Петр Матвеевич сделал паузу, и Костя расслабился. Он уже приступил к работе: внимательно слушал все, что говорил будущий босс, пропускал через себя.

– Теперь к делу, – снова заговорил Петр Матвеевич. – Одной из крупных задач, которые будут поручены моему помощнику, является детальная проработка и изложение – с описанием и чертежами – проектов, призванных оптимизировать работу сотрудников. К слову, их число, с учетом филиалов, приближается к восьмистам, а в ближайшие три года эта цифра вырастет в полтора раза. Проекты одобряются мной и передаются на утверждение генеральному, являющемуся одновременно основным акционером компании. Что за проекты... Ну, например. Нужно разработать макет технической библиотеки, поскольку руководителями отделов справочная литература покупается в больших объемах, и она зачастую дублирует литературу в соседних отделах или филиалах. Нет согласованности, налицо, пусть небольшое, разбазаривание средств. Необходимо процесс упорядочить. Литература должна приобретаться централизованно, сотрудником секретариата генерального, по заявкам руководителей подразделений. Помещаться в некий банк, откуда немедленно, по требованию любого из сотрудников, поступать в его ведение, в бумажном или электронном виде... Неважно. Следует рассчитать площадь помещения, ежемесячные суммы на приобретение такой литературы с учетом нашей специфики и численности сотрудников, причем заложить рост численности... алгоритмы составления и поступления заявок на закупку и предоставление литературы... Словом, ничего не упустить. Как вам задача?

– Сложная, – сказал Костя с удовольствием. – Но интересная и выполнимая. Я приблизительно представляю, как за нее взяться. Посмотреть в Интернете аналогичные проекты...

– Сколько времени вам могло бы потребоваться на разработку?

– Десять дней... Две недели.

– Допустим, – кивнул Петр Матвеевич и переглянулся со смешливой. – И второй проект: столовая для сотрудников. Этим вам уже приходилось заниматься. Но следует сделать поправку на разницу в численности. Остальное – по аналогии.

– Еще неделя, – сказал Костя.

– Двадцать один день, – подытожил Петр Матвеевич. – Займитесь, Константин. Будем считать это испытательным сроком. Справитесь – значит, успешно его прошли и приняты на работу на должность моего помощника. – Тут он впервые улыбнулся одними уголками губ. – Верю, что у вас получится... Всю необходимую информацию получите у Глафиры. Вообще, не стесняйтесь к ней обращаться, она получила задание помогать и сопровождать вашу работу.

Костя взглянул на смешливую и поднялся. Петр Матвеевич поднялся тоже, протянул руку:

– Удачи.

...Три недели, забросив все дела, забыв о книге, Костя работал над проектами. Он скачал и установил на компьютере современные чертежные программы, часами рисовал и разворачивал так и эдак макеты помещений и стеллажей, учитывая освещение и вентиляцию. Располагал столы в столовой и оборудование в кухне. По три раза на дню созванивался с Глафирой, которая охотно отвечала на его вопросы. Высчитывал и подробно описывал, стараясь ничего не упустить.

Кормить получалось в две смены... Руководство отдельно... «А если попытаться учесть завтраки... Нет, лучше полдники, утром люди могут позавтракать дома, кофе попить на рабочем месте, а вот перекусить часов в пять, если понимаешь, что придется зависнуть на работе допоздна, необходимо...»

И он снова погружался в вычисления.

Оксана очень тревожилась и однажды не выдержала:

– Костя, они тебя точно возьмут?

– А что за сомнения? – весело удивился он.

– Не знаю... Ты не их сотрудник, они тебе не платят, а ты уже на них работаешь. Я никогда ни с чем подобным не сталкивалась, и меня это настораживает.

– Глупенькая! – он легко рассмеялся. – Мне доверяют, понимаешь?! Я уже почти их человек! Чтобы получить это место, деньги и потрясающе интересную работу, не грех три недели попахать бесплатно!

И он уходил в свои чертежи. О том, как внутренне подтрунивал над соседями-соискателями в день собеседования, уже не вспоминал, как не думал и о том, что превратился в их клон.

Краем уха слышал какие-то отрывочные сведения о здоровье дяди. Будто ему внезапно стало хуже, он лежит под капельницей... Эта информация не затрагивала ни сознание, ни сердце; Костя вообще старался в эти дни ни с кем не общаться (маме, например, прорваться так и не удалось), но Оксана пару раз буквально заставила его поговорить с Лизой.

Он не слышал сестру, просто вырубил в своей голове звук, и ее слова и рыдания не доходили до него, теряясь по дороге. Кажется, дядя Гриша, приходя в себя, очень просил, чтобы приехал племянник. Ждал его, Костю... «Все потом, – сказал себе Егоров. – Сейчас я не могу. Мне осталось совсем немного».

...Гладко выбритый, в костюме, с улыбкой на лице и пухлой папкой чертежей под мышкой утром пятого мая приехал он в компанию «Золотая Ладья» и позвонил из проходной по внутреннему телефону Глафире. Через несколько минут она спустилась за ним.

Обычно веселая, открытая и располагающая, сегодня Глаша была хмурой и озабоченной, но Костя списал это на загруженность после первых майских праздников. Она проводила его на четвертый этаж, усадила на стул перед огромными дубовыми дверьми в приемную Петра Матвеевича. На соседнем стуле сидел странный ушастый парень, который, казалось, негромко сам с собой разговаривал. Костя покосился на него с опаской.

Глафира пообещала минут через двадцать пригласить Костю к будущему боссу («возможно, потребуются ваши комментарии к проектам...»), сказала, что приказ о приеме уже подготовлен («вы привезли трудовую и копии документов, о которых я предупреждала?»), забрала папку и вошла в приемную.

Сорок минут Костя просидел, как на иголках. Он не знал, что думать. Определенно, что-то не понравилось, но тогда почему не пригласят его? Он подготовил по три варианта каждого из проектов, неужели не подошел ни один?! Быть этого не может!

Он вставал, расхаживал по коридору, снова садился, ежеминутно поглядывая на часы. Один раз заместил, что ушастый наблюдает за ним с усмешкой, и уже собрался сказать что-нибудь грубое, но сосед его опередил:

– Да не волнуйтесь вы... Сейчас все выяснится, – произнес он со странной, жалостливой интонацией.

– А почему вы, собственно... – повернулся к нему Костя, и в этот момент дверь приемной распахнулась.

На пороге появился Петр Матвеевич. Костя шагнул ему навстречу, но тот, задержавшись всего на мгновение и ни на кого не глядя, быстро пошел по коридору к лестнице.

Костя провожал его ошарашенным взглядом и не услышал, как приблизилась Глафира.

– Константин, – сказала она.

Он вздрогнул и обернулся. Глафира была пунцовой от смущения.

– Извините, Костя... – сказала она, делая видимые усилия, чтобы не дрожал голос. – Ни один из проектов не подошел. Настолько, что Петр Матвеевич не захотел, чтобы я пригласила вас прокомментировать...

– Как?.. – беспомощно спросил Костя, понимая, что сердце вот-вот остановится. Этого просто не могло быть. Они были гениальны, его проекты. – Как же так?.. Три варианта каждого...

– Все они признаны негодными. Петр Матвеевич ждал от вас вовсе не этого. Извините. Дорогу найдете? До свидания...

И она, цокая каблучками, быстро пошла к лестнице.

Костя попятился, нащупал рукой стул и опустился на него.

Надежды рухнули. Перед глазами все плыло, во рту стоял гадостный, железистый привкус.

«Как же так? Три недели сумасшедшего труда, вычислений, чертежей... Отложенная книга, дядя при смерти в больнице, к которому ни разу не выбрался...

И все – зря?

А проекты... Моя папка!»

Он вскочил, дернул за ручку двери приемной – она оказалась заперта.

– Вы так ничего и не поняли? – раздался голос. Костя обернулся. Все тот же сочувствующий взгляд. – Вас кинули. Пошло обманули. Здесь это практикуется, именно поэтому я увольняюсь... Вы, кстати, не первый. Ни один из порученных генеральным проектов Матвеич не разработал сам. Мозгов недостает. Зато хитрости – хоть отбавляй. Вот он и выезжает на кандидатах... Принятому на работу помощнику нужно платить немалые деньги, и Матвеич убивает разом двух зайцев: деньги для компании экономит и чужими руками и головами разработал уже восемь проектов – чемпиен по внедрениям. У него и термин есть для таких олухов, как вы: «Вахмурка». Был такой рисованный детский персонаж. За него все Вахмурки делают, – он хихикнул. – А Глаша – его человек. Она в курсе. Только, кажется, никак не привыкнет...