Из-за дверей послышался взволнованный крик:

— Князь!!! — и комната сразу наполнилась десятком тяжело дышащих стражников-кушингов.

Ну как наполнилась. Первые двое, пораженные увиденным, застыли, а остальные набегали на них, бились в спины, сдвигая передних вглубь комнаты, ругались и тоже открывали рты. Наконец, сквозь эту кучу-малу протиснулся взволнованный Кирт — помощник русовского «зама» Пирка.

— Это… это… что же… — промямлил он, — а где князь?

— Прирезал всю барракудскую мразь и ушел, — решительно заявил незнакомый стражник, — эй, парни, чего застыли? Трупов не видели? Ну-ка, быстро разложите всех в ряд. Может, кто кого узнает. Я кому сказал?! — скомандовал, и кушинги медленно зашевелились. Среди них, стражников, встречались и такие, кто за всю свою службу не сталкивался с насильственной смертью. Кушинар был спокойным городом. Тем более удивительно, как в спальне самого князя оказались «вольные» пираты по прозвищу Барракуды — головорезы, не признающие неписаных правил «пиратского братства».

— Как здесь могли оказаться Барракуды? — задал, наконец, правильный вопрос стражник-десятник, обращаясь к Кирту.

— А я откуда знаю, Рист! — ответил он, взвизгнув от возмущения, — это надо у тебя спросить! Ты — охрана! И вообще, — Кирт словно опомнился, — я — наместник князя! Пирк, когда уходил, поставил меня на свое место!

— Фыр! — десятник фыркнул совсем не уважительно, — наместник нашелся! Князь назначит, как назначал Пирка, станешь. А пока ты — никто. А я отвечаю только за внешнюю охрану. Внутри служили этруски, но князь их убрал… ну-ка, посмотри на того. По-моему, он живой… что вы копаетесь, как сонные мухи! — обернувшись, прикрикнул на подчиненных, неохотно стаскивающих трупы.

Кирт оказался у спящего мага первым. Незаметно сверкнул стилет, нацеленный под затылок лежащего человека (шлем скатился, когда Текущий падал) и… уперся в невидимую преграду. Убил бы — никто бы не заметил: голова «барракуды» повернулась волосами к стене, а «наместник» склонился над ней, закрывая обзор. Вряд ли кто обратил бы внимания на маленькую ранку в густых волосах пирата.

Рус возник ниоткуда. Не было — и вдруг есть. Левой рукой крепко держал кулак Кирта с зажатым в нем узким острым стилетом. Выпрямился, заставив подняться и несостоявшегося убийцу, поднял его руку и оглядел остальных.

Стражники замерли в позах, характерных для «море волнуется…» — в самых причудливых. Повисла давящая тишина. Кирт бледнел, словно ему не хватало воздуха, будто он тонул в этом молчании, как в морской пучине.

— Рист, — спокойно скомандовал князь и эти слова прорвали плотину. Раздался дружный облегченный выдох и люди зашевелились. — Молчать! — Рус остановил готовые сорваться из уст стражников крики. То ли радостные, то ли недовольные — осталось невыясненным.

— Рист, — обратился непосредственно к десятнику.

Он отозвался, вытянувшись по стойке смирно и заученно вложив саблю в ножны:

— Я слушаю, князь! — гаркнул четко, как на параде.

— Вольно, — усмехнулся Рус. Рист не понял. В уставе кушинарской стражи такая команда отсутствовала. Новый князь хоть и выучил язык, но устав, разумеется, не читал. — Расслабься, десятник, не на смотре, — уточнил властитель Кушинара.

— Этих двоих связать и перед… нет, оставить здесь. Трупы тоже оставить. Я долго буду ждать?.. — стража развила бурную деятельность.

Внимательно, стараясь не запачкаться в крови, служивые подтащили трупы один к другому, связали двоих спящих людей и получили следующее указание:

Встать на обычное дежурство, будто ничего не случилось. Если кто-нибудь поинтересуется событиями во дворце, то они должны послать его подальше. Если тот предложит денег или какую-нибудь услугу, то следует нехотя и по большому секрету сообщить, что князь поубивал невесть откуда взявшихся пиратов, которые в свою очередь зачем-то прирезали Кирта, и ушел обратно. А может вовсе не князь убивал — неизвестно. Следящие разберутся — Рист лично пошел за ними.

Десятник остался для приватного разговора и сразу, как только вышел последний стражник, нехотя предупредил Руса, что не может ручаться за каждого.

— Уж если Кирт такое сотворил, то я не гарантирую, что кто-нибудь из моих не замешан… — сказал, стыдливо отводя глаза.

В отсутствие князя дворец всегда впадал в спячку, а после распоряжения Кирта и вовсе опустел (за исключением пятерки служанок-горничных). Так продолжается уже больше декады. Представитель этрусского царя (бывший комендант) вместе со своими пятью десятками воинами-Призывающими в местные дела не вникает. Ограничивается тем, что иногда спрашивает у формально подчиненного ему Главного Следящего: «Не появлялся ли князь?».

Налаженная жизнь идет своим чередом. Таможня взимает пошлины, Следящие бдят за порядком, стража им помогает. Ловят воров и редких грабителей. Кого садят, кто откупается. Куда идут таможенные сборы, платятся ли налоги — неизвестно. Фактически власть вернулась к Гильдии.

Услышав этот рассказ, Рус решил пока не выходить из спальни, окна которой смотрели на море. Еще раз бросил взгляд на спящих заговорщиков и решительно отмел, подступившее было желание снять память. И так кошмары достали. Знания эльфов лезли по ночам, создавая такую мешанину, что Рус «сортировал по полочкам» едва ли треть, смачно матеря Эледриаса. После его визита началась эта сумятица, при которой он, как ни странно, все же высыпался.

— Как мог так поступить Пирк? — поинтересовался Рус.

— Всему городу известно, что он прискакал в коменд… в царское представительство и написал там отказ от своих обязанностей. Порекомендовал этого пройдоху Кирта вместо себя. А этрускам, прости князь, какая разница? Налогов они у тебя не берут. Их кормят, лебезят перед ними — они и рады.

— Так, а с Пирком что? Ты так и не ответил.

— А ничего с ним. Сидит дома безвылазно и семью со двора не выпускает. Запугал его Гранк — это все знают. Это председатель Гильдии…

— Я знаю, — перебил его Рус, — «Его желание избавиться от меня понятно… но последствия?! Гранк не похож на идиота…».

— Тобой недовольны. — Стражник продолжил рассказ. — Гильдия не привыкла быть на побегушках. Одни десять купеческих судов, на которых ты отправил армию чего стоит. Купцы очень обижались. Их будто по носу щелкнули. И Пирк власть почувствовал… ты вернешь его, князь?

— Кирта скорей всего подставили… — «Четвертичный царь» рассуждал вслух, не ответив на вопрос десятника, — его бы Владилант не пожалел… да они бы разгромили весь город за мою смерть!

— Это если бы узнали, — вставил Рист.

— Рано или поздно все равно бы узнали! — заверил его Рус.

— Хм, князь. Я давно служу в страже и уверяю тебя, что тело можно так спрятать…

— А, не понимаешь ты, — отмахнулся местный владетель, — я не просто этрусский князь и не просто отрекшийся царь… короче, узнали бы…

Опытный стражник сделал вид, что согласился. Он, конечно, слышал, что их князь — пасынок Френома, этрусского бога, но… кушинги — прагматичный народ. Не то, что не верили, а… сомневались, что ли. Относились к убежденности этрусков скорее иронично, чем серьезно. Искусный маг, овладевший помимо магии Призыва еще и Силой Геи, и научившийся из этой Силы создавать «тропу» — это одно. Божий сын — совершенно из другой легенды. Где Боги, а где люди? Большая разница, знаете ли.

— Ладно, Рист. Гарнизон пока подключать не стоит. Ребята горячие — взбаламутят воду, — десятник мысленно помолился: «Хвала Эйю!». Вдруг его передернуло: он только сейчас осознал, что сделали бы с городом этруски если бы покушение удалось: «Купцы что… с головой не дружат?!», — испугался, но продолжал слушать князя. — У тебя есть знакомый Следящий, который умеет держать язык на привязи и умеет допрашивать? Нет, лучше читать память. Не люблю криков.

— Князь! Да я сам расспрошу! — десятник с рвением подскочил со стула, — я умею не хуже Следящих!

— Память прочесть? — хитро уточнил Рус. Рист не стушевался, а хищно ухмыльнулся, всем видом показывая: «Да они у меня сами запоют!», — Не стоит, — Рус невольно улыбнулся.