Он телепортировался вбок. Вновь рубанул. На удивление мечник опять смог отбить удар и даже контратаковать — взмахнул своим огромным клеймором наотмашь, едва задел Иво, но тот вновь телепортировался. В битве ловкачей, каким бы ни был его противник, бауманец все равно одержал бы победу — его уникальная способность слишком сильна в этом аспекте. И это был вопрос лишь времени.

Иво отскочил и перешел в стойку. Противник ответил тем же. Они шагали кругами, глядя друг на друга. Когда ноги таинственного слегка придавили землю, указывая, что тот сейчас атакует, Иво за долю секунды перешел из стойки в атаку: дерзкий и агрессивный выпад с последующим сильным ударом в шею противника, однако тот вновь уклонился от удара. Тем не менее, Иво все равно был быстрее и ловчее, поэтому, даже уклонившись, удар пришелся в намеченное место, пускай и не такой смертельный. Послышался скрежет зубов от боли.

— Ты быстр, — бросил он.

Иво промолчал, вновь ринулся в атаку. На этот раз выпад не удался — мужчина смог контратаковать и ударить парня в корпус, и изгнанник упал на землю с сильной болью в ребрах. Обхватив огромный меч двумя руками, таинственный сам сделал яростный рывок в сторону лежащего изгнанника. Иво ждал, пока тот замахнется. Как только удар двуручным мечом почти задел парня, он мгновенно подставил свой меч из черного титана и заблокировал удар, и в момент блока выбил противника из равновесия ударом ноги в колено. Мечник упал. Иво быстро перехватил инициативу и встал с земли на ноги, после чего, пока враг замешкал, сам нанес удар сверху. И, только лезвие коснулось плаща, тот быстро перекатился. Удар лишь задел верх одежды, теперь накидка была изорвана в тряпье.

Он перевел дыхание, пока изгнанник обозленно глядел и выжидал следующего трюка со стороны напавшего. Иво услышал, как тот выдал легкий смешок и после этого показал свое полное лицо, спуская ворот верхней одежды. По всей губе шел небрежный шрам, выглядящий отвратительно и явно не красящий его. Зубы не были кривыми, но отчетливо выделялись желтизной. Подбородок был слегка волосистый, если бы мужчина отращивал бороду в этом месте, его лицо идеально бы походило на козлиную морду.

Он опустил меч к земле.

— Признаюсь. Ты суров и силен.

Хоть таинственный уже не был при оружии, Иво не терял концентрации и все еще держал клинок наготове, вспоминая, как человек, стоявший перед ним, быстро отбивал своей громадиной его молниеносные удары.

— Чего ты молчишь? Я тебе язык рубанул в суматохе? — мужчина паскудно посмеялся.

— Нет. О чем я могу общаться с человеком, который, не представившись, напал на меня? Была бы моя воля, я бы…

— Изгнал. Да, я знаю, — перебил он.

Иво нахмурился, отвел взгляд и сплюнул.

— Нет. Убил.

— Ох! Чтоб изгнанник да убил? Не смеши меня.

Он опрокинул клеймор на стоявшее рядом дерево, подошел поближе. Он вытянул открытые ладони, указывая на неимение чего-либо, что могло бы послужить оружием.

— Ладно, это, в общем-то, неважно. Просто я бы изгнал тебя, даже не подумал убивать.

Глаза таинственный расслабил, слегка истошно улыбнулся. Иво пошатнулся на месте, даже не понял отчего, затем удивленно посмотрел на мужчину. Он хотел ему что-то сказать, да не успел. Его опередили.

— Не задавай лишних вопросов. Я тоже изгнанник.

Он протянул ему руку, дабы наконец поприветствовать. Иво не ответил взаимностью, скверно смотрел ему в глаза.

— Ладно, — тот выдохнул, — долой рамки приличия и этикет.

— Если ты и говоришь правду, то мне мерзко. Мне отвратителен собрат по жизни, кто изгонит просто так. Таких, как ты, я считаю хуже всех отродий.

В ответ послышался ироничный смех, явно специальный, чтобы задеть мировоззрение и жизненные взгляды черного изгнанника.

— А такие, как ты, слишком сильно сомневаются и кормят червей в выгребной яме. Сомнения ведут к гибели.

— Сомнения ведут к гибели — это факт. А изгнание живых ведет к становлению падали.

— Это тоже факт. Но не торопи события. Присядь.

Изгнанник уселся рядом, на огромный валун. Иво сначала все еще смотрел на него с обнаженным мечом и не желал слушать. Но вскоре остыл, убрал меч в ножны, однако не садился — он стоял напротив и презренно смотрел на, как тот представился, собрата по цеху.

Изгнанники редко контактировали друг с другом. Чаще, если даже и встречались, никогда не показывали своего истинного обличия. Поэтому подобные громкие высказывания Иво расценивал как чистую ложь. В данной ситуации намеком на правду было лишь то, что его оппонент сразу же выявил, что Иво изгнанник, отчего мог спокойно представиться как есть, подчистую, не обманывая и не скрывая ничего от него.

И хоть судьба у всех изгнанников была одна, все они несли одно бремя и выносили одни и те же страдания жизни, нападение одних на других ради сильной души — явление обычное. Только вот, также обычно такое сражение и ограничивалось лишь сражением, никто не намеревался переходить на диалог и выяснять отношения словесно. Это и настораживало черного изгнанника.

— Как тебя звать, попрыгунчик? — с издевкой спрашивал незнакомец, явно указывая на способности черного изгнанника телепортироваться.

Иво ответил не сразу.

— Иво.

— Эль Гарден что ли? Не тот ли самый, о ком на большаке все болтают и кого кличут отменным профессионалом?

— Я без понятия, как меня кличут.

— Ай, это не важно. Я больше удивлен, что ты без опасений мне свое исконное имя сказал. Обычно такие, как ты, ограничиваются прозвищем. Хотя, в твоем случае в одинаково. Все изгнанники знают тебя как Иво — профессионал-одиночка, тот, кто одиноко странствует и изгоняет отродий по всей Эксодии, отменно выполняет свою сучью работу и славится как лучший из лучших. Черный изгнанник, удивительное отродье, глаза коего окаянные черным цветом заливаются, тот, что в плаще цветом ночного неба и с мечом черней сажи в печи.

Иво озлобленно отвернулся, но лишь на секунду. Впоследствии он встретил собеседника не менее зловещим взглядом в душу, наполненным ненавистью к своему прозвищу. Да и помимо него, подобное легкое и мерзкое поведение со стороны непонятного и подозрительного мужчины куда больше злило и будоражило изгнанника.

— Много же ты обо мне знаешь.

— Каждый знает, — усмехаясь отвечал неизвестный, — но не каждый встречал. Я могу теперь хвастаться. Да только было б пред кем. Ох… Я же даже не представился.

Неизвестный слегка преклонился, явно наиграно.

— Чарующий лик. Зови меня так, Черный изгнанник.

— Ты представляешься прозвищем? Что за глупость и мерзость. С подобными даже не хочется вести диалогов, — Иво говорил хладнокровно, он не показывал никакой эмоции в голосе и на лице, однако со стороны было понятно, что он раздражался.

Чарующий лик гнусно усмехнулся.

— «Обычно такие, как ты, ограничиваются прозвищем» — я повторю для тугодумов. А мы-с с тобой не особо-то и отличаемся.

— Очень сомневаюсь.

— За исключением того, что ты — известный воин, а я темная лошадка, которая рано или поздно, но заявит о себе на всю Эксодию, мы ничем не отличаемся. И ты еще не раз в этом убедишься. Взять, к примеру, наши с тобой жизни: ты — вольный, свободолюбивый, не имеющий постоянного пристанища странствующий охотник. Я такой же.

— Таких много.

— Таких мало, — лик повысил свой голос.

Иво не ответил.

— Продолжим. Что ты находишься на привязи короны одного из царств, что я…

Иво надменно взглянул на него.

— Отчего такие доводы?

— Оттого, — второй сплюнул, — что у каждого в этом мире свои источники и свои информаторы. Я прекрасно знаю о твоей расположенности к Бауманской свите. В частности, или, может, даже в особенности, к его Высочеству. И это, скажу я тебе, не удивительно: как бы этот мир не относился к изгнанникам и как бы их не презирал, все мудрые властители прекрасно осознают, что без нас они попросту сгинут. Поэтому они вынуждены с нами сотрудничать. Тебе не кажется это правдой жизни?