— Мне очень жаль, но я не помню, чтобы мы с вами где-то встречались, — ответил правдиво Уилл.

— Я не сказал, что мы встречались. — Протоцератопс не отличался особенной вежливостью. — Я сказал, я вас знаю.

Уилл слегка хмыкнул в ответ, удивленный неожиданной резкостью тона:

— Тогда у вас преимущество передо мной.

Юношу не так-то просто было смутить. Судя по всему, переводчик был не старше, чем он сам. К тому же в знании языка он ничуть не превосходил Бикса. При первой встрече он не производил благоприятного впечатления.

— Вы Уилл Денисон, не так ли? — спросил протоцератопс. Он говорил и одновременно разглядывал спящего стратиомимуса.

— Верно, — ответил Уилл, подходя ближе.

— Я слышал о вас. В племени протоцератопсов вы пользуетесь известностью.

— Правда? — просиял Уилл.

— Да. — Положив передние лапы на край кровати-гнезда, переводчик наблюдал за мирно посапывающей пациенткой. — Это ваш отец чуть не сломал камнем ногу известному переводчику Биксу?

Уилл рассвирепел:

— Это был несчастный случай! Мы только что высадились на берег, потерпев кораблекрушение, и не знали ни где мы очутились, ни что с нами будет. Мы ничего не знали об обитателях Динотопии, не знали, насколько они особенные. Мой отец вначале воспринял Бикса только как потенциально опасное животное. Он действовал исходя из собственного личного опыта.

— Это его не извиняет, — огрызнулся протоцератопс. — Кстати, мое имя Чаз.

— Рад с вами познакомиться, — сухо ответил Уилл, используя более формальное приветствие, чем собирался. — Вам не следует судить о том, о чем вы не имеете представления. Окажись вы в трудной ситуации, неизвестно, как вы себя будете вести.

— Надеюсь, я в такой ситуации не окажусь, — буркнул протоцератопс, даже не глядя в его сторону.

«Возможно, — думал Уилл, — он просто решает, как лучше начать беседу с больным стратиомимусом».

— В любом случае, я не бросал камней, — произнес он вслух.

— А могли бы. Я думаю, вы бы сделали это, даже если бы ваш отец не бросил первым.

— Посмотрите на меня… — начал Уилл. Его возражения были прерваны приходом доктора Торанаги.

— Я предпочитаю, чтобы вы, юноши, разбирались с вашими личными проблемами потом. А сейчас нам надо беспокоиться о состоянии нашей пациентки.

— Как она, сэр? — Уилл мысленно поблагодарил доктора за своевременное появление.

— Должен с удовольствием заметить, что она идет на поправку. Силы быстро возвращаются к ней. Здоровая еда и полный покой иногда бывают лучшим лекарством. — Он внимательно осмотрел Килк. — Она уже долго спит. Я думаю, мы не пропустим ее пробуждения. — Наклонившись над кроватью, он начал поглаживать пациентку по голове, проводя ладонью по лбу, по переносице, заканчивая движение на щеках. На третий раз пациентка заморгала, испуганно вскрикнула, выпрямилась в кровати и завертела головой во все стороны. Когда доктор отступил на шаг, переводчик придвинулся к изголовью кровати.

— Сперва объясните ей, что она в больнице, — посоветовал Уилл.

Маленький динозавр наконец взглянул на него:

— Вы хотите учить меня, как мне выполнять мою работу?

— Нет, конечно нет. Я просто беспокоюсь о ней.

Высокомерный тон протоцератопса совершенно вывел Уилла из себя. «Он такой нахальный, как… как… Как самоуверенный горделивый наездник? Вздор, — сказал себе Уилл, — он не нахальный. Просто очень самодовольный. Никто не говорил ему, что от одного состояния до другого один шаг?»

Впрочем, Уилл тут же забыл о задиристом переводчике — пока они препирались, юная самка стратиомимуса постепенно пришла в себя. Первый испуг прошел, и взгляд больной становился осмысленным. Ничего не осталось от ее прежнего исступленного состояния.

— Меня зовут Кано Торанага, — заботливо сообщил ей доктор. — Я присматривал за вами последние несколько дней.

Когда Чаз перевел, юная пациентка окончательно расслабилась и смогла наконец ответить. Протоцератопс внимательно слушал.

— Она хочет знать, где она находится.

— Так скажите ей, скажите, — подгонял его Торанага.

Чаз сухо кивнул и объяснил пациентке, что она находится в больнице Лесограда под наблюдением врача. Это сообщение ее очень взволновало. Она начала что-то бессвязно бормотать, и Торанага с помощью Чаза еще долго успокаивал ее.

Уилл с трудом сдерживал свое любопытство:

— Хорошо, так что же она говорит?

Чаз сделал знак, чтобы он помолчал, а потом обратился к доктору:

— Она говорит, что пыталась добраться до Корневища, но заблудилась и в результате оказалась здесь. Тем не менее она очень рада, что попала в Лесоград. На самом деле, я думаю, она просто рада, что добралась хоть до какого-то города. Она не помнит, как она сюда попала, и вообще не представляет, как могла здесь оказаться.

— Но это можно выяснить и позднее. — Торанага успокаивающе посмотрел на свою взволнованную юную пациентку. — Мне хотелось бы знать, что с ней произошло. Что она делала одна в горах? Почему она разлучилась со своими друзьями или семьей или, быть может, с ними произошло несчастье?

Чаз перевел его вопросы. На этот раз она отвечала еще медленнее.

— Давай, давай, — нетерпеливо подгонял его Уилл.

— Не сбивай меня. Это не такой уж легкий язык. — Как ни странно, теперь это было сказано без тени злобы или раздражения.

Уилл заставил себя сдержаться и терпеливо ждал, так же как сестра и доктор. Только когда пациентка закончила рассказ, Чаз убрал свои передние лапы со спинки кровати и повернулся к остальным:

— Она рассказывает очень странную историю.

— Вы уверены, что правильно поняли все подробности? — допрашивал его Уилл.

Некоторые динозавры обладали подвижными чертами лица, и им удавалось выражать различные эмоции. И сейчас переводчик без особого труда бросил на Уилла испепеляющий взгляд.

— Да, я уверен, — сказал он и продолжил более спокойным тоном: — Ее зовут Килк. Она говорит, что группа странных людей поймала ее семью, они взяли их в плен.

Торанага нахмурился:

— Поймали? Взяли в плен? Наверняка это какая-то игра.

— Нет, — переводчик отрицательно покачал увенчанной гребнем головой, — это не игра. Их так связали, что нет никакой возможности бежать, и тянут за веревки. — Переводчик посмотрел на стратиомимуса. — Она думает, или ее родители считают, что эти странные люди недавно прибыли в Динотопию. Однако они, кажется, не потерпели кораблекрушения, как Денисон. — Он даже не взглянул в сторону Уилла. — Она говорит, — продолжал он, — что одежда и снаряжение этих людей в целости и сохранности. Это позволяет думать, что они каким-то образом вполне успешно высадились на наш берег.

Медсестра не смогла удержаться от возгласа:

— Это невозможно!

— Я тоже всегда так думал. Но я только передаю ее слова. Еще она говорит, что они носят с собой взрывающиеся трубы, из которых вылетает невидимый фейерверк.

— Ружья! — выпалил Уилл.

Торанага серьезно посмотрел на него:

— Я читал о таких устройствах. — Он обратился снова к переводчику: — Еще что-то?

— Да. Она говорит, что эти люди одеты в странную одежду, что они очень сильно пахнут морем и все они мужчины.

— Ничего необычного для корабельной команды, — пробормотал Уилл себе под нос.

— Она говорит, что среди них много людей из разных человеческих племен и они разговаривают и ведут себя так, как будто все, к чему бы они ни прикоснулись, принадлежит им. Они, конечно, не имеют ни малейшего представления о Динотопии. Они обращались с ней и с ее семьей как с глупыми животными и даже не прилагали никаких усилий, чтобы понять их речь.

— В любом случае они бы не смогли ее понять, — заметил Торанага. — А жесты? Ведь все люди понимают простые жесты.

Чаз перевел это стратиомимусу, и та ответила без колебаний, что ее вместе с семьей связали сразу же, как только поймали. А со связанными конечностями невозможно подать никаких знаков. Ее отец, Хизалк, знает несколько человеческих слов. Одно слово эти нарушители постоянно повторяли — «золото».