Бен, определенно, тоже считал ситуацию неприятной и очевидно негодовал, что был пойман на лжи.

— Жасмин, пойми, я в безвыходной ситуации. Ты была его женой и есть вещи, которые я просто не могу тебе рассказать о нем, — раздраженно сказал он.

— Какие, например? — Его слова меня очень удивили. — Почему так имеет значение то, что я была его женой?

— Потому что ты видела его в ином свете, в отличие от всех остальных! Ты любила его, как никто другой! И я не хочу говорить ничего, что могло бы... могло бы тебя ранить.

— Не смеши меня! От твоих слов он не станет мертвее. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что утаил, и немедленно!

Как бы мне хотелось и самой иметь козырной туз на руках, но у меня не было никаких рычагов давления на Бена. И он это знал. Если он не хотел мне ничего рассказывать, то и мне его было не заставить.

— Я даже не уверен, правда ли это, — сказал он угрюмо и поднял правую руку, чтобы помассировать левое плечо, будто оно саднило. — Это слова Джексона про Лиама.

— Ну так расскажи мне, и я решу, правда это или нет.

Бен неохотно встретился со мною взглядом.

— Не думаю.

— Рассказывай, — сказала я сквозь зубы.

— Ладно, как скажешь, — сказал он, разводя руками. — Но не говори потом, что я не пыталась этого избежать. Джексон сказал мне... что у Лиама была другая женщина, где-то здесь, недалеко от Нойшванштайна.

Я молча таращилась на Бена какое-то время, а потом разразилась смехом. На самом деле я испытала облегчение — Бен знал о моем муже не больше моего. Я помотала головой.

— У Лиама не было женщины ни здесь, в Германии, ни где-либо еще.

Бен вздохнул.

— Почему ты так уверена? — задал он вопрос тихим голосом, неловко теребя бутерброд на тарелке.

Я улыбнулась.

— Лиам бы никогда не обманул меня, и что бы ты мне ни сказал, это не поколеблет мою веру в него, никогда.

— Но дело в том, что ты можешь просто не знать этого. Вы половину вашей совместной жизни провели в разных странах.

— Слушай, если кто-то скажет, что Хайди неверна тебе, ты в это поверишь?

Бен посмотрел на меня.

— Может быть. Она изменяла и раньше.

Я покраснела.

— Ой, прости. Но... тогда... почему ты все еще хочешь жениться на ней?

Бен, чтобы не смотреть мне в глаза, отвернулся к окну.

— Я не виню её за то, что было, — сказал он бесцветным тоном. — Кроме того, наверное, и я был не до конца верен ей.

Я вздохнула и сказала:

— Что ж... мне жаль. Но... мы с Лиамом не такие. Я знаю, что он любил меня. И если он врал мне, то на это наверняка была причина.

— Пожалуй, ты права, — сказал Бен. — Но признай, что наличие женщины кое-что проясняет. Это может объяснить, почему он тайком от тебя летал в Германию и почему лгал о том, где был.

— Но это не объясняет его поездку в Париж, — заметила я. — Или у него и там была любовница?

Бен пожал плечами.

— Может, он возил туда свою немку.

— Нет. Роман на стороне ничего не объясняет. В интрижке нет ничего сверхъестественного. Она не объясняет, почему на его похоронах с неба попадали мертвые птицы, и ту лошадь на «Королеве Мэри», или кости и розу... — я осеклась, подбирая выражение. — Это так типично, заподозрить кого-то в измене, при этом, не имея ни единого доказательства.

Бен опять пожал плечами.

— Я считаю, что у Лиама была, по крайней мере, одна любовница, по той простой причине, что он был из тех, кто всегда хотел того, чего не мог иметь.

Я недоверчиво уставилась на него.

— Он же был твоим братом. Как такое возможно, что ты настолько плохо его знал?

— Если есть женщина, — продолжал Бен упрямо, — тогда мы должны найти ее. Она может знать больше о том, что Лиам здесь делал. Он доверял ей. Когда он бывал в Эплау, то останавливался в гостинице неподалеку отсюда, всего в нескольких минутах езды на машине. Здешние гостиницы маленькие и, как правило, являются семейным бизнесом, так что они, скорее всего, помнят его, особенно, если он не раз останавливался у них. И они скажут нам, была ли с ним женщина или...

Он не договорил, потому что я наградила его пощечиной. Предполагать наличие любовницы — это одно, но говорить так, будто она действительно существовала... Я была слишком зла, чтобы продолжать выслушивать этот бред.

— Не говори о нем так, как будто... как будто он был ничем не лучше... чем...

— Чем я? — предположил Бен, прикладывая ладонь к покрасневшей щеке.

— Да! — огрызнулась я. — Прости за резкость, но это правда. Он был куда лучше тебя, Бен! Не знаю, что за проблемы у тебя там с невестой, но Лиам и я были всецело верны друг другу с самого начала.

— Ну, как бы то ни было, — сказал Бен спокойно, — теперь ты понимаешь, почему я не могу говорить об этих вещах с тобой. Если в мой коварный мозг прокрадется еще какая-нибудь подозрительная мысль, я просто оставлю её при себе, договорились?

Я хотела, чтобы Бен поделился всем, что знал, пусть это и всего лишь подозрения, но если они были подобного толка, тогда пускай и правда держит их при себе. Знай он своего брата, никогда бы не заподозрил его в измене. Печально все это. Но Бен не видел и даже не разговаривал с ним целых десять месяцев.

Так по какому праву он мог судить о нашей совместной жизни, и о том, как мы её строили?

— Ты его не знал, — зло сказала я.

— Один из нас точно его не знал, — спокойно ответил он и пожал плечами.

— И я того же мнения. Вот, значит, как ты собираешься провести сегодняшний день, в поисках мифической любовницы? — ледяным тоном спросила я.

— Именно, а ночью я хочу съездить в Нойшванштайн, так что если ты хочешь поехать сегодня со мной, то будь в одиннадцать в гостинице.

И не дожидаясь моего ответа, он резко отодвинул стул и вылетел из ресторана. Я вернулась в свою комнату, схватила сумку и пальто, а затем поднялась наверх, но замерла возле двери Бена, стоило мне к ней подойти. Я собиралась спросить, как нам быть с машиной. У нас у обоих были ключи, но очевидно, что день мы планировали провести в разных местах. Я занесла руку, чтобы постучать, но засомневалась. Он же архитектор, не бедствует. И это именно он загнал наши отношения в тупик. Так почему я должна просить его одолжить мне машину? Тем более, что у меня есть ключи.

Я опустила руку и отвернулась от двери, решив, кто успел, тот и съел. Я была одета и готова идти, а Бен, похоже, в дурном настроении разносил свой номер на куски.

Поэтому я пошла прямо к машине и уехала в сторону Нойшванштайна, прежде чем Бен смог меня опередить. А бродить по ближайшим гостиницам он мог и на своих двоих. Удачи.

Глава 11

Лукас

Замок находился всего в десяти минутах езды от отеля. Я припарковала машину на стоянке, на полпути вверх на гору и встала перед выбором: пешком или в конном экипаже добираться до вершины. Я решила прогуляться, так как утро было холодным, а мне хотелось согреться. Кроме того, я не могла себе позволить такую роскошь, как карета.

Нойшванштайн был столь же прекрасен вблизи, как и издали. Он и правда очень походил на сказочный замок, с этими его высокими шпилями и белой кладкой стен, в окружении сосен, одетых в белые снежные шапки.

Я присоединилась к экскурсии на английском языке, которая только началась, и мы прошли по богато обставленным комнатам, слушая гида, который рассказывал о Людвиге и его жизни. Как и говорил Бен, лебединые мотивы встречались в замке повсюду. Я заметила птиц в картинах, тканях, скульптурах и даже на вазах с цветами.

Одной из многих великих тайн жизни Людвига был вопрос о том, почему он так и не женился, превратившись в нелюдимого холостяка. Однажды он был близок с девушкой, рассказывал нам экскурсовод, когда мы остановились в спальне Людвига, выполненной в неоготическом стиле, с мебелью, вырезанной из ценной породы дуба. Стены изобиловали картинами, а потолок украшала золотая люстра.