Вулф тяжело вздохнул.

Прескотт вскочил с места, открыл было рот, потом снова закрыл и плюхнулся обратно.

Осрик Стоффер издал некий звук, долженствующий выразить возмущение и неверие, но никто не обратил на него внимания.

Джун, которая по-прежнему смотрела на Скиннера не отрываясь, громко заявила:

— Это невозможно! — Голос ее слегка дрожал. — Абсолютно невозможно!

— Я бы очень хотел, чтобы так и было, миссис Данн. Говорю совершенно искренне. Никто лучше меня не понимает значения подобного события для всех вас, для вашего мужа и сестер. Поэтому с таким нежеланием… Я едва заставил себя…

— Вранье! — крикнула Мэй Хауторн, словно бичом ударила. — Давайте смотреть правде в глаза. Не трудитесь распространяться о своем нежелании, мистер Скиннер. Мы все осведомлены о путях и методах высокой политики. Наверняка смерть нашего брата решили использовать для борьбы с мужем Джун. Валяйте. Может, и получится. Но избавьте нас от лицемерных речей!

Скиннер не стал ее прерывать и, дослушав до самого конца, с достоинством произнес:

— Вы ошибаетесь, мисс Хауторн. Смею вас уверить, что в силу крайней необходимости и…

— Так вы отрицаете, что на протяжении двух последних месяцев ваша свора распускала всяческую клевету относительно моего шурина и его взаимоотношений с братом?

— Да, категорически. Начать с того, что я не принадлежу ни к какой «своре», если только вы имеете в виду политическую партию. Кое-какие слухи до меня действительно долетали, как и до всех…

— Значит, отрицаете?

— Прекрати, Мэй! — скомандовала Джун тоном, не терпящим возражений. — Это же бесполезно! — Затем повернулась к Скиннеру. — Вы заявили, что располагаете доказательствами. Нельзя ли объяснить?..

— Только вкратце, миссис Данн. Но прежде нам необходимо кое-что узнать от вас. Вот почему…

— Могу я задать вопрос? — подал голос Гленн Прескотт.

— Конечно. — Скиннер кивнул своему соратнику по профессии. — Хорошо, что вы здесь, Прескотт. Не скажу, чтобы миссис Данн нуждалась сейчас в советах юриста, но ваше присутствие все равно не помешает.

Прескотт, на которого слова Скиннера не произвели никакого впечатления, потребовал:

— Давайте конкретнее! Прежде всего, убийство произошло в Рокленд-Каунти, верно?

— Да. — Скиннер резко повернулся, указывая на костлявого низкорослого субъекта, который теперь вертел соломенную шляпу в руках. — Вот мистер Риган, тамошний окружной прокурор. Очевидно, вы слышали о мистере Гленне Прескотте из знаменитой нотариальной конторы?

— Еще бы! Очень рад! — заявил мистер Риган.

Прескотт вежливо наклонил голову.

— Взаимно.

— Мистер Риган приехал проконсультироваться в центральной прокуратуре. Если вы предпочитаете, чтобы докладывал он…

— Ну нет. Рассказывайте сами. Только сначала еще один, правда, не юридический вопрос. Вы утверждаете, будто имеете доказательства того, что Ноэля Хауторна убили в доме Джона Чарльза Данна, причем последний тоже там присутствовал. Не кажется ли вам, что было бы более правильным сначала поставить в известность самого мистера Данна, а не поднимать трезвон по всему свету? Особенно учитывая его высокое общественное положение? А вы вместо этого разыскиваете миссис Данн, врываетесь в дом мистера Вулфа и выкладываете ей свои догадки в присутствии множества посторонних свидетелей.

Окружной прокурор стиснул зубы, взгляд его посуровел, но голос остался ровным.

— Мне не нравится ваш тон, Прескотт.

— Оставьте мой тон в покое. Не увиливайте от заданного вопроса.

— И вопрос ваш тоже не нравится. Но я на него отвечу. Битый час я пытался связаться с мистером Данном. Возможно, вам известно, что сейчас он в Вашингтоне, докладывает сенатской комиссии. Словом, поймать мне его не удалось. Зато я узнал, что миссис Данн вместе с сестрами поехала в контору Ниро Вулфа. О случившемся я никого не оповещал, факт убийства мистера Хауторна пока не получил огласки. И я был бы воистину счастлив, если бы вообще удалось обойтись без шума и крика. Я действительно принадлежу к оппозиционной партии и, мало того, занимаю пост политического оппонента секретаря Данна в нынешней администрации, но, видит бог, никогда мне еще не доводилось использовать подлых методов и провокаций. И если об этом неизвестно мисс Мэй Хауторн, то вам такое непростительно! Ваши инсинуации, будто я приехал к миссис Данн оттого, что не решаюсь обратиться непосредственно к мистеру Данну, необоснованны и оскорбительны. Просто мистер Риган ознакомил меня с обнаруженными уликами и попросил помочь. Однако перед тем, как их можно будет точно интерпретировать, мне необходимо получить некоторую информацию от миссис Данн и от других, конечно. Прошу вас, господа, оказать содействие в выполнении моих обязанностей.

Прескотт, на которого эти слова не произвели ни малейшего впечатления, спросил:

— Что за улики?

— Сперва я должен услышать ответы на свои вопросы. Для выяснения некоторых фактов. То, что вы собрались в одном месте, облегчает мою задачу, но усложнит нашу, если вы станете хитрить… — Скиннер повернулся к Вулфу. — В принципе, мы можем уйти…

Вулф покачал головой.

— Ваше дело, сэр, гораздо ответственнее и безотлагательнее моего. Арчи, Фриц, добавьте стульев.

Мы принесли несколько штук из соседней комнаты.

Нейоми Кари, как-то вдруг совершенно стушевавшись, отошла в дальний угол к стеллажам с книгами, и я отнес ей стул туда. Мне она показалась неестественно бледной и даже жалкой.

Трое младших членов собрания тоже переместились.

Эндрю Данн сел поближе к матери, двое других ретировались в последний ряд, дабы освободить место вновь прибывшим.

Инспектор Кремер сходил в холл и вернулся оттуда в сопровождении моего старого приятеля сержанта Пэрли Стеббинса, который тут же молча ухватился за предложенный стул, поставил его возле моего стола и вытащил из кармана тетрадь с карандашом.

Протискиваясь на привычное место, я сильно ударился ногой об его здоровенный ботинок и чуть слышно ругнулся.

Прескотт обратился к Ниро Вулфу.

— Ваш… — Он ткнул в меня пальцем. — Этот человек умеет стенографировать?