4

Ростислав спал. Уставший после прохождения Пути, он еще нашел в себе силы раздеться и рухнуть на заранее разобранную услужливыми сильфами постель. Во сне всё воспринимается не так, как наяву, поэтому он совсем не испугался, увидев Молоха. Архидемон сидел на кухне квартиры Коротковых в своем человеческом облике, одетый, как и при первой встрече, в черный деловой костюм.

— Заходи, Ростислав, — сказал Молох. — Хочешь чаю?

— Что вы тут делаете, Молох? — спросил Ростислав. Он мельком заметил, что здесь, во сне, куда-то подевались и крылья, и оружие. Правда, ненавистных очков не было, и это радовало.

— Аргаррон, — сказал архидемон. — Называй меня Аргарроном.

— Ладно. Что вы тут делаете?

— Это просто сон. — Архидемон пожал плечами. — Но разговор настоящий.

Ростислав промолчал. Он смотрел на родные стены, в которых его мама всегда готовила пищу, на засаленный кафель над плитой, на давным-давно забитый жиром воздушный фильтр. В небольшом шкафчике стояла посуда, а в столе, в специально сделанных отцом отделениях, лежали столовые приборы, причем одна ложка, которой ел сам Ростислав, была серебряным антиквариатом, доставшимся от прабабки…

— Что, воспоминания? — спросил Аргаррон.

— Да… — Ростислав вынырнул из глубин памяти, повернулся к собеседнику. — Зачем?.. Мало было Проводника?

— А с чего ты взял, что он моих рук дело? — Архидемон сделал удивленное лицо.

— А почему вы не спросили, кто он такой?

— Подловил… — Аргаррон улыбнулся.

— Зачем мы тут? — Юноша присел за знакомый до последней царапины стол.

— Просто поговорить.

— С Проводником уже наговорился. — Ростислав поморщился.

— Просто выслушай. — Архидемон плеснул в две небольшие кружки крепкого индийского чая. — Тебе уже многого наговорили квостры и, думаю, Лоарин в частности, но мне хотелось, чтобы ты выслушал и мою позицию…

— Я слушаю. — Ростислав, вздохнув, отпил немного чая.

Вкусный.

— Во-первых, — начал архидемон, — тебе, наверное, не говорили, что Избранник может убить меня только ценой своей собственной жизни…

— Что?! — Ростислав поперхнулся чаем.

— Ах, тебе не сказали? — наигранно удивился Аргаррон. — Огнекрылый, надо сказать, знал, на что идет… С другой стороны, выбора особо не было… В общем, ты должен нанести мне один-единственный удар, в который вложишь всю свою веру в себя, свою душу и жизненную энергию. Тогда этот поток пробьет грань бытия и унесет меня обратно в… назовем это Преисподней.

Ростислав молчал, глядя на архидемона.

— Пойми, я вовсе не хочу никого убивать, — продолжил Аргаррон. — Но я хочу порядка в Каеноре.

— Ты — демон.

— И что? — Аргаррон тоже отхлебнул чая. — Что тебе до ярлыка? Тьма, Свет, это всего лишь стихии, причем вторичные. Нет, помолчи, выслушай. Так вот, я не дурак. Я понимаю, что без Света нет Тьмы, равно как и наоборот. Что изменилось бы, будь я архангелом?.. Да ровным счетом ничего! Методы одни и те же, черт возьми.

— Горы трупов? Рабство? Война? — саркастически спросил Ростислав.

— Думаешь, твои квостры действуют по-другому? — вопросом ответил Аргаррон. — А ты знаешь, что они сделали с моими гаррами только за то, что они поддержали меня? Как измордовали гросков, как запретили своим союзникам общаться с шакмарами, изолировав их на острове, где едва-едва можно выжить из-за песчаных бурь?.. Это ты видел? Говорили тебе об этом?

— Нет… — Юноша покачал головой. — И вы, наверное, мне это покажете сейчас?

— Нет, — сказал Аргаррон. — Я ничего тебе не покажу сейчас. Поговори с Лоарином или Ломдар-Каюном. Пусть они тебе покажут…

— Ясно. — Ростислав кивнул.

Он перевернулся на другой бок и начал смотреть другой сон. Там не было ни Аргаррона, ни квостров, ни кого бы то ни было еще… Это был просто глубокий сон без сновидений…

Три десятка малых парящих островов медленно, словно не торопясь, выплыли из черно-серого пылевого облака, скрывающего владения гарров. Между ними летело около сотни бронированных дирижаблей довольно старого образца, но в отличном состоянии, ощетинившихся стволами орудий.

Вдалеке в облачных нагромождениях постепенно проявлялся архипелаг, среди остальных рас именуемый Бросовыми Островами. Острова были слишком маленькими, чтобы представлять какую-то ценность для больших стран, но тем не менее на этих кусочках парящей суши жили разумные существа. Иногда на одном острове могли уживаться, и вполне мирно, гроски и шуолы, шакмары или карлики, не состоящие в Братстве. В поселения на Бросовых Островах бежали преступники, туда ссылали, там можно было заниматься тем, чем зачастую запрещалось заниматься на родине… В общем, Бросовые Острова были всеобщей свободной зоной как для торговли, так и для грязных делишек.

В самом большом замке, стоящем на одном из гаррских парящих островов, Аргаррон приветствовал свои войска. Черная масса закованных в доспехи гарров раз за разом ощетинивалась вздернутыми над головой клинками, стены внутреннего двора содрогались от громогласных воплей.

Архидемон поднял руку в черной латной перчатке, и гарры прекратили гвалт.

— Дети мои! — крикнул Аргаррон. — Я веду вас на наших врагов снова! Все вы прекрасно помните, что в прошлый раз квострам удалось остановить меня, а значит, и вас… На этот раз такого не будет! Новый Избранник — не маг и не воин, он всего лишь мальчишка!

Голос архидемона потонул в реве гарров. Аргаррон дал всем вволю наораться, после чего продолжил:

— Наши братья гроски согласны поддержать нас снова, но шакмары —подлые предатели, посему они умрут! Но не с честью, на наших клинках, а от голода и жажды в своей глиняной норе! Мы летим на Рагн-Шард, чтобы взять с собой наших бескрылых братьев гросков!

Гарры снова ответили нестройным ревом, потрясая оружием. Аргаррон позволил себе улыбнуться. Этот народ определенно был создан для войны за призрачные идеалы.

«Отличные солдаты, — подумал архидемон, — никаких мешающих эмоций — ни страха, ни совести, ни жалости… Зато ярости и жестокости хоть отбавляй. На славу получились».

Аргаррон с теплотой подумал о местном божке, который, считая себя единственным и, безусловно, всемогущим воплощением вселенского Зла, создал себе что-то вроде полиции — расу гарров. То, что его «полицию» уже использовали в своих целях межпространственные демоны, божок даже не чувствовал, безмятежно похрапывая у себя в чертогах. Короче говоря, его место уже заждалось нового бога Тьмы, и Аргаррон не сомневался, что, захватив материальный план бытия, без труда скинет обленившегося божка с его утлого трона.