Уилл вдруг почувствовал на своем плече тяжесть — это была рука Блэкстрапа. Хотя капитан и выглядел толстым, Уилл решил, что вряд ли хотел бы оказаться вместе с ним на борцовском ковре.

— Забавное зрелище, приятель. Очень познавательно. Но я ни на минуту не соглашусь с тем, что это животное наделено разумом. Тогда почему, спрашивается, он хотел откусить нос бедняги Йохансена? Как ты, Йохансен? — Моряк, еще не оправившийся от потрясения, смог только кивнуть в ответ. — Так я тебя спрашиваю, что это за странное проявление разумности?

— А как, вы думали, она отнесется к вам? Ведь вы ее поймали и держите в плену!

Песок набился в глаза, Уиллу очень хотелось протереть их, но руки были связаны.

Блэкстрап пропустил его слова мимо ушей.

— Я думаю, что ты просто знаешь несколько команд, которым подчиняются животные.

— Я не могу ею командовать. Никто не может командовать тираннозавром.

— Это она так называется? — Смиггенс смотрел теперь не на Уилла, а на другого пленника.

— Ты что, парень, за дурака меня принимаешь? Рычи на него, если тебе хочется, но только больше никакого пения. Мои нежные уши этого не вынесут. — Блэкстрап повернулся к помощнику. — Ты опять оказался прав, Смиггенс. Этот малыш нам пригодится не мертвым, а живым, хотя чертовски жаль, что вечеринка не удалась.

— Не стоит меня так называть, — заявил Уилл, внезапно решив вести подпольное сопротивление.

— Очень мило. — Блэкстрап усмехнулся. — А как же нам тебя называть?

— Я сказал вам. Меня зовут Уилл Денисон.

— Ну ладно. Ты славный и храбрый парень, малыш Денисон. Так послушай теперь меня. Ты будешь нас сопровождать до корабля. Вдруг по пути мы встретимся еще с какими-нибудь динозаврами, тогда твой лай нам пригодится. — Он наклонился ближе, мрачная улыбка обнажила его гнилые сломанные зубы. — Но знай, не важно, кто здесь лает, я — хозяин, а ты — собака.

— Я все еще не понимаю, как вам удалось невредимыми причалить и встать на якорь. Мне говорили, что любое судно, приблизившееся к Динотопии, неизбежно попадает в сильное течение и разбивается о берег.

— Ха, это красивое слово «неизбежно». В жизни своей я не встречал таких слов, Уилл. Я могу только сказать, что те жалкие капитаны, которые подходили к этим берегам, нам в подметки не годятся. Слабаки они, и экипажи у них дрянные были.

— Была очень большая волна, — объяснил Смиггенс. — И нас перенесло через рифы. Нам повезло.

Блэкстрап сердито посмотрел на своего помощника, но ничего не сказал.

— Через рифы, — повторил Уилл. — Пожалуй, это возможно. Да, наверное. Но как вы собираетесь выходить отсюда? В кольце рифов нет ни одного пролива.

— Мы найдем дорогу, — убежденно сказал Блэкстрап. — Если надо будет, взорвем один. У нас полно пороха на борту.

«Неужели они и вправду решатся на это? — думал Уилл. — Этот Блэкстрап столь упрям и безрассуден, что действительно может отважиться на такую авантюру».

Отзвук далекого грома приковал его взгляд к небу. Ураган все еще не утих. Неужели этому разбойничьему кораблю удалось преодолеть рифы, оседлав гигантскую волну? Какой же силы этот ураган? Обойдет ли он Динотопию стороной, или настойчивые прогнозы метеорологов окажутся верными?

— Надвигается сильный ураган… — начал Уилл.

Смиггенс не удержался от саркастического замечания:

— Знаешь, парень, ты нам не заливай про сильные ураганы. Сильнее того, что забросил нас сюда, просто не бывает.

— Это ничто по сравнению с тем, что может произойти. Ураган вот-вот обрушится на побережье, и самым опасным местом будут Северные прерии. Вы не можете возвращаться тем же путем. Все уже оставили свои жилища.

— А с чего это все ушли? — удивился Раскин. — Земли вроде тут плодородные.

— Я… я не знаю точно, — продолжал Уилл. — Знаю только, что надвигается страшный шестилетний ураган, и каждому, кто живет в Северных прериях, приказано покинуть эти места до тех пор, пока буря не отбушует.

Смиггенс поразмыслил над его словами:

— Там, где мы высадились, действительно очень ровный рельеф. Я видел такие земли по всему юго-восточному побережью Индии. Там сезонные муссоны вызывали сильные наводнения. — Он улыбнулся Блэкстрапу. — Ничего, «Кондор» выдержит.

— Это точно, Смиггенс. — Капитан уставился в темноту. — Все, что мы можем унести сейчас, — золото, камни — возьмем с собой на корабль, прихватим также нашего игривого дьяволенка и этого новенького, а потом вернемся с подходящими инструментами и разберем половину храма. — И произнес уже громче, подбадривая команду: — Верно, парни?

Множество усталых, но полных энтузиазма голосов радостно отозвались на его клич.

— У вас ничего не получится! — попытался вразумить их Уилл. — Ураган…

Блэкстрап схватил его за воротник рубашки:

— Старина Брогнар не знает, что такое «не получится». — Отпустив пленника, он занялся теперь своими людьми. — Сейчас всем спать, только пусть кто-нибудь караулит этих двоих. Они уже совсем сдружились. — И капитан побрел в темноту к своей золотой кровати.

«Нельзя допустить, чтобы они покинули остров, — в отчаянии думал Уилл. — Если пираты сбегут с этим золотом, про Динотопию узнают другие. Корабли один за другим будут бороздить океан, отыскивая ее, и в конце концов кто-нибудь найдет. Наступит конец мирному, спокойному сосуществованию людей и динозавров, которое складывалось тысячи лет. Бесконечные искатели приключений, политики, философы вторгнутся сюда. Сможет ли Динотопия выдержать такое нашествие? Останется ли она, как и прежде, абсолютно независимой страной?»

Динотопия никогда не шла по пути вооружения, тем более что вооруженные конвои использовались исключительно для охраны, чтобы не подпускать хищников к караванам, идущим через Дождливую долину. Разве смог бы Саврополис защититься от современных военных кораблей? Его жители даже не представляют себе, что это такое. Если найдется удобный проход через рифы, тогда чужие державы высадят на берегах Динотопии отряды солдат и…

Уиллу было страшно даже думать о том, что могло случиться. Он получил хорошее образование и знал немало страшных примеров из истории человечества. Уникальное общество Динотопии ни за что не сможет выжить под постоянным давлением внешнего мира. Отплытие пиратского корабля нужно предотвратить любой ценой, и не только чтобы спасти жизни морских разбойников, но и во имя блага Динотопии. И только он, Уилл Денисон, может сделать это.

Ну, может, и не только он один…

Из своего укрытия семейство стратиомимусов наблюдало, как разворачиваются события в лагере пиратов.

— Что это? — Чаз содрогнулся от звуков, исполненных горя и печали.

— Это тираннозавр поет свою песню, — ответил Хизалк, выглядывая поверх невысокой стены. — Люди больше не прыгают вокруг и не смеются. Кажется, стало немного спокойнее.

— Что делает Грызуня? — спросил протоцератопс.

— Похоже, она сдружилась с юношей. Кажется, она не собирается съесть его. Во всяком случае, не сейчас.

Переводчик от волнения ходил и ходил по кругу.

— Нам надо как-то вытащить его оттуда.

— Я согласен.

— Должен быть способ… — Протоцератопс вдруг замер как вкопанный. — Ты?..

— Конечно. Он вернул нам свободу. Мы можем сделать для него то же самое.

Хизалк продолжал вглядываться в темноту.

— Нам надо выждать. Пока не подвернется удобный случай, нужно затаиться. Эти люди думают, что мы сбежали. Пусть они продолжают так думать.

Чаз колебался:

— Я, конечно, не против некоторое время прикидываться статуей. Вопрос только в том, что они будут тем временем делать с Уиллом?

Многие пираты заткнули уши.

— Остановите его! — закричал Трегганг, когда Грызуня издала особенно душераздирающий вой.