Я понимала, что он мало что запомнит из услышанного, что моя история сотрется и ускользнет из его памяти, покажется ему давным-давно услышанной сказкой.

Когда я закончила, мама молчала несколько томительных секунд.

– Так ты теперь… королева. – Она произнесла эти слова, как будто пробовала их на вкус. – Королева… эльфов.

– Да.

– И… ты никак не можешь остаться в реальном мире. С нами. Со своей семьей.

Я помотала головой.

– Земля зовет меня. Теперь я к ней привязана. Мне нужно вернуться.

Мама прикусила губу, и ее глаза наполнились слезами. А заговорил, как ни удивительно, Люк – его глубокий и спокойный голос вдруг наполнил всю комнату.

– Мы тебя еще увидим?

– Не знаю, – честно ответила я. – Может быть.

– Ты справишься? – продолжал Люк. – Одна с этими… существами? – Как будто слово «фейри» сделало бы всю историю реальной, а он еще не был готов мне поверить.

– Все будет хорошо. Я не одна.

Небо за окном светлело. Мы проговорили всю ночь, и уже занимался рассвет.

Я ласково чмокнула Итана в лоб и, не разбудив, переложила брата на диван, потом встала и повернулась к маме с Люком.

– Мне пора. Меня ждут.

Мама снова прижала меня к себе, а Люк обнял нас обеих своими огромными ручищами.

– Постарайся писать нам! – всхлипнула мама, как будто я уезжала в дальнюю поездку или на учебу в колледж. Может, так ей было легче смириться. – Позвони, если будет возможность, и приезжай домой на каникулы.

– Постараюсь, – прошептала я и в последний раз оглядела дом, возрождая старые воспоминания, согревая ими душу. Место, которое всегда будет со мной. Я улыбнулась маме с Люком сквозь слезы – оказывается, я плакала.

– Меган! – Мама с умоляющим видом шагнула ко мне. – Тебе обязательно это делать? Разве ты не можешь остаться на несколько дней?

Я покачала головой.

– Я люблю тебя, мама. – Потянулась мысленно за чарами и окуталась ими, точно плащом. – Скажи Итану, что я не забуду.

– Меган!

– До свидания, – прошептала я и растаяла в воздухе.

Мама с Люком одновременно вскочили с дивана и стали недоуменно озираться по сторонам, затем мама уткнулась Люку в плечо и заплакала.

Проснулся Итан, сонно взглянул на родителей и уставился прямо на меня, по-прежнему невидимую для остальных. Брови у малыша поднялись домиком, но я приложила палец к губам, умоляя его не поднимать шума.

Итан улыбнулся, торопливо помахал мне ручкой, а потом слез с дивана и пошлепал к маме, все еще рыдающей на плече Люка. Я посмотрела на свою семью, ощутила их любовь, горе и поддержку и с гордостью улыбнулась.

«Все будет хорошо, – прошептала я им, сглатывая комок в горле. – Все у вас будет хорошо без меня».

Я хлюпнула носом, в последний раз взглянула на родных и вышла вон в занимающийся рассвет.

Я почти пересекла наш дворик, заставляя себя делать шаг за шагом, когда услышала за спиной лай.

Что-то неслось на меня по траве, какая-то предрассветная тень – огромная, лохматая, смутно знакомая… Волк? Нет, собака! Большая, неуклюжая… да нет, не может быть…

– Красотка? – изумилась я.

Огромная немецкая овчарка ударила в меня, точно поезд на всех парах, и едва не опрокинула навзничь. И правда Красотка! Лохматые лапищи цеплялись за мою футболку, гигантский язык вылизывал мне лицо.

– Откуда ты взялась? – Собака шумно фыркала и радостно виляла всем туловищем. Я не видела нашу любимицу с того самого дня, когда Люк увез ее в приют, по ошибке решив, что собака покусала Итана. – Мама опять взяла тебя домой? Как…

Я осеклась, нащупав что-то тонкое и металлическое у нее на шее в пушистой шерсти. Ошейник с биркой?.. Я осторожно погладила Красотку, чтобы успокоить, а сама сняла с нее эту штуку через голову и повертела в руках, разглядывая внимательнее.

Знакомая серебряная цепочка с остатками более не действующего амулета блеснула в предрассветном свете.

Сердце на секунду замерло. Красотка все прыгала вокруг меня, а я озиралась, рассматривая темный двор и дальние деревья. Его не могло здесь быть. Я сама прогнала его прочь, освободила от данных им клятв. Он должен меня ненавидеть.

И все же… вот…

Я подождала несколько томительных секунд. Ждала, как из теней выскользнет темный силуэт, как увижу знакомые серебристые глаза. Мне казалось, я почувствовала его присутствие неподалеку, его взгляд. Почти убедила себя, что слышу биение его сердца, его чувства… а может, просто сама слишком соскучилась. Может, меня одолели мои собственные ощущения утраты, горя, сожаления… и невозможной любви.

На сердце сделалось так тяжело… Я грустно улыбнулась. В глубине души я знала, что он не придет. Мы теперь из разных миров. Ясень не мог бы выжить в Железной стране, а я бы не смогла ее покинуть – не стала бы. У меня были обязательства перед Железным королевством, перед моими подданными, перед самой собой. Лучше окончательный разрыв, чем бесконечные, бесплодные потуги. Он и сам это знал. А это… это лишь его последний дар, его прощание.

И все равно я медлила и с замиранием сердца надеялась, вопреки всякой надежде, что он меня найдет, что передумает и вернется. Увы, прошло уже несколько минут в тишине, а Ясень так и не появился. Наконец, когда в небе истаяла последняя звезда, я спрятала цепочку в карман, присела на корточки и почесала Красотку за ухом.

– Он невероятный, да? – спросила я. Собака торжественно помахала хвостом и как будто бы подмигнула. – Не знаю, где он тебя отыскал и как привел сюда, но я рада! Увидеть бы его в последний разочек… – Комок застрял у меня в горле, я с трудом сглотнула и добавила с напускной веселостью: – Тебе понравится твой новый дом! Просторно, можно гремлинов гонять, да и Пола ты наверняка полюбишь.

Собака тихонько заскулила. Я чмокнула ее в длинный нос и встала.

– Идем.

Небо стало бледно-розовым. В деревьях щебетали птицы, легкий ветерок шуршал в листве. Повсюду шевелилась, бурлила жизнь. Я сделала глубокий вдох и подняла взгляд к небу, чтобы ветер осушил мои слезы. Ясень ушел, но другие все еще нуждались во мне, ждали моего возвращения. Можно упиваться потерей, а можно довериться своему рыцарю и жить дальше. Можно подождать. В конце концов, время на моей стороне. А пока что буду править королевством.

– Ваше величество!

Голос Глюка разбил утреннюю тишину, и из-за деревьев показался мой первый полководец. Красотка зарычала, прижала уши, а я успокаивающе погладила собаку по голове.

– Все хорошо? – встревожился Глюк, фиолетовыми глазами таращась на Красотку. – Что… что это такое? Выглядит опасно. Оно на вас напало?

– Красотка, это Глюк, – представила я, и собака нерешительно помотала хвостом. – Глюк, это Красотка. Прошу любить и жаловать. Теперь, я думаю, вы часто будете видеться друг с другом.

– Погоди-ка. Оно пойдет вместе с нами?

Он смотрел с таким испугом, что я расхохоталась. Красотка радостно гавкнула, завиляла хвостом и принялась тереться о наши ноги. Я улыбнулась и взяла Глюка под руку. Жизнь несовершенна, но сейчас она хороша настолько, насколько возможно. У меня есть свое место в мире. Я не одна.

– Идем, – сказала я им. – Нас ждут в городе. Идем домой.

Ясень

Он наблюдал за ней из темноты, невидимый и незаметный средь других теней. Правильно ли он поступил, что пришел? Что захотел увидеть ее еще один, последний раз, даже понимая, что не в силах устоять перед ней? Он не мог уйти, не посмотрев на нее напоследок, не услышав ее голоса, не увидев улыбки… пусть даже улыбнулась она не ему. Он не питал иллюзий. Она вонзила пальчики в самую глубину его сердца и могла вертеть им, как пожелает.

Ясень проследил, как она уходит прочь в сопровождении Железного фейри и собаки, наблюдал, как она уходит в свое собственное королевство, туда, куда он за ней последовать не мог.

Пока не мог.

– Ну что? – Плутишка Робин появился у него из-за спины, он скрестил руки на груди и тоже провожал взглядом уходящую девушку и ее спутников. – Ушла.