— Спасибо, я понял, — перебил шакмар. — Можете не утруждаться объяснением причин.

— Но Великий, — возразил Ростислав, — как можно вот так прямо отказывать тому, кто пришел за помощью? Что, шакмары вдруг стали существами второго сорта? Их и спасать не надо в критический момент?

Лоарин посмотрел на Ростислава.

— Послушать тебя, молодой Избранник, так квостры обязаны всем помогать, отринув личные интересы…

— А квостры, по-вашему, должны наплевать на всё и вся? — Ростислав немного повысил голос, для того чтобы его ломающийся басок не звучал жалко. — А может, просто поднять Радужный Город повыше и вообще ни о чем не беспокоиться?

Лоарин промолчал.

— Правильно говорят мудрейшие драконы: «Молчание иногда красноречивее слов», — задумчиво проговорил Грэг. — Полагаю, предложение юноши попало если не в точку, то где-то рядом…

— Это вовсе не так, — сказал Аритэй, Лоарин кивнул. — Да, ваше суждение субъективно.

— Можно говорить сколь угодно красивые слова, но сути это не изменит, — сказал Ростислав. — По-вашему, значит, шакмарам следовало бы согласиться на приказ Аргаррона? Заметьте, их правитель прислал своего ученика сюда, в Радужный, только для того, чтобы наши маги, у которых неоспоримое преимущество в силе, сняли заклятие архидемона… Предложение Аргаррона Властитель Шакмарии отверг.

— Эта сила потом может понадобиться, когда Аргаррон дойдет до Алашома, а то и до Радужного Города. Причем это может входить в его планы —что мы распылим силы на все фронты, — сказал Лоарин. — Тогда получится, что мы не спасем ни себя, ни Шакмарию.

— Да вы послушайте себя, маги, — подал голос Говорящий-с-Небесами. — Наш комплекс снабжения позволяет магам восстановить силы практически мгновенно — нужно всего лишь принять соответственные эликсиры и потом немного потерпеть. А мы уже принесли в жертву Братство Молота, и нам что, мало? Сколько еще душ надо положить на алтарь Аргаррона, чтобы радужный меч квостров всё же покинул ножны?

Лоарин промолчал. Ростислав, взглянув на него, поразился, насколько безэмоциональным ему тогда показалось лицо Архимага. Ни гнева, ни сожаления, ни жалости, вообще ничего. Голубые глаза смотрели всё так же спокойно, на арийском лице не дрогнул ни один мускул.

— Уважаемый посланник, — сказал Ростислав, повернувшись к шакмару. Тот повернул свою драконью голову к Избраннику и чуть кивнул в знак того, что слушает.

— Не надо, — негромко произнес Лоарин.

— Я полечу с тобой в Шакмарию, — сказал Ростислав, проигнорировав Архимага. — Квостры приютили меня в этом мире и многому научили, но я просто не могу остаться глухим к просьбе о помощи…

В зале Совета воцарилась тишина. Грэг опустился на одно колено и сказал, протянув вперед руку ладонью вверх:

— Вот тебе моя рука, молодой Избранник…

— Меня зовут Ростислав. — Юноша встал и пожал руку ученику ШаТора. — Принимаю твою руку.

— Ростислав, — проговорил Лоарин, — вспомни о Лии.

Юноша обернулся:

— Помню. Всегда буду помнить.

С этими словами он последовал за Грэгом навыход. Маги какое-то время сидели молча. Потом Лоарин сказал:

— В наших планах появятся несколько изменений. — Он чуть подался вперед, коснулся рукой стола, после чего в центре зала высветилась карта Каенора. — Прошу внимания…

Ростислав и Грэг решили отбыть из Радужного Города на летающем корабле, который был достаточно быстроходен, не требовал особых навыков в управлении, так как летал посредством магии, и, кроме того, был несильно вооружен и способен нести до пяти членов экипажа с некоторым грузом. Ростислав распорядился загрузить корабль всем необходимым, а заодно сводил Грэга к целителям, которые по настоятельной просьбе Избранника за полдня вернули магу всю потерянную силу.

Когда Грэг рассыпался в благодарности, Ростислав улыбнулся и сказал:

— Я настаивал бы на этом, даже если бы не летел с тобой.

— Речи не мальчика, но мужа, — сказал Грэг, потом, помедлив, добавил: — Радужный Город прекрасен и могуществен, но нерешителен. Не то что в молодости моего учителя, когда мощь квостров воистину потрясала своей быстротой…

Ростислав вздохнул:

— Не могу судить, я в Каеноре еще слишком мало…

— Если твой возраст соответствует квострам, то ты должен был изучить это в школе.

— Я не из Каенора, Грэг, — сказал Ростислав. — И не надо вопросов, я по дороге всё расскажу… у нас мало времени, чтобы терять ее на биографии и экскурсии по Радужному….

— Как скажешь. — Если шакмар и удивился, то внешне это не было заметно.

Когда они подошли к кораблю, возле сходней стояла Лия. Ростиславу хватило одного взгляда на легкий вариант доспехов, походную сумку на боку и магический посох, чтобы понять, что у той на уме.

— Лия… — сказал Ростислав. — Послушай…

— Я лечу с вами, — отрезала девушка, сейчас очень напомнившая ему выражением лица Архимага Лоарина.

— Но… — снова начал юноша.

— Никаких возражений, — сказала ворожея. — Или мы летим вместе, или никто не летит. Это ясно?

— Ого! — Грэг усмехнулся, показав ряд конических зубов, потом повернулся к Ростиславу: — Слушай, Избранник, два мага лучше, чем один…

Юноша вздохнул:

— Но Лия… Что скажет твой отец?

— А что бы сказал твой, если бы узнал, в какую авантюру ты влез? — парировала Лия.

— Удар ниже пояса, — сказал Ростислав, наблюдая за тем, как ворожея поднимается на борт корабля.

Грэг молчал. Ростислав смирился, хотя при этом усиленно думал о том, как бы отправить Лию домой при первом удобном случае, но пока что в голову ничего не приходило. Ни он, ни Грэг не стали возражать, когда к терминалу управления встала ворожея. Корабль, плавно оторвавшись от посадочной площадки, бесшумно воспарил над Радужным Городом и взял курс туда, где сейчас карлики в безуспешной попытке отстоять родину клали свои головы в схватке с архидемоном.

Кораблик вскоре покинул пределы Радужного, и внизу раскинулись плодородные поля Алашома. Ростислав иногда летал вниз, потом возвращался со свежими фруктами или гостинцами местных хозяек: все старались угостить Избранника, хотя бы просто пролетающего мимо. И хотя ему и было немного не по душе проявление чуть ли не культа личности, но всё же внимание льстило какой-то части души парня. К тому же он радовался, когда видел, как при его приближении с озабоченных и тревожных лиц шуолов уходила печаль, уступая место радости и надежде. В таких случаях Ростиславу хотелось сказать всем: «Я не подведу вас!», но здравый смысл подсказывал ему воздержаться от патетики и вообще по возможности скрыться.