— До смерти так до смерти, я не против. Ария, надеюсь, ты слышала, я пытался…

— Умри! — Когда маг скомандовал «бой», тут же рванул в мою сторону мечник. Быстрый, возможно даже быстрее тех ребят, что напали на малую позапрошлой ночью. Да только…

Довернув корпус, выбрасываю в сторону меч. Воин, что использовал какую-то магию для ускорения, застыл напротив меня, сделав выпад мечом вперёд. Он хотел убить меня, проткнуть, но я просто повернул корпус и, как матадор пропускает быка, позволил ему пролететь мимо.

Тормозить в таких ботинках как у нас на песке — задача непростая. Скорость воин набрал приличную, по инерции, метра три проехал, прежде чем обернулся и вновь кинулся на меня. Может так он хотел всё закончить одним ударом? Показать Эрнесту свою крутость? Что ж, его жизнь уже принадлежит мне, так почему бы не поиграть с ним немного? Становлюсь в классическую стойку самбиста. Если опять решит колоть, я вновь пропущу рядом с собой его меч, а после, схватив за руку, метну через себя. В принципе, я и за меч схватить его могу и так же швырнуть, да только, кажется мне, это станет перебором. Я ведь просто сильный фамильяр, а не бог какой-нибудь.

В этот раз солдатик удивил финтом, укол с попыткой рубануть вверх, оттуда, откуда я хотел попытаться схватиться за его оружие. Позволив ему подумать, что я растерян его догадливостью, пячусь, играя на публику, начинаю уклоняться от целой серии очень продуманных, пытающихся выбить меня из равновесия ударов.

— Кто этот черноволосый мужчина?

— Фамильяр простолюдинки.

— Почему они сражаются?

— Защищает честь своей хозяйки в бою против гвардейца Зальберга.

— Что не поделили?

— Приезжий принц зазнался, думал, что всё можно… Да подбери ты уже меч и наподдай ему!

Пока я просто разминался, заводил публику, давая той время обсосать происходящее, оппонент мой начал замедляться. Обувь его набрала песка, да и я специально тянул более тяжёлого противника в сторону самой мягкой, буквально засасывающей ноги песчаной массы. По одному лишь виду, я мог сказать, что речной песок привезли недавно, ещё не успели утрамбовать. На такой поверхности легко подвернуть лодыжку, оступиться, особенно с непривычки.

— Как он так держится, неужели рыцарь проигрывает?

— Зачем фамильяр вообще оружие выкинул, показушник чёртов!

— С мечом может уже и уделал бы его!

Риторика народа менялась с той же скоростью, с которой уставал оппонент. Его меч был длиннее, шире того, что я выбросил в самом начале. Сказывался и вес штанов, прикрытых множеством защитных, наверняка тяжелых элементов. Глядя, как этот засранец старается меня достать, как из кожи вон лезет, пытаясь защитить имя поливающего его грязью хозяина, мне стало жалко рыцаря.

Уклоняясь от следующей атаки, подсев, я прихватываю его за ножны. Осторожно, чтобы не убить слишком быстро, вырываю их вместе с поясом. Перекатом ухожу от попытки бойца зарубить меня согнувшегося, после чего, играясь уворачиваюсь ещё от пары ударов, встаю на ноги. Слыша и видя, как тот тяжело дышит, как пот стекает с волосатой, горячей головы, заливаясь в его усталые глаза, я перехожу на бег трусцой. Вокруг него то приставными шагами, то перебежками, запугивая замахами, подскоками, смеюсь и… и веселю толпу. Им кажется, всё это шутки, игры какие-то. Встав в оборонительную стойку, взяв меч в две руки, рыцарь хочет успокоиться, перевести дух и попытаться сыграть на контратаке. По ауре его, целостной и лишь слегка взволнованной, легко понять, дядька ещё имеет в рукаве пару тузов.

— Атаковать не будешь? — Когда я перестал бегать, встал напротив дуэлянта спиной к принцу, спросил солдат.

Говорить с ним бессмысленно, жалкая пешка, брошенная на убой. Повторив за солдатиком стойку, с которой он кидался на меня в надежде уколоть, с ножнами тупыми в качестве оружия, я совершаю рывок. Колю его, но только на скорости в три раза выше. Деревяшка вонзается в штаны, меж пластин проникает в мягкие ткани правой ноги, обламывается. Я, не сумев нормально затормозить, падаю в песок и кубарем пролетаю добрых метров пятнадцать. Вот блять, столько думал про сраный песок и сам же на нём и ёбнулся. Это тело, его скорость, до сих пор мною не познаны. Рубашка в клочья, штаны разодраны, вокруг поднявшееся пылище и толпы зевак с разинутым ртом.

— Они, они оба попали⁈

— Но как…

— Орберик ранен⁈

— Фамильяр тоже изорван, но крови нет.

— Дебил, он же фамильяр!

— И что, фамильяры тоже кровоточат!

В толпе зевак, что выросла с момента начала поединка втрое, разгорелись нешуточные споры. Казалось, после моей дуэли пройдёт ещё ряд экспериментов или поединков, в которых ребята будут выяснять, есть ли кровь у фамильяров или нет.

Поднявшись, отряхнувшись, с обломком ножен в руках, иду в сторону опирающегося на меч солдата. Он в шоке от произошедшего, аура его в смятении, в последнюю секунду перед тем, как я ударил, он успел активировать какое-то заклятье, наверное, контратакующее, оно то и выбило меня из равновесия. Точно, когда я последний раз ступил перед замахом, что-то разбилось о мою ногу… Гляжу на штаны, в области колена ткань слегка дымится.

Ну, в принципе, он меня смог удивить. Хоть я был и быстрее, и сильнее, а ловушечку то разглядеть не смог. Выходит, меня обставили.

— Эй, фокусник, даю тебе очередной шанс, извинись перед моей госпожой, назови её самой прекрасной девушкой на свете, упади в ноги, и тогда, так уж и быть, игнорируя все правила, я тебя пощажу.

— Клоун… — Подняв меч, подзывает к себе дуэлянт

Значит попробую в рывке ускориться не в три, а в четыре раза.

Ноги в толчке отрываются от земли, создавая за мной воздушный взрыв, что поднимает в воздух кучу песка. Воин всё ещё видит мои движения, делая упор на вторую ногу, замахивается. В этот раз удар его ещё более медлителен. Перед тем, как вонзить ножны во вторую ногу, я наконец-то замечаю, как мужик что-то произносит, и под песком, красным, едва заметным пятном, возникает круг.

Воспользовался моей увлеченностью, понимая, что в атаке не преуспеет, мой враг ушёл в оборону. Заранее, пока я кружил вокруг него, Орберик установил на верхнем слое песка магические круги, а после, меняя положение рук, заставил меня сконцентрироваться на мече, а сам ногами присыпал ловушки песком, что б их было сложнее заметить. Хм… Хитро, но…

Специально наступаю в центр круга, чтобы узнать всё, на что способна его магия и тут же уколом вгоняю обрубок меча бойцу во вторую ногу.

Взрыв подбрасывает меня от земли на метр.

— Сдохни! — Пытаясь разрубить меня на пополам, своим клинком ударяет в живот боец и прибивает меня к земле.

Гарь, пыль, холодное лезвие на моём брюхе и, облокотившись на него всем телом, тяжело дыша, на меня выпученными, усталыми глазами смотрит дуэлянт…

На мне ни царапины, даже боли какой-то не почувствовал. Лёжа на земле, к верху пузом, я просто смотрю в его потерявшее всякую надежду лицо. Вижу как он мрачнеет, вижу ауру страха и отчаяния, поднимающуюся за ним.

— Ну и? Ты ведь понимаешь, что с тобой будет дальше? — всё так же, лёжа на спине, глядя тому в глаза спрашиваю я.

Мужик пытается поднять меч с моего живота, но я уже положил на него свою руку. Лишь от прикосновения сталь затрещала, а после и вовсе рассыпалась. «Рыцарь чести» с пробитыми ногами, испуганным словно от ночного кошмара лицом, падает на задницу, истекая кровью, начинает пятиться в сторону своего хозяина.

Сев, гляжу на свои штаны, рубашку и правую туфлю попавшую под заклинание… От неё остался только каблук да какие-то кожаные лохмотья. В принципе, сойдёт… Сняв разорванный ботинок, попробовал его оббить об ладонь. Каблук держится, чем-то по виду напоминает полотенце с завязанным мылом на конце.

— Эй, у нас же дуэль на смерть, ты куда пополз? — Размахивая ботинкам, медленно преследую цель, двигаясь по окровавленному следу.

— Стой, подожди, я сдаюсь. Сдаюсь…

— Не-а.