобы рассказать о жизни сестры в учительской.

– Я сама ей сказала – почему бы и нет? – разоткровенничалась Сабирова. – В России ловить нечего, отсюда надо валить, и чем раньше, тем лучше. Когда Катерине подвернулся Дипак, она вцепилась в него мертвой хваткой и правильно сделала.