— Да как скажешь, Бен, — беззлобно ответил Джексон.

К своему ужасу, я поняла, что они шли прямо на меня. Я судорожно огляделась, но совершенно точно не успевала сбежать в другой зал. Поэтому я присела на корточки, вжалась в стену и замерла. Сердце мое колотилось как бешеное, пульс стучал в ушах, когда Джексон с Беном прошли через арку в зал, где была я.

Я сидела, не шевелясь, стараясь даже не дышать, в очередной раз проклиная свои белые волосы и кожу. Стоило кому-то из них повернуться, и я незамедлительно была бы обнаружена. Я понятия не имела, что они хотят делать, но четко осознавала, что их двое, а я одна, и мы так глубоко под землей, что, сколько ни кричи, меня не услышат. И сотовый здесь тоже не поможет, он не ловит сигнал на такой глубине.

И еще кое-что: теперь я четко осознавала, что очень, очень недооценивала Бена.

Я столько лет знала его семью и считала его замкнутым и необщительным, но мне никогда бы и в голову не пришло, что он настолько расчетливый, холодный и кровожадный. Мне подурнело. Я же столько раз оставалась с ним наедине. И теперь я до утра была загнана Беном и Джексоном в ловушку в этих катакомбах.

К счастью, они прошли мимо, даже не взглянув в мою сторону. Я, не отрываясь, смотрела им в спины, пока они не прошли через следующий зал. Мое тело одеревенело и потребовалось приложить серьезное усилие, чтобы вновь заставить его двигаться. Нужно найти было новое место для укрытия. Оставалось только молиться, чтобы меня  не обнаружили этой ночью. Стараясь двигаться как можно бесшумнее, я проскользнула за угол в зал, из которого они только что пришли. У Бена с Джексоном был при себе фонарик, я же, боясь обнаружить себя, не смела включить свой или зажечь свечу, которую тоже прихватила на всякий случай. Единственным моим преимуществом было то, что я знала об их присутствии, а они о моем даже не подозревали. Пока.

Я отчаянно попыталась не паниковать, но реальность была такова — я загнала себя в ловушку катакомб с двумя очень опасными людьми. А что, если я не выберусь? До утра еще так долго. Что, если меня обнаружит кто-то из них? Только небольшая часть катакомб была открыта для туристов — многие подземные проходы были целиком перекрыты. А это означало, что спрятать тело ничего не стоило, и оно могло пролежать здесь многие годы, и его так никто и не нашел бы...

Я тряхнула головой. Нельзя на этом зацикливаться. Я должна оставаться спокойной. Да, Бен, как сам признался, жалел, что собственноручно не убил Лиама еще до того, как тот умер от аневризмы, но это вовсе не означало, что он готов убить меня. Если бы он собирался это сделать, то уже сделал бы. Возможностей у него было хоть отбавляй. Ему нужна была только лебединая песня. А я сама по себе ему не интересна.

Как же мне хотелось, чтобы я не покидала свою укромную келью, и чтобы Бена с Джексоном здесь не было, а я не оказалась в ловушке из-за них. Но даже если бы я чудесным образом смогла найти дорогу обратно, нельзя было рисковать и трогать ворота. Они могли заскрипеть, открой я их. В то же самое время, мне не хотелось просто стоять здесь, но особого выбора у меня не было. Вокруг меня кромешная тьма, и я боялась, что стоит мне двинуться куда-нибудь, как я обязательно на что-нибудь налечу, сопроводив свою неловкость ужасным грохотом. Поэтому я просто отползла по стене подальше от входа, села на пол и помолилась, чтобы никто из них не нашел меня.

Я сидела в темноте, напряженно вглядываясь и вслушиваясь во тьму, уговаривая себя, что все нормально. Мне еще повезло, что они пока не подозревают о моем присутствии, а сигналом об их приближении мне всегда послужит свет от их факелов. Я просто буду заранее переходить в следующую келью, чтобы они не засекли меня. Я будто до смерти перепуганная мышка, спасающаяся от двух холеных, раскормленных котов, зло подумала я.

Но мой план действий почти сразу же провалился. Я не ожидала, что Джексон с Беном разделятся.

Когда отблеск далеких факелов примерно через полчаса коснулся моей коморки, и я услышала шаги, то предположила, что это возвращаются Джексон с Беном. Значит, пришло время бесшумно прокрасться в следующую келью. Я шла, соприкасаясь пальцами со стеной костей, чтобы не пропустить следующий дверной проем, и только обнаружив его, тут же нырнула внутрь.

И отсюда все пошло не так.

Стоило мне только оказаться внутри, как из темноты раздался знакомый голос:

— Ты не должна быть здесь!

Я вскрикнула, перепугавшись. В этой кромешной тьме совершенно ничего не было видно. Меня невозможно было увидеть.

Я даже не подозревала, что там вообще кто-то стоял, пока в испуге не отпрыгнула назад, стукнувшись о стену черепов, которые от удара рассыпались вокруг меня.

Знакомые слова все еще звенели в ушах. Я же слышала их буквально вот, на кладбище, прошлой ночью — статуя мужчины произнесла их голосом Лиама...

В груди вспыхнула надежда такой силы, что мне физически стало больно. Вспыхнул фонарик, и его луч внезапно осветил мое лицо. Я посмотрела на человека, держащего фонарь, и мое сердце затопила радость — передо мной стоял Лиам.

Глава 21

Черная роза

Это был Лиам! Он стоял прямо передо мной —  настоящий и живой! Я протянула дрожащую руку, чтобы прикоснуться к нему...

—  Не думал, что ты сюда все-таки спустишься, —  сказал он с ужасом в голосе.

Я оцепенела. Это не Лиам, ну конечно не Лиам —  это был Бен. Тусклый свет и эти слова, точь-в-точь повторяющие услышанные мною на кладбище, на мгновение ввели меня в заблуждение. Но теперь, когда он снова заговорил, я поняла, что это не мой муж и радость сменил ужас, когда Бен бросился ко мне.

Потрясенная его действиями, впав в состояние аффекта, я, решив не дожидаться, когда он дотронется до меня, бросилась на него и сумела-таки врезать ему кулаком в челюсть. Он отшатнулся и выронил фонарик, который, упав, откатился. Я бросилась к двери, но он успел схватить меня за воротник пальто и подтащить к себе, одной рукой обняв за живот, а другой за плечи.

—  Жасмин, успокойся! —  зло прошептал он мне на ухо.

Его пальцы причиняли боль. Мне еще ни разу в жизни не было так страшно. Он, определенно, собирался меня убить. Ну почему, почему, я не послушала Лиама? Он же предупреждал меня, чтобы я не доверяла Бену. Почему он не рассказал мне, что его старший брат опасный псих?

Я резко ударила Бена головой по лицу и услышала хруст. Похоже, я сломала ему нос.

Он не отпустил меня, но его хватка ослабла. Мне и этого хватило, чтобы ударить его локтем в живот. Он сложился пополам и я, воспользовавшись моментом, схватила одну из длинных костей и нанесла ему тяжелый удар по голове. Но кость оказалась не слишком грозным оружием. От удара она разлетелась на куски. Не на это я рассчитывала. Однако этого оказалось достаточно, чтобы он рухнул на колени. Я не стала дожидаться, пока он поднимется, поэтому, не мешкая, схватила фонарик и убежала.

Едва я успела попасть в соседний зал, как зазвучала лебединая песня. Похоже, мне не нужно было переживать, что я могу её не услышать, её эхо разливалось по всем пещерам. Только волшебство способно было сотворить такую прекрасную музыку. Она звучала уже где-то совсем близко, и я спешила ей навстречу, прекрасно осознавая, что Джексон и Бен, как только последний поднимется на ноги, последуют моему примеру. У меня возникло такое чувство, что мой единственный шанс вырваться отсюда —  найти песню первой. Я могла зачаровать их, чтобы эта парочка держалась подальше от меня... Да-да, я понятия не имела, как это делается и могла только надеяться, что это было так же просто, как взмахнуть волшебной палочкой...

Как я и предполагала, музыка исходила из одной залы, у которой, как и еще у нескольких, была своя мемориальная доска. Эта посвящалась битве Шато де Тюильри [19]. В правом углу находились длинные кости, выложенные полукругом, с четырьмя рядами равномерно распределенных черепов. Музыка шла отсюда.