— Ничего, справимся. — Выпрямившись и отступив на шаг, Ахмет вытер с лица испарину. — Все будет в порядке, если только она с перепуга не повредит себе что-нибудь, когда очнется.

Необычная конструкция выглядела вполне крепкой, оставалось только положить на нее беспомощного маленького динозавра.

— Сейчас все вместе, — распоряжался Джошуа. Они с Ахметом взялись за задние лапы, а девушки за передние. — На счет три. Раз, два, три… взяли!

Ребята чуть приподняли бесчувственное тело Килк и погрузили его на носилки. Стволы молодых деревьев прогнулись, но выдержали. Дружно взявшись за шесты, ребята легко оторвали носилки от земли.

— Все в порядке. Пошли?

Четверо подростков потащили несчастную Килк в Лесоград. Путь лежал в основном под гору, хотя вскоре им предстоял небольшой подъем.

— Вот перевалим потихоньку через этот холм, и все будет в порядке. — Ахмет тяжело дышал.

Как раз в этот момент на боковой тропе показалась грохочущая двухколесная повозка. Каждое из колес было высотой в два человеческих роста. Повозку волокли трицератопсы, при виде подростков они остановились, выражая недовольство гулким бормотанием. Высоко на месте погонщика устроился молодой фермер. Из-за его спины с любопытством выглядывали двое малышей.

— Эй, что у вас здесь? — Фермер сдвинул шляпу на затылок.

Довольные передышкой, подростки остановились.

— Она или больна, или еще что-нибудь похуже, — сказала Мей-тин, указывая на неподвижную ношу. — Ей нужна помощь как можно скорее. Мы пытаемся доставить ее в город.

— Слишком много слов. Фрир, разберись-ка.

Откуда-то сзади появилась жена фермера. Супруги слезли с повозки и быстро освободили от упряжи одного трицератопса. Вскоре он уже осторожно нес на спине импровизированные носилки, которые соорудили ребята.

Оставив мужа присматривать за пожитками и детьми, молодая женщина заняла место возницы на спине трицератопса. Джошуа с друзьями быстро взобрались на динозавра и зацепились покрепче.

Предупредив своих пассажиров громким трубным звуком, трицератопс тронулся с места, в несколько шагов преодолев холм, казавшийся подросткам серьезным препятствием. Теперь они думали только о том, как им удержаться. Трицератопс, как и любой цератопс, на коротких дистанциях мог развивать значительную скорость.

Невероятная процессия двинулась в город, оставляя за собой клубы пыли. Они направились к секвойе, где жил один уважаемый доктор — Кано Торанага.

На ближайшем дереве Уилл Денисон и двое его друзей обсуждали силу ветра и воздушные потоки, выбирая наилучший в таких сложных условиях способ для управления летающим ящером. Говорили о том, надо ли ему указывать направление или просто стоит положиться на инстинкты кецалькоатля, иногда только подбадривая его, где необходимо.

— Интересно, что там происходит? — Стоявший у самых перил, приятель Уилла заметил приближающегося трицератопса со странной ношей.

Уилл тоже посмотрел в ту сторону.

— Не знаю. Похоже, что они несут раненого стратиомимуса.

Сверху им было видно, что на самодельных носилках на спине трицератопса неподвижно лежит стратиомимус. Молодой апатозавр получил команду от человека, своего товарища. Он проворно подбежал к носилкам, чтобы при помощи веревок и ремней поднять их на уже подготовленную площадку. Во время подъема груз начал медленно вращаться. Уилл с любопытством следил за ним. Тело на носилках оставалось неподвижным.

Когда корзина достигла определенного уровня, апатозавр по команде перестал тянуть ремни и подъем прекратился. Стоявший наготове человек оттащил носилки в сторону.

— Она очень истощена, — заметил Мун. Как и Уилл, он был воздушным наездником.

— Да, но вокруг полным-полно пищи, — сказал их приятель. — Она жива, иначе зачем бы ее доставили к врачу.

— Врачу? — переспросил Уилл.

— На этом дереве — приемная Кано Торанаги. Я слышал, он самый уважаемый доктор по эту сторону от Саврополиса. К тому же он и ветеринар, так что он равно успешно лечит как людей, так и динозавров.

— С этой малышкой все будет в порядке, — заявил Мун. — Наверное, она упала и ударилась обо что-то головой.

— Не знаю. — Уилл пытался понять, что произошло. — Это довольно странно, что она потеряла сознание от простой шишки на голове. — Вдруг ему пришла в голову мысль. — Я отправлюсь посмотреть.

— Посмотреть? — удивленно воскликнула Этера. — Но зачем? Ты не сможешь ничего сделать.

— Ошибаешься. — Уилл уже отправился к выходу. — Я смогу узнать, что произошло.

— Тебе же известно, какие воздушные потоки над Спинным Хребтом, — сказала она, обиженно надув губки.

Уилл знал, что она влюблена в него. Этера, конечно, очень хорошенькая, но его сердце принадлежит другой.

— Известно. Не волнуйся, со мной все будет в порядке.

Выйдя из помещения, он свернул налево, вниз к пешеходной ветке, пересек лестницу, ведущую к большому ответвлению, и зашагал по веревочному мосту. Сто футов над землей, а он торопится и даже не смотрит вниз. Высота для наездника на летающих ящерах ничего не значит, ведь им не привыкать парить в двух тысячах футов над землей.

Тем временем на дереве, которое он покинул, его друзья продолжили беседу без него.

— Ох уж эти выброшенные на берег пришельцы из иных стран, — с пафосом произнес Мун. — Все-то им интересно.

Хотя Денисоны жили в Динотопии уже шесть лет, молодой Уилл все еще находил занимательными самые банальные вещи. Если они у него на первом месте, почему Этера обращает внимание на этого Уилла, а не на него, Муна?

Окружными путями по веткам Уилл в конце концов добрался до дерева доктора Торанаги. Он представился и был пропущен в лазарет со строгим предупреждением соблюдать тишину. Доктор Торанага не имел ничего против того, чтобы молодые люди наблюдали за процедурами. Он на самом деле радовался такому вниманию, при условии чтобы они держали свои рты на замке.

Сейчас в лазарете находились три выздоравливающих пациента — все люди. В большинстве случаев больных динозавров приходилось лечить на земле, лазарет для них был слишком мал. Гораздо проще подложить под диплодока опору, чем куда-то тащить его. А семидесятитонный савропод, естественно, превышал всякие возможности лечебницы. Зато мелкие динозавры могли лечиться наравне с больными людьми, поэтому Торанага попросил, чтобы стратиомимуса, находившегося без сознания, подняли прямо в палату.

Заботливая сестра в белом одеянии остановила Уилла. На макушке у нее красовалась маленькая, рубинового цвета шапочка, а в ушах покачивались незатейливые желтые серьги.

— Чем я могу вам помочь?

Уилл старался заглянуть через ее плечо.

— Я из города Водопадов, наездник на летающих ящерах. Мне сказали, что я могу посмотреть.

Сестра оглянулась:

— У доктора сейчас пациент — молодой стратиомимус.

— Я знаю. Я видел, как ее вносили. Как она себя чувствует?

— Она очень слаба и все еще без сознания.

Словно умышленно опровергая этот диагноз, из глубины палаты донесся взволнованный, бессвязный лепет. Уилл тотчас узнал повизгивание испуганного стратиомимуса. Кроме этих звуков отчетливо слышался обеспокоенный голос — доктор звал сестру.

— Мне надо идти, — поспешно проговорила она и пошла прочь, предоставив Уилла самому себе.

— Эй, подождите! Может быть, я смогу помочь?

Он волновался. Медики ведь имели полное право выставить его вон. С другой стороны, если у них в руках обезумевший динозавр, хотя бы и молодой стратиомимус, лишняя пара рук не помешает. Когда больного мучают галлюцинации, в нем вместо разумного начала может проснуться древний, забытый инстинкт. Для стратиомимуса это означает бегство. Не очень хороший выход, учитывая, что его постель находится на высоте двести футов на ветвях гигантской секвойи.

Поспешив за медсестрой, Уилл остановился у круглой, похожей на гнездо постели. Самка стратиомимуса лежала в середине, яростно брыкаясь и пытаясь подняться. Маленького роста человек, в очках, с коротко стриженными темными волосами и миниатюрными чертами лица, изо всех сил старался удержать ее. Две медицинские сестры, одна большая, крепкого телосложения, другая — та, что встретила Уилла, пытались помочь врачу.