— Ты хочешь знать, как это произошло, Терра? — святой отец сделал ударение на «это». — Может не стоит этого делать, пусть твой возлюбленный навсегда останется в твоей памяти живым?

— Нет, я хочу знать всё. — прошептала Сильтерция. — Прошу…

Ингумарион помог подняться на ноги принцессе, провёл её к себе в кабинет. Усадив девушку на стул, он открыл шкаф, где хранилась всевозможная утварь, взял в руки небольшую пирамиду с плоской вершиной. Святой отец поставил пирамиду на стол, рядом с ней — подсвечник, затем провёл рукой над свечой, появился небольшой огонёк.

— Есть какой-нибудь предмет, которого он касался рукой?

Сильтерция сняла с безымянного пальца правой руки кольцо, украшенное кленовым листом, протянула кольцо Ингумариону.

— Нет-нет, я не должен его касаться. Сама положи его на вершину пирамиды и закрой глаза, Терра.

Святой отец провёл несколько раз рукой над пирамидой, она вспыхнула светло-голубым светом, отбрасывая по стенам и потолку кабинета причудливые тени. Прошло несколько минут, кольцо начало медленно погружаться в пирамиду, над которой появился туман, подсвеченный изнутри бледно-голубым светом.

— Открывай глаза, Терра, и смотри.

Туман над пирамидой стал прозрачным и вместо него, с очень большой скоростью, начали чередоваться картинки происходящего на берегу какой-то реки.

Приближающиеся корабли, сгустки красного цвета, которые парень бросал с берега в сторону реки, вспышка света, небо цвета крови, скоротечный бой и… Терра отшатнулась. На неё смотрело чудовище с бездонными чёрными глазами, лишенными белков. Картина чудовища пропала, вместо неё Ингумарион и Сильтерция увидели поле битвы, сгорающие в огне мечники, у которых глаза светились зелёным светом, людей в чёрных мантиях, у которых почему-то не было голов. Везде кровь, кровь и смерть. По изображению прошла лёгкая рябь, теперь Терра смотрела чужими глазами на происходящее вокруг, на поле битвы. Взгляд Альтора опустился вниз, он приставляет меч к груди и… появляется новая картинка — ледяное изваяние, меч, который проходит через скульптуру изо льда и над ней — раскрытые белые крылья.

Великий хан закончил тренировку с ножами. Он был доволен собой, доволен своим молодым и здоровым телом. Чинтан подошёл к мишени, вытащил из неё нож, и уже отойдя от мишени на несколько метров, услышал:

— Да прибудет Великий всегда в великолепной форме.

— Тильган, ты без этого никак не можешь обойтись?

— Без чего, мой хан?

Чинтан посмотрел на шамана, усмехнулся. В поклоне, который сейчас изображал Тильган, он был похож на тонкое и хрупкое дерево, которое переломилось пополам от сильного порыва ветра. С момента их прибытия из страны людей, прошло четыре дня, но шаман никак не мог прийти в себя от неизвестной ему болезни — из носа постоянно текла буро-зелёная жидкость, горло по утрам сильно болело и тело, по его ощущениям, вот-вот могло расплавится от высокой температуры. Тильганом были испробованы все доступные лечебные средства, но они не улучшили состояние шамана.

— Ты очень плохо выглядишь, шаман. — заметил Чинтан. — Похудел так, что на тебя страшно смотреть. То, что с тобой происходит, очень похоже на начало болезни моего отца. Ты не употребляешь пыльцу ордаука случайно?

Далее последовал ответ шамана, который взбесил Чинтана:

— Конечно, Великий, без этой пыльцы дивного растения я не смог бы общаться с моим вороном.

— Ты что, старый дурак, хочешь меня один на один оставить с предстоящим походом в земли людей? Ты хочешь поскорее отправиться в чертоги Муразы? Я велю отобрать у тебя эту пыльцу, ты мне нужен. — хан, сделав красноречивую паузу, добавил. — Пока нужен. С чем пожаловал?

Тильган опустил голову ещё ниже.

— Да, мой хан! Есть много известий, но они вам не понравятся.

— Говори, шаман! Но сначала посмотри мне в глаза. Я приказываю, шаман!

Увидев лицо шамана, Чинтан провёл рукой по лицу, прошептал молитву Муразе.

— Что ты с собой сделал? Это всё не из-за странной болезни, которую ты заполучил в людском городе. Так?

— Да, мой хан! Я стараюсь охватить весь мир, узнать, что происходит одновременно во многих городах. Приходится держать под контролем три ворона, а без пыльцы это сделать — невозможно. —

Тильган смотрел на Великого хана глазами, из уголка которых сочилась кровь, лицо превратилось в безжизненную маску. Маску мертвеца.

— Сделаем так, шаман! Обсудим все новости и чтобы я тебя не видел минимум неделю. Тебе нужен отдых и никакой пыльцы ордаука. Я за этим сам прослежу. Пойдём в артуг, там всё расскажешь.

— Даже в голове не укладывается, шаман! Одна новость хуже другой! Неужели в Пристории разрешили чёрную магию? Это многое может изменить в нашей жизни, шаман. И мне так кажется, а я редко ошибаюсь, что некроманты Пристории могут быть в сговоре с нашими. Ты спросишь, какая у них в этом выгода? Всё просто. Они могут всех превратить в ходячих мертвецов, в том числе и наш народ, и править, считай, третьей части территории — от Беспокойного моря и до гор Чёрных мертвецов. Мы увидели, не так давно, на что некроманты способны, Тильган! Так, над этим нужно основательно подумать! Теперь касаемо второй новости, то есть, об огненном вихре, который уничтожал мёртвых воинов. Твой ворон не мог ничего напутать? Хотя, да, он то причём? Это ты используешь его зрение, ему как-то всё равно, куда лететь и на что смотреть.

— Да, всё верно, хан, так и есть. Плохо то, что мой ворон сгорел в этом адском пламени, если это было превращение человека в… — Тильган замолчал, подбирая нужное слово. — В демона, Великий, то наши дела — плохи. Нам тогда нечего затевать войну с людьми.

Чинтан наотмашь ударил шамана, тот упал на пол и затих.

— А мои погибшие братья, а триста тысяч сильтуров, которых превратили в лёд и уничтожили? Ты об этом подумал, старый дурак? Эй, шаман, ты чего? Шаман! О, нет, только не это!

У шамана появилась пена у рта, глаза закатились, по телу прошла волна конвульсий, Тильган произносил одни и те же слова: «…когда небеса окрасятся в багровый цвет, а земля превратится из грязно-коричневой в землю цвета крови…»

Прошло некоторое время, прежде чем Тильган посмотрел на Чинтана вполне осмысленным взглядом. Шаман, потирая скулу и сплёвывая кровь на пол артуга, довольно-таки чётко и внятно произнёс:

— Тот, кто сумел уничтожить мёртвое войско, сейчас пребывает в холоде, мой хан. Ждёт его дорога к горам, которые люди называют Чёрными мертвецами и нам нужно помешать любыми силами ему воскреснуть, иначе…

Чинтан налил воды в кружку, протянул её шаману. Тот, сделав большой глоток, продолжил:

— Иначе потом, когда он вернётся на свою землю, воды Алау-ри потекут вспять, окрасятся в красный цвет и смоют сильтуров в воды Беспокойного моря. С нами будет покончено, мой хан.

Чинтан начал нервно прохаживаться по артугу. Потом, резко остановившись, он сказал:

— Я тебя ненавижу и презираю, но одновременно с этим — почитаю и уважаю за твою верность и острый ум. Но я не понимаю, кто «он»? Ты можешь мне это объяснить, шаман?

— Это тот, кого люди недавно стали называть Ангелом, мой хан. Наш посланник, после прибытия к нашим родственникам, которые живут по ту сторону гор, должны прежде всего помешать воскрешению Ангела.

— Так какие проблемы, шаман, ты же с ним во сне имеешь возможность связаться и беседовать. Так сделай это!

— Вы лишите меня пыльцы ордаука, без неё у меня не будет такой возможности!

— Проклятие на мою голову! Хорошо, шаман, я разрешаю тебе пользоваться пыльцой. Пока разрешаю, Тильган…

Город Илливард,

столица Алаурии.

Маг-артефактор вышел из своей лавки на улицу, посмотрел вверх, на небо. Опять, где-то далеко, небо озарилось всполохами молний. Маг покачал головой, прошептав при этом:

— Кто-то же должен, в конце-концов, остановить некромантов? Эти кровавые тучи появляются над городом всё чаще и чаще. Это сколько же в Жёлтой степи за всё это время было принесено в жертву людей! Страшно подумать!