Жить не хотелось. Ростислав тщетно обшарил кровать в поисках лезвия, чтобы вскрыть себе вены. Лию утащило это ужасное заклинание, Архимаг и Учитель разочаровались в нем, и в глазах остальных он, наверное, упал ниже некуда.

«Ну, и что ты из себя строил? — шептал мерзкий голосок в сознании, так похожий на голос Проводника. — Наигрался в рыцарей, романтик хренов? Теперь ты никто и ничто!»

Ростислав не отвечал — всё равно не было сил. Слезы так и лились ручьем, в горле першило от криков отчаяния, поселившегося в душе.

«Слюнтяй! — продолжал голос. — Тряпка!.. Что, правда глаза режет? Мальчишка, возомнивший себя спасителем мира!»

«Убирайся… — мысленно ответил ему Ростислав. — Ненавижу тебя…»

«Меня? — В голосе послышалась усмешка. — Ненавидь и себя в таком случае, ибо ты — это я».

На улице постепенно темнело. Ростислав мимоходом отметил, что рыдает уже вторые сутки напролет. Он взял со стола кружку с водой и хлебнул. Ему казалось, что вся вода, которую он пьет, уходит только на одни слезы.

— Ростислав, — сказал от дверей знакомый до боли низкий голос, — прекрати истерику, немедленно.

Юноша повернулся к говорившему и, подскочив, едва не свалился с кровати: в комнате стоял отец. Максим Алексеевич Коротков, заметно посвежевший, сейчас не выглядящий даже на свои неполные пятьдесят. Одет отец был в военную форму армии квостров, а над плечами торчали сложенные крылья, покрытые сероватыми перьями. В остальном отец практически не изменился: те же черты лица, но без следов нелегкой жизни, тот же блеск серых глаз, вокруг которых исчезли морщинки, на руках поубавилось морщин и мозолей.

Ростислав поймал себя на мысли, что перестал плакать, а мерзкий голос Проводника заткнулся сам собой.

— Папа… — только и выговорил он. — Ты…

— Я, сын. — Максим Алексеевич подошел к кровати и присел на край. — Твой Учитель мне всё рассказал.

— Папа… — Ростислав прильнул к отцу и обнял его. — Прости меня…

— За что, Ростислав? — удивился Коротков-старший. — За то, что ты честно пытаешься исправить свою ошибку? Или за то, что с чем-то не справился?

Юноша поднял на отца взгляд.

— Эта ноша, похоже, непосильна для меня… Ну не могу я справиться с этим… архидемон всегда на шаг впереди меня. Ну почему так?

— Не надо падать духом. — Отец хлопнул сына по плечу. — Помнишь, что я сказал тебе, когда тебя хулиганы отлупили?

— Помню, — сник тот. — «Ты всё еще живой».

— Именно. И пока ты жив, ты всегда можешь хоть что-то, да изменить. А к лучшему или к худшему, это уже от тебя зависит. Понял?

— Да, папа… — Ростислав вздохнул. — Спасибо тебе… за то, что ты пришел ко мне…

— Это Учителю твоему спасибо. Он вышел с нами на связь и сказал, что тебе нужна наша помощь…

— Постой, а где мама?

— Маги еще не закончили с ней. — Отец почесал затылок. — К тому же, чтобы освоиться с новым телом, ей понадобится немного больше времени…

— Я к ней, можно? — Ростислав вскочил и быстро пошел к двери.

— Ростик, — окликнул его отец.

— А? — обернулся тот.

— Если собрался куда-то, надень хотя бы штаны. — Отец беззлобно улыбнулся. — Вижу, природной скромности в тебе не осталось.

Ростислав ойкнул и вернулся к кровати. Взял со стула свою одежду и начал спешно надевать ее на себя.

— Вижу, ты совсем вырос, — сказал отец. — Сильным стал и со стыдливостью своей смог что-то сделать. Ну, скажешь батьке, кто она?

— Что?

— Ничто так не меняет парней, как девушки. — Отец заговорщицки подмигнул. — Ну так кто она? Твой Учитель… Ломдар-Каюн, кажется?.. Так вот, он сказал, что твою возлюбленную похитили, но не сказал ее имени.

— А.. — протянул Ростислав. — Лия, ворожея, дочь Архимага Лоарина. Это местный правитель, я тебе говорил.

Максим Алексеевич рассмеялся.

— Да, Ростислав… Ну и размах у тебя: спасать — так весь мир, любить — так принцессу, воевать — так со вселенским злом…

Ростислав улыбнулся.

— Летать уже можешь? — спросил он.

— Нет еще, я только утром научился ходить и разговаривать в новом теле. — Отец расправил и снова сложил крылья. — Покажешь, как этим пользоваться? Так это всё дико, если честно… До сих пор, похоже, жду, что скоро всё исчезнет, а вместо твоих квостров надо мной склонятся санитары.

Ростислав хихикнул.

— Знаешь, мне тоже сначала не верилось… Но это явь, совершенно точно.

— Все галлюцинации так выглядят. — Отец кивнул, но при этом улыбался. — Так как насчет поставить отца на крыло?

— Папа, ты видишь, у меня крылья немного другие… Лучше я скажу Т'зиро, и он тебя научит, хорошо? А то я боюсь что-то не так сделать.

— Ну, больше уверенности в себе! — Отец снова похлопал сына по плечу. При этом какие-то легкие движения совершало и крыло. Ростислав вспомнил, что раньше и сам не мог нормально координировать движения крыльев и рук.

— Сын, что ты думаешь делать дальше?

— Спасти Лию, конечно. — Ростислав дернул крыльями, не поняв, почему отец не понимает столь напрашивающейся истины. — Если получится, убью архидемона.

— Неправильный подход. — Отец погрозил ему пальцем. — Вернее, неправильная расстановка приоритетов. Ты должен убить архидемона, а потом уже спасти любимую. И не возражай: одно вовсе не исключает другого, просто надо стремиться уничтожить главную опасность, а остальное тогда не будет сложным.

Ростислав упрямо наклонил голову.

— Так, — сказал отец. — Вижу, что сделаешь всё равно по-своему. Что ж, дело твое, но я свое мнение тебе озвучил.

— Да, папа.

— Ты знаешь, что твой отряд уже собран? И что тебе надо завтра уже лететь? — спросил Максим Алексеевич.

— А мама? — Ростислав поднял взгляд. — Она скоро закончит?

— Дай магам отдохнуть, — сказал отец. — Я хотел, чтобы сперва воскресили ее, но Ломдар-Каюн считал, что именно мое присутствие сейчас тебе нужно. Вижу, он был прав. Мать только усугубила бы твой приступ жалости к самому себе, хотя и хотела бы как лучше.

Ростислав посмотрел в сторону. Мама… Ему вспомнились теплые руки и тихий ласковый голос, горячие пирожки, легкий запах лавандовых духов… Мама… После испытания у лотофагов он помнил даже стук ее сердца.