Роун расслабился, руки упали с пульта.

— Все свободны, — произнес он тупо. — Вторая шлюпка, видимо, не вышла, во всяком случае, я не вижу ее на экране…

Существо с землистым щетинистым лицом и длинными руками — торчащий хохолок выданвал в нем зоргианина — протолкалось сквозь набившуюся в шлюпку, как сельди в бочку, конманду.

— Слушайте меня, вы, назойливые черви, — резко прорезонировал голос, вырывающийся из недр бочкообразной груди. — Если мы хотим принземлиться, то должны организоваться…

— А кто тебя спрашивает? — перебил его реднкозубый, оливковокожий член команды. — Я дунмаю…

— Я здесь старший гук, — пролаял лысый морщинистый минид, — теперь, когда мы свободнны, то должны найти ближайший мир…

В ответ послышалась отборная ругань. Для понтасовки просто не было места.

— Мы не собираемся здесь подыхать! — выкрикннул кто-то хрипло. — Мы должны выбрать капитана!

— Чтоб всякий паршивый минид мне тут еще указывал!..

— Заткни жаберные щели, ты, рыбье отнродье…

Роун встал.

— Хватит! — рявкнул он, прорвав гвалт, как. хлыст прорывает тонкую ткань. — Можете сверннуть свои дебаты по поводу капитанства! Я — капитан! А если вы, тупоголовые, прекратите орать и пораскинете мозгами, то поймете, наконнец, в какой переплет мы все попали! Нас тут сорок в шлюпке, а она рассчитана на тридцать, не более! Еды нам хватит на несколько месяцев, но вот с водой и воздухом совсем плохо, системы страшно перегружены, а это значит, что очень скоро мы начнем задыхаться. О ближайшей планнете можете вообще забыть — она в девяти менсяцах полета отсюда на крейсерской скорости, так что у нас только один шанс из ста…

— Слушай, ты, земной молокосос, — неожинданно попер на него зоргианин.

Роун прикладом ружья от души врезал ему в брюхо, затем выпрямил его мощным ударом в челюсть и отбросил в толпу.

— У нас здесь нет разгрузочного шлюза, — проскрежетал он четко, — и если кого-то придется прикончить, труп девать будет некуда. Поэтому пораскиньте мозгами, прежде чем нарываться на неприятности. — И Роун по-хозяйски уверенно упер руки в бока.

Он был ростом с самого высокого члена конманды, темно-рыжие волосы пышной копной гонрели в резком свете луны, освещавшей переполненную шлюпку. Повернутые к Роуну грубые линца выражали испуг.

— У кого есть оружие? — командным тоном спросил он.

Послышался шепоток и движение. Роун понсчитал поднятые руки.

— Семнадцать. А ножи? — поднялось еще ненсколько рук с клинками. В образовавшемся арнсенале можно было найти почти все — от широнких, с зазубренными краями, мачете до грубых, острых, как бритва, серпов, меньше шести дюйнмов длиной.

— Куда мы собираемся лететь? — выкрикнул кто-то.

— Мы сдохнем на борту этой посудины, — пронрезался пронзительный крик.

— Мы не можем высадиться на планету. — Голос Роуна перекрыл остальные. — Мы далеко от дома, без резерва горючего и запасов…— Конманда выжидающе молчала. — Но у нас еще есть оружие — две тысячи тонн торпед под панлубами и мощный ретранслятор. А всего в ненскольких милях отсюда есть пища, вода, горюнчее и воздух…— Он отступил в сторону, указынвая на передний экран с изображением ниссийского корабля, достигшего уже гигантских размеров.

— Мы оказались внутри его защитного понля, — продолжал Роун. — И они наверняка не ожидают визитеров в спасательной шлюпке…

— Что ты имеешь в виду? — прорычал однонглазый член команды. — Ты просишь…

— Я ничего не прошу, — резко оборвал его Ронун. — Я говорю, что мы собираемся атаковать ниссийский корабль.

Через пять миль ниссийский крейсер, словно темная луна, заполонил собой весь экран.

— Они не догадываются, что мы рядом, — прендупредил Роун. — Их экраны просто не могут зансечь такую мелочь. Мы сблизимся с ними и занхватим командный пункт управления до того, как они что-либо заподозрят.

— А если нам не повезет?

— Тогда нам придется жрать друг друга и зандыхаться в зловонии этой лохани.

— Четыре мили, скорость стыковки двадцать метров в секунду, — отчеканил штурман.

— Сбавь скорость, — распорядился Роун. — Стыкуйся осторожно, словно кошелек из кармана тянешь.

На лице штурмана мелькнула короткая, нервнная улыбка.

— Еще бы! Мне что-то не очень хочется раснтревожить это осиное гнездо.

— А какие они, эти ниссийцы, землянин? Роун с размаху хлестнул говорившего по гунбам.

— Для тебя я — капитан, матрос!.. Не знаю, как они выглядят, но ненависти к ним не испынтываю. Просто у них есть то, что нам необходинмо, и мы это возьмем.

— Судя по размерам баржи, их не счесть там, на борту…

— А ты и не считай, просто убивай одного за другим, вот и все.

Некоторое время они молча наблюдали за экнранами.

— Две мили, — сообщил штурман. — Пока нинкакой тревоги…

Шлюпка приблизилась к вырастающему на глазах корпусу военного корабля, наверное, длинной в милю. Иероглифы огромного чужого герба вырисовывались на черной глади корпуса. Огни причальных камер, беспорядочно разбросанные по борту, поблескивали в слабом свете звезд. Роун выбрал маленький знак, изображенный на металлической поверхности внизу.

— Подгони нас туда, Ноуг, — распорядился он. — Всем остальным приготовиться, надеть сканфандры.

Роун стащил жесткий скафандр со стенной скобы, оделся и, застегнув шлем, щелкнул перенключателем. Лицо обдало струйкой сжатого возндуха.

Лодку мягко повело, когда сработали реверсы, выводя створ шлюза на люк ниссийского корабнля. Роун напрягся, следя за маневром по маленьнкому ретрансляционному экрану.

— Теперь всем тихо, — приказал он. — Любой шум они способны услышать.

Два судна соприкоснулись мягко, с едва улонвимым скрежетом металла о металл.

— Отличная работа, Ноуг. Ты прекрасный ученик, — подбодрил штурмана Роун. — Держи шлюпку на магнитном замке. — Подошвами тянжелых башмаков он ощущал только вибрацию двигателей.

— Открывай, — приказал он.

— Эй, а каким воздухом дышат эти ниссийцы? — поинтересовался кто-то. — У меня баллоны почти пусты.

— Можешь остаться здесь, если у тебя есть сомнения, — огрызнулся в ответ другой.