Во время ритуала, четверо магов с четырех сторон света направляли на изваяние кагана «чистую» Силу, причем Джабул предупредил: «Без молитв! Нельзя обращаться к чужим для каганов Богам!», — но сама статуя, тем не менее, впитывала чужую Силу как губка. Чуть не дошли до отката, слушая долгую речь наместника на неизвестном, но невообразимо древнем языке. Под конец он помазал губы мраморного кагана собственной кровью, и на всех снизошло прозрение. Какое блаженство — управлять ничего не замечающими людьми! Правда, получалось далеко не над всеми и не сразу. Приходилось исподволь «притираться» к человеку, и не важно — склонен он к Силе или нет.

Джабул, разумеется, замахнулся на саму княжну. Поменяли в тронном зале одну из статуй и наместник, не снимая «ожерелье власти», терпеливо ждал. Но и время попусту не терял. Ко всем «посвященным» сами собой приходили знания, к нему — особенно. Нашли «браслеты невидимости», «прыжковые пояса» — можно подняться по абсолютно гладкой стене и без боязни прыгать с любой высоты, «универсальные ключи» (Джабул жалел, что подобрал себе дом заранее и грубо разрушил «запорные» узоры: «Сейчас их можно было бы активировать и тогда магистр бы не смог войти!..», но перебираться в другой почему-то не захотел). Много разных полезных вещей нашли и все — из арсенала грабителей или диверсантов. Например, Андрея — победителя Джабула в Золотых доспехах, которые тоже нашли благодаря «знанию», планировали усыпить амулетом «глубинного сна», пробивающим блоки в телесных токах любого мага, хоть магистра. Куда до него «сонному туману» Текущих, «дуновению морфея» Целителей или любым аналогичных амулетам других геянских орденов! После, его должен был допросить Пронзающий — Тезер, а Унгур пугать расправой над женой. Как ни странно, но о каких-либо амулетах для чтения мыслей, «каганский царь» не подсказывал, а причинять жуткую боль могли именно Пронзающие (признанные лидеры в этом деле — Ищущие погибли вместе с исчезновением Эребуса). Самостоятельно, своими силами прочитать память Андрея даже не надеялись.

Но не только этим был вызван «неправильный» расклад. Шенул, как «заместитель» Джабула и самый сильный из всех «посвященных», просто и мысли не мог допустить, что кто-то найдет ожерелье раньше его. Амулет (даже уже совершенно бесполезный!) «притягивал» настолько сильно, что помутил разум опытного воина-мага.

— Это как будто кусок души вырвали, — с горечью пояснил Тезер, — «вместилище» Духа… ну, та статуя царя — пустая. Это мы все почувствовали, а «ожерелье власти» тянет, — и с жадностью смотрел на жемчужные бусы, которые Рус спокойно крутил в руке.

Двое других пленников спали под воздействием «глубинного сна», а Пронзающий сидел, привязанный к стулу. За ним стоял Андрей, поигрывая своим мечом в ножнах, на которых светился «убивающий» Знак. Уже дважды приходилось стучать ими по голове — Тезер пытался формировать какие-то структуры. Антимагических браслетов не было, как и ненадежных «блокираторов». Русу пришлось вспомнить свой горький опыт пленения Каганом. Только Знак, разумеется, на импровизированную дубину наложили не лоосский — «смешение мыслей», а из Силы Гидроса — «убивающий». Без проникновения в тело он оглушал почти как лоосская дубинка.

— И что с ними делать? — спросил Андрей уже поздно вечером, когда и Тезер спал под воздействием «глубинного сна»:

— Хороший амулетик, очень удобным оказался, — не удержался Текущий от похвалы перстня из неизвестного белого металла с обычным на вид камнем — галькой из любого ручья. Ему кольцо налезло только на мизинец.

— Казнить, но без шума, — не думая, приговорила Гелиния. За ней послали еще с утра, она слушала все допросы, — Джабула видели, как он бунт поднял, а эти… еще слухи поползут.

— Правильно, дорогая, — поддержал её Рус, — эти еще ляпнут что-нибудь перед казнью или проклянут, не дай бог.

Все присутствующие знали это выражение, которое бывший Землянин пояснял, заговорщически оглядываясь и украдкой поднимая вверх палец: «Самый главный!». Шутил, но…

— Друзья их искать будут, — засомневалась Грация.

— Нет, друзей у них не осталось. Ты сама слышала, как они относились к другим, — не согласился Рус, — на Восточной заставе от их отсутствия только вздохнут с облегчением. А станут искать — дарки с ними! Знаю я укромное место. По «яме» мы с Андреем их перекинем, а там сожжем… но и это я считаю лишнее.

— Нет Рус! Утаскивай их из города! — не согласилась Гелиния, — с воинов я уже взяла клятву, чтобы держали язык на привязи. И ожерелье это сожги! — брезгливо показала пальцем на бусы в руках у мужа.

— Как скажешь, милая, — пожал плечами супруг, и артефакт в его руках с ревом вспыхнул.

— Ну не так буквально! — возмутилась жена.

Все присутствующие могли бы поклясться, что в реве пламени слышалось веселье Духа Огня.

Аригелий — бывший десятник гвардии ордена Родящих, бывший лоосский раб, а теперь, волею богов, командующий «Армией Свободы», привычно проверял ночные дозоры. В принципе, в них не было необходимости, но он упрямо сохранял четкий армейский порядок, совершенно справедливо считая: «Большой бардак начнется с мелких нарушения», — на чем и стоял. Несмотря на то, что частенько заставал молодых воинов спящими, настроение его продолжало оставаться приподнятым, если не сказать счастливым.

Вчера явился долгожданный Бог — Эледриас и жизнь бывших рабов обрела смысл. Не зря долгие месяцы призывали жрецы, не зря горячо молились тысячи сбежавших невольников. Не зря рабы шли в кафарское пятно, не зря люди терпели лишения, не зря матери хоронили детей — всё не зря! Сумели сохранить надежду и веру, и дождались, хвала Справедливому[37]! Появился Закон, появились обряды — Бог сам передал «Сакральные Списки». А сегодня днем состоялось первое посвящение. В числе сотни жрецов и десяти склонные к Его Силе, посвятился и сам Аригелий. На всех снизошло понимание Его Воли, а значит, стало возможным создавать структуры. Учиться их строить. Завтра еще одно посвящение, числом людей не меньшего первого, послезавтра еще…

Формируется полноценное просвещенное государство, единственная страна, где рабство будет запрещено законом. Главой страны по имени Сильвалифирия[38], царем, освященным венчанием на царство станет он. Впрочем, об этом полководец особо не думал. Сегодня ночью он был просто счастлив.

Лес охотно принимал все прибывающих и прибывающих рабов. Укрывал от погони и «показывал» беглецам путь к своему сердцу. Иногда даже одинокого раба сопровождал невидимый Засадник, одним своим рыком направляя в нужную сторону. Плоды кормили, ручьи поили. А вот огонь Лес не терпел, как не давал и охотиться. Ветки сбивали стрелы и копья или животное словно растворялось в траве, пропуская оружие над собой. Обычно хватало одного такого предупреждения, как бы говорящего: «Вас не едят, и вы не имейте совесть». Для недалеких умом это повторялось еще три раза, а после, увы, шло наказание — смерть в пасти какого-либо хищника, коих вокруг моталось видимо-невидимо.

Туго приходилось зимой, когда на ночь беглецы зарывались в опавшую листву, жались друг к другу. Кормились «случайно» найденными запасами неведомых животных — теми же сытными плодами и орехами. Сейчас, летом, об этом вспоминать не хотелось, а порой и не верилось. Конечно, всем надоела вегетарианская диета, зато такой еды теперь вдоволь. Спасибо, Справедливый!

Кафарское пятно — потерянная страна древних Перворожденных, прямых предков клана «Заря-в-утренней-росе-на-Юном-Листочке». В сердце Леса, на двенадцати холмах раскинулся город «Великая Столица, умытая Зарей в утренней росе на Юном Листочке из Побега Изначального Древа». «Современные» альганы из клана «Зари…» говорили все же сокращенно: «Столица Древа». По возрасту она была старше Кальвариона на немыслимые тысячелетия, когда Перворожденные действительно являлись таковыми.