Выйдя из алтарной комнаты, жрицы разделились. Верония вернулась в свою келью и приступила к сборам, Хакара отправилась будить остальных. На рассвете из ворот храма выехали две крытые повозки, тащимые лошадьми.

Когда Верония впервые столкнулась с этими животными, то презрительно скривилась: «Жалкая насмешка над благородными единорогами». Будучи служкой, она, конечно, учила древнюю историю Геи, но эти знания за ненадобностью благополучно забылись. А мульский язык, язык межнационального общения в многоплемённой империи, с помощью мыслеречи она выучила за какой-то месяц, чем сильно поразила Хакару. Потом изучила и шиньский — язык приморской провинции Шиань.

В первой повозке сидели Верония, Хакара и еще четверо жриц, меняющих друг друга на облучке. Они везли кадку с пока еще слабым Древом Лоос, скрывая её за шёлковыми занавесками. Во второй кибитке ехали остальные десять жриц крошечного шионьянского ордена Рождения. Храм опустел.

— Чувствуешь, Хакара? — со злостью спросила Верония.

— Чувствую, сестра, — не менее зло ответила местная жрица.

Изменился её добрый характер. Но ни она, ни остальные ланитки[44], успевшие приобщиться к Древу, этого не замечали. От друзей и знакомых, имевших наглость указать им на «ухудшение характера», они попросту отворачивались.

А чувствовали две склонные к Силе женщины именно то, о чем сказала им Богиня — отголоски новой «разумной» Силы. У пятен появился Бог, и он не желал делиться «капелькой» столь необходимой Древу Лоос Силы, которая буквально вчера еще поступала к юному ростку. Пресветлая распорядилась отвезти свой будущий «аватар» в ближайший орден Сумрака, остаться там и принимать участие в совместных обрядах. Только так можно добиться роста Древа и восстановить могущество ордена Родящих. То есть в мульском варианте — ордена Рождения.

Обе начальницы, увидев во сне явление Пресветлой, восприняли этот приказ как должное, чего не скажешь об остальных жрицах. Нет, поехали все. Викария и само юное Древо получили над ними такую власть, что отказаться никто даже не помыслил. Но орден Сумрака все же внушал женщинам трепет. Дело в том, что сия магическая организация исповедовала культ «Владыки Смерти» Тартара — прямая противоположность Ланьи, «Пресветлой Владычицы Преумножения Жизни». Культы не враждовали, не приведи Пресветлая, и слабые Рождающие были этому только рады — силы орденов несопоставимы. Они, мягко говоря, не любили друг друга.

В отличие от «просвещенного» континента, где с сектантами — тартарцами боролись все ордена и страны, почитание Тартара в империи Муль не являлось запретным. Но и на этой стороне света их все же сторонились. Для ордена Сумрака император выделил только одну малонаселенную горную провинцию, в остальных же частях империи разрешалось лишь строить храмы. И то с ограничениями: в городах с населением не больше пятидесяти тысяч, не более одного сооружения, без проведения обрядов. Можно было только молиться.

Таким образом, ближайший орден Сумрака находился на расстоянии тысячи миль от восточного побережья. Ланиткам, несмотря на хорошие имперские дороги, придется добираться до него не менее двух месяцев. Отсрочка встречи с теневиками[45] грела души многим жрицам. Но вот потом… о будущем старались не думать.

И никто не обратил внимания на всю абсурдность «сотрудничества» таких диаметрально противоположных богов. Бессмыслица, конечно, по человеческим меркам, а со стороны высших сущностей… лучше не ломать голову, все равно не разберешься.