Просверлить такой махиной плюс-минус точно было проблематично, потому что чаще всего острие сверла имело смещение от центра. А режущие кромки не всегда были идеально заточены параллельно друг другу. Начнешь сверлить, и одно из перышек станет схватывать металл раньше, пойдет смещение. Даже если сверлишь не на подаче, а вручную, такой проблемы крайне сложно избежать. А поскольку после сверловки толщина перемычки составляла всего 5 миллиметров, то и допуск был крошечный.

В общем, ювелирная работа — ведь ещё одновременно сверлятся две детали.

Осложнял работу и тот факт, что сверлить надо стенки паза «мамы», и даже без «папы» внутри проковырять их без перекоса — крайне непростая задача. Так что неудивительно, что у Жени глаза на лоб полезли, когда Рома дал мне эти детали. Думал, наверно, что я откажусь их делать. И я действительно мог, особенно если б знал, что это за задача, и доказал бы потом, что работа не по моему разряду. Вот только у начальника появился бы лишний повод меня побольнее ковырнуть.

Ну уж нет, хрен вам место редьки!

— Подсказать че? — заметив заминку, рядом со мной встал слесарь Андрюха, у которого я разжиллся штангенрейсмасом. — У-у-у… кто ж тебе такое добро дал? Их же только Палыч и делает! — с этими словами он даже чуть посторонился, мол, если что, я это не трогал.

Вон оно что.

— А другие че? — я приподнял бровь.

— Да ниче, тяму не хватает. Сверлить пробуют, а получается вкривь да вкось, — признался слесарь. — Я в прошлом году, когда Палыч на больничном был, дырки-то пропроковырял, а контролёры начали штырить, а там перекос такой, ни в манду, ни в Красную армию. Так что ты, наверно, наставника своего дождался бы и сам не лез.

Я поблагодарил Андрея за совет, но прислушиваться не стал. Сам разберусь. Пораскинув мозгами, почитав чертеж и техпроцесс, я потихоньку выстроил у себя в голове тактику «штурма». Ну и, не откладывая дело в долгий ящик, приступил к реализации.

Для начала сходил по новой в инструменталку и выкатил тёть Любе перечень необходимого инструмента.

— Будьте добры сверлышки на 2,7 и на 7,7, развёртки на 3н11 и 8н11, без пробок. Сверло на пятнадцать. А еще зенковку на 35 и развертки на 28 — любую, но без направляющей. И на 30н12 с направляющей.

Тётя Люба, выпучив глаза, выслушала до конца мой немаленький список.

— Ты что там делать собрался?

— Плюшками баловаться, — отшутился я.

— Смотри, Егор, таким инструментом и руки оторвать может, без Палыча к станку и на метр не приближайся! Пробки давать?

— Пробочку только на 30н12, будьте добры, — всё так же ровно ответил я.

Через несколько минут она вернулась с инструментами, записала всё в журнал под роспись. И перед тем, как я всё забрал, напомнила, чтобы без Палыча я работать даже и не думал. Переживания, впрочем, понятные, всё-таки на таких размерах без должного опыта можно и на станок намотаться.

Я кивнул, не сбиваясь с настроя.

— Спасибо большое! — я сгреб инструмент и направился прямиком к заточнику.

Каморка заточника располагалась в небольшом подвальчике — размером с кухоньку в хрущевке. Открываешь дверь, и вниз идут ступеньки металлической лестницы. С заточником я не был знаком, видимо, пока не настало время. И теперь застал мужика спящим прямо за рабочим столом. Это был огромный дядька, весом, как два меня. На столе перед ним лежало несколько фрез, принесённые на заправку.

— Э-э… кхм. Здрасьте! — поздоровался я, не особо рассчитывая на то, что эта туша проснётся.

И чуда действительно не произошло, заточник только хрюкнул, где-то там во сне меня услышав, и продолжил спать. Да ещё и отвернулся от меня. В теории, я мог оставить ему сверла, а потом снова спуститься сюда и забрать. Вот только мне-то надо было не просто их заправить, а кое-где схитрить. И вообще, если хочешь хорошо — делай сам.

На стене за спиной заточнтика располагался стенд с камнями для заточки инструмента и висели шаблоны. Я, особо не церемонясь, снял один из камней и прихватил шаблон на 90 градусов. Поставив камень, запустил точило. Сработала вытяжка, заревел двигатель, но богатырь-заточник продолжал как ни в чем не бывало почивать.

Я поочередно осмотрел рабочие части сверл. Они оказались далеко не новыми, перышки имели следы работы — зазубрины. Сточив их, хорошенечко приложив к камню, я заправил перышки по шаблону под прямым углом. Покосившись на заточника, взял развертку и аккуратно закруглил по краю. Закончив, выключил точило. Во время, заточник наконец проснулся и, растирая глаза кулаками, смотрел на меня, пытаясь понять, что я тут делаю.

— Ты че хотел?

— Да ничего, что хотел — сделал, — заверил я и, сняв диск, вернул на стенд за спиной заточника.

Тот только продолжил удивлённо моргать. А увидев фрезы, выдал:

— Ты, что ли, приволок?

— Не-а!

Я поднялся по лестнице и вышел из подвала, пока мужик не опомнился и не поднял бучу. Всё-таки пользоваться точилом не мог никто, кроме него самого, так что побухтеть он точно имел право.

Закинув инструмент на верстак, я тем временем прошел по цеху. Нашел бесхозный стальной пруток и заглянул в токарный ряд. Приметил токаря со свободным станком и подошел к нему.

— Не в службу, а в дружбу, помоги, а?

Объяснил, что от него хочу. Мне требовалось выточить втулку по диаметру отверстия кондуктора. И просверлить в ней ровно посередине отверстия на 2,7.

— Я как раз потом хотел кого из слесарей попросить дырок наковырять в дуршлаге! Тёще, видите ли, отверстия маленькие, поможешь? — предложил баш на баш токарь.

— Замазали!

Через пятнадцать минут я уже вернулся к верстаку с заветной втулкой. Крайне полезное приспособление для центровки. А Палыча со сборки всё равно ждать ещё долго, так что я принялся за дело. При помощи комплекта разверток расширил отверстие до 3 миллиметров и вставил втулку в кондуктор с помощью киянки. Вот теперь другое дело. Зацентровал деталь, проверил перемычки и удовлетворенно кивнул — ровно в центре. Дальше больше — перевернул детали другой стороной и сделал все то же самое. Зацентровав остальные «мамы», просверлил лепестки паза с двух сторон. Вставил в отверстие сверло и на разметочной плите проверил соосность детали с помощью рейсмаса. Красота! Совпало вплоть до десятки.

Проковыряв отверстия в «маме», я зацентровал «папу» и просверлил его отдельно, тоже без кондуктора. Проверил соосность на комплекте, вставляя в отверстие развертку вместо штыря. Ну а затем уж рассверлить с 3-х миллиметров до 7,7 было делом техники. И если сверлил я каждую деталь по отдельности, то разворачивал уже в кондукторе в паре. Небольшого смещения при сверловке было не избежать, но, разворачивая отверстие с 7,7 до 8 в паре «папа-мама», я убрал это смещение и вернул комплекту идеальную соосность. И почувствовал приятное, будто колющее ощущение внутри — дело мастера боится, вот и эту задачу я победил.

Мужики, снуя туда-сюда по слесарному ряду, внимательно наблюдали за моими манипуляциями.

— Егор, а тебе кто подсказал? — поинтересовался Андрей.

— Птичка на хвосте принесла, — ухмыльнулся я.

Но работа ещё не была закончена. Рассверлив отверстие до 15 миллиметров, я приступил к части посложнее. Взял зенкер на 35, выставил на линейке станка глубину сверловки так, чтобы оставлять фаску в пять миллиметров. Глубже, чем надо, но мне это и нужно — фаска уйдёт до нужного размера, когда отверстие получит окончательный размер, а пока мне требуются лунки для захода развертки без направляющей. Для этого я и закруглил чуть раньше инструмент на точиле. Развертка на 27,8 лихо зашла в лунку, пройдя сквозь обе детали. В окончательный размер я разворачивал без кондуктора, удерживая соединенные «папу-маму» в руках и обильно смазывая развертки кислотой.

— Ну, показывай, Егор!

Когда я снял первую деталь и начал мерить перемычку, возле меня уже столпилось несколько слесарей. Я, как и положено, сделал замер в нескольких местах.

— Ну? — нетерпеливо переспросил Андрей.