– Я прочел в газете, – сказал Костя. Эти названия он никогда не слышал.

– Заметьте, мы никого не приглашали! Но это так, к слову... Так вот, на «Одоевском» все великолепно за исключением маленькой детали: там необходим хозяйственник. Толковый человек, с опытом и хваткой, умеющий взять в руки повседневную жизнь сотрудников, обеспечить их всем необходимым. Мы хотим, чтобы этим занялись вы.

Костя решился:

– Полина Адамовна, я знаю, что в управляющей компании вакантна должность заместителя начальника хозяйственно-технической службы. Я не подхожу для нее?

В одно мгновение взгляд руководителя кадровой службы из нейтрального стал ледяным.

– С этой должностью не все просто... Если захотите, чуть позже я вам расскажу...

Планирует своего человека, понял Костя. Да полно, мне-то какое дело?

– Сейчас вам предстоит еще одна встреча, – сказала Полина Адамовна. – Последнее слово именно за этим человеком. Думаю, оценка будет позитивной. Посидите, я позвоню Елене Петровне и уточню, сможет ли она вас принять.

Костя удивленно переспросил:

– Как, вы сказали, зовут даму?..

– Елена Петровна. Это не дама, а зампред по кадровым вопросам.

На последнюю абсурдную фразу Костя не обратил внимания. Надо же, думал он, имя и отчество, как у мамы. Надеюсь, она не Егорова.

Фамилия зампреда по кадрам была не Егорова. В приемной Елены Петровны Костю и Полину Адамовну встретил, вскочив, молодой, с иголочки одетый и даже, кажется, набриолиненный, холеный помощник, «человек-достоинство»: с достоинством заглянул в кабинет шефа справиться, можно ли приглашать посетителей, с достоинством распахнул дверь, дождался, пока войдут, и с таким же достоинством осторожно прикрыл дверь.

«Никаких излишеств, – оценил Костя, мельком оглядевшись. – Все стильно и функционально. Хороший зампред, правильный».

Елена Петровна понравилась ему. Улыбка на ее лице с тонким макияжем была располагающей, но сдержанной; задаваемые вопросы касались самой сути некоторых аспектов его работы; и главное – она не размазывала, сразу перешла к делу.

– У вас внушительный послужной список и глубокое понимание вопроса. Что там не сложилось в «Сети», даже не стану спрашивать. Не сложилось и не сложилось. Сейчас вы пришли к нам, и мы намерены найти вашему профессионализму наилучшее применение. Готовы работать?

– Готов, – сказал Костя. Ее слова были словно бальзам для его души.

– Мы берем вас в концерн «Одоевский» на должность начальника хозяйственного департамента. Первое время зарплата вот такая... – На листочке, который она передала, стояло: «3$». – Я рассчитываю, что вы за год там все наладите, после чего мы заберем вас в управляющую компанию. Такие кадры нам самим нужны. Здесь и деньги побольше, и работа поинтереснее.

Костя бросил взгляд на Полину; на лице кадровички была разлита услада. Полина с жадностью внимала каждому слову шефа.

– Скажите, Константин, предложения о работе продолжают вам поступать?

Он кивнул.

– Сколько вам нужно времени на размышление по нашему предложению?

– Решение я принял, – сказал Костя.

– Тогда прошу вас отказать всем остальным, снять резюме со всех сайтов. Вы принимаетесь на работу в нашу группу компаний. Сейчас Полина Адамовна проводит вас в отдел, возьмете анкеты, дома заполните, завтра привезете. Вас сразу же, без очереди, начнет проверять наша служба безопасности. Извините – такова необходимая формальность.

– Сколько времени займет проверка? – спросил Костя.

– Две-три недели. Поторопим. Мы заинтересованы в том, чтобы вы приступили к исполнению своих обязанностей как можно скорее. После проверки в течение недели – мелочи: приказ о назначении, согласование, подписание, представление вас генеральному директору и коллективу концерна. Начальник такого департамента – это, знаете ли, не шутки... – Она располагающе улыбнулась.

– Елена Петровна, – сказал Костя, – до какой степени я могу быть уверен в том, что буду у вас работать? – В его голосе звучали стальные нотки. – Я ведь действительно отказываю по другим предложениям и снимаю резюме... Но мне необходимо иметь гарантии.

Дамы переглянулись. Зампред сказала:

– Мое слово – вот ваши гарантии. Вы приняты. Максимально поздняя дата вашего выхода на работу – первое ноября, понедельник. Но мы постараемся успеть раньше.

В тот же день, получив в отделе кадров анкеты для заполнения, Костя позвонил в банк Бледной Спирохете и дал вежливый отказ.

А на следующий, отвезя анкету и копии запрошенных документов в управляющую компанию и лично сдав в службу безопасности на проверку, удалил все резюме со всех сайтов.

Вечером, когда Оксана пришла с работы, он сказал ей:

– Осталось совсем немного. Анкета ушла на проверку. Они берут меня.

– Сколько? – спросила Оксана.

– Около двух, – ответил Костя и добавил: – Сначала...

«Господи, – подумала она, – благодарю тебя за вразумление. Какое счастье, что я не поторопилась и не сделала опрометчивого шага!»

– И ты молчал... – сказал я потрясенно. – Ты почему молчал, Костя? Мы разве не друзья?

– Дело не в этом – «друзья, не друзья»... – Костик сидел, как на иголках: вертелся, оглядывался, стирал со лба несуществующий пот. – Разве в этом дело? Если хочешь знать, Лекс, я много раз порывался тебе рассказать. В том числе в ту ночь, когда Санчо устроил мальчишник по поводу своего отъезда... Как он, кстати? Не звонил?

– Звонил вчера, – сказал я. – Обустраивается на новом месте. Поселили в казенной квартире, огромной, как ангар. А мы же к таким пространствам непривыкшие, сразу хочется чем-то заставить... Вот и Сашка – говорит, хожу, потерянный, и не знаю, что со всем этим делать... Костя, я всегда верил, что из нас троих именно ты...

– Я, я, – с досадой сказал он, – головка от... Понимаешь, это как наваждение. Ем – сочиняю, гуляю, еду куда-то – сочиняю... Сплю – сочиняю! Привязчивая, жуткое дело. Сперва был только скелет, да и то хиленький, того гляди рассыплется... А сейчас столько мяса наросло, на борца сумо стал похож.

– Будешь что-нибудь? – спросил я.

– Возьми мне пирожное, вот это, – сказал Костя, ткнув пальцем в картинку на рекламном проспекте.

Я подозвал официанта и сделал заказ.

– Я боялся спугнуть, – сказал Костя, помолчав. – Все, что происходит, – неспроста. И мне, скорее всего, придется... ну... расплачиваться.

– Что за глупости?!

– Не глупости, Лекс. Не глупости. В мире все уравновешено, ты мне сам когда-то говорил, помнишь? Если тут прибыло, рядом убывает. У меня появилась книга, зато не стало работы.

– Это ты оставь, – категорично сказал я. – Сейчас сотни людей по году-полтора сидят без работы, не сочиняя при этом романов. А ты? Восемь месяцев по нынешним временам – не срок. Выйдешь в ноябре, и все станет по-прежнему. В чем-то ты прав. Расплатился за книгу, да. Но минимум. Тебе повезло. Небесный папа тебя любит, понимаешь?

– Словом, я боялся спугнуть. И так не мог работать около трех месяцев: после смерти дяди Гриши и пока болел. Так что хвастать мне было нечем.

– Сколько ты уже написал?

– Без малого триста листов.

– Даже через два интервала, четырнадцатым «Times»’ом – довольно приличный...

– Полтора интервала, двенадцатый шрифт.

Я попытался быстро сосчитать в уме, сколько приблизительно это в авторских листах, но не смог – мысли путались.

– Слушай, да ты до хрена наваял, прозаик, – сказал я.

– Я закончил первую книгу, – сказал Костя. – Вернее... Осталось три главы.

Мы с Егоровым сидели в кафе «Кофе хауз» на Маяковке, в доме, где когда-то жил Михаил Булгаков. Костя позвонил мне сегодня утром на работу и предложил встретиться. Погода стояла отвратная, ехать не хотелось, но я согласился «через не могу».

Когда он признался, что пишет книгу, я испытал странное, необъяснимое чувство, в котором смешались радость, досада на друга за многомесячное молчание, предвкушение его успеха... Наверное, подсознательно я ждал от него нечто подобное.