Фрэнк прибыл ближайшим рейсом, сбитый с толку и рассерженный. Оборвав поток жалоб, я объяснил ему, что нужно сделать. Недовольно кивнув, Фрэнк принялся за осуществление дьявольского плана.

И у него таки получилось. Ах, как у него получилось!

Верховный правитель Венеры посетил нас, приняв мое приглашение, на следующий день по окончании работ. Принимал я его в костюме, отчаянно потея: мне еще только предстоит научиться выглядеть солидно в трусах.

Представив меня как чрезвычайного посланника с Земли, Янсен вежливо удалился.

В течение пяти минут мы присматривались друг к другу, обмениваясь любезностями. Даже в набедренных повязках синекожие выглядят одетыми, не то что я. Семь футов росту, и плечи под стать: такие плечи не роскошь, они служат опорой для двух пар рук.

Понемногу разговор перешел к вопросу о генной инженерии.

— Нам известно, что в посольстве Венеры на Земле проводятся разнообразные эксперименты над земными животными,— деликатно объяснил я.

О том, что мы несколько обеспокоены происходящим, распространяться не стал.

— Действующий договор никоим образом не запрещает работникам посольства проводить генетические эксперименты,— возразил синекожий.— В стенах посольства нам безоговорочно разрешена любая деятельность.

Верховный правитель говорил отчетливо и правильно. Выучил или подучил язык специально для нашей встречи?

— Разумеется! Сложность в том, что лабораторные животные представляют собой потенциальную опасность для нашей планеты, если они случайно окажутся на свободе. Один такой эпизод уже имел место.

Я снял чехол с клетки. Вещдок номер один.

— Данный экземпляр был пойман близ вашего посольства,— не моргнув соврал я.— Несомненно, вы понимаете, насколько эта птица опасна.

Верховный нахмурился, поднеся руку ко лбу. Этот жест у венерианцев означает раздражение.

— Да, конечно. Не сомневаюсь, однако, что мы имеем дело с единичным происшествием. Во избежание повторения подобных инцидентов будут приняты необходимые меры. Но вы понимаете, что о прекращении научных исследований в области генетики не может быть и речи. Для нас эта сфера не менее важна, чем для Земли ядерная энергетика. Вы веда не пойдете на свертывание ваших работ?

В глазах верховного что-то мелькнуло. Скорее всего, он не отказался бы обсудить натуральный обмен: пару генетиков на пару физиков-ядерщиков. Идея, пожалуй, неплохая, но выходит за пределы моих полномочий. Этим пусть занимаются высокие договаривающиеся стороны.

— Лично я отношусь к вашей позиции с полным пониманием.— В этот момент я остро ненавидел искусство дипломатии.— Земля снимет свои возражения, если Венера предоставит гарантии того, что утечка... гм... генетического материала более не повторится.

Улыбаясь до ушей, верховный ухватил мою руку нижней парой своих:

— Замечательно! Рад, что досадное недоразумение более не будет омрачать отношения между нашими мирами!

Выпрямившись, я осторожно высвободил руку.

— Кстати: на Земле существует своя генно-инженерная программа, пусть и не столь амбициозная. До блестящих успехов Венеры нам, разумеется, далеко, но это только начало...

Я нажал кнопку интеркома; появился Янсен.

— Время кормления, не так ли?.. Один из наших первых опытов,— объяснил я озадаченному венерианцу.— Выстрел наудачу, можно сказать. Кстати мы, в отличие от вас, решили начать с флоры.

Отодвинув занавеску, я продемонстрировал венерианский плотоядный куст. Только теперь он достигал в высоту десяти футов — сравнимо с медведем на задних лапах. Тошнотворные щупальца медленно раскачивались, пробуя воздух.

Венерианец пискнул от удивления; готов поклясться, кожа его приобрела зеленоватый оттенок.

Вновь появился Янсен, ведя на привязи венерианское животное из породы особо невезучих. Крупное, почти с человека.

Как только «пища» приблизилась, щупальца атаковали ее. Я чувствовал полное удовлетворение, изо всех сил борясь с тошнотой.

Куст ел, громко чавкая.

— Отличная работа, Фрэнк! — искренне похвалил я.— Хилари сообщает, что венерианцы в посольстве готовы идти на любые уступки, если только мы согласимся уничтожить нашего хищника прежде, чем он даст семена. Они даже передадут нам кое-какую информацию по научной части.

Я замолчал. Прекрасно понимаю венерианцев, самого трясет... Готовы на все, лишь бы мы уничтожили этого растительного монстра. Вытащив бластер, я щелкнул предохранителем.

— Ты... чего? — пробормотал Гарви, бледнея.

Уважение, которое Фрэнк заслужил в моих глазах отличной работой, немедленно испарилось. За пределами лаборатории он по-прежнему остается идиотом. Решил, что я сейчас его застрелю.

— Собираюсь ликвидировать твоего пушистика.

— Зачем?..

— Затем, идиот, что он представляет угрозу для населения Венеры; затем, что мы уже согласились уничтожить растение, прежде чем оно даст семена. Представь, если прямо сейчас...

Гарви внезапно развеселился. Казалось, он сейчас лопнет от смеха.

— Что смешного?

— Вот что значит не интересоваться наукой, а, Март? Не было никакой генетической модификации: я просто накачал венерианский образчик гормонами, как тот помидор. Это не мутация! Гигантского потомства не будет — ведь у крысы с обрубленным хвостом не родятся бесхвостые крысята. Кустики из семян вырастут маленькие, безобидные... ну, если не подходить слишком близко.

— Предосторожность не помешает!

— Это пустяки...— произнес Фрэнк мечтательно.

Я посмотрел на него с подозрением.

— Ты в порядке?

— Вот, подумал... Когда венерианцы передадут нам генетические технологии...

— Что тогда?

— Только представь, какие получатся помидоры! И размер будет передаваться по наследству!

Я улыбнулся. Что мне еще оставалось? 

Фосс стоял перед коттеджем коменданта колонии, чувствуя, как гигантская лапа тяготения чужой планеты прижимает его к земле. Из последних сил он старался не сутулиться и держаться прямо. На планете земного типа его мускулистое тело весило сто семьдесят фунтов, на Сандовале-IX они обратились в триста шесть.

Адапты, кучкой стоявшие на другой стороне широкой улицы, насмешливо улыбались. С крепкими сухожилиями, ширококостные, они не испытывали никаких неудобств от чуть ли не двойной силы тяжести Сандовала-IX. Наоборот, они родились, чтобы жить на этой планете, именно здесь они чувствовали себя как рыба в воде. И открыто наслаждались дискомфортом, который испытывал Фосс.

Тот вновь постучал в дверь.

Ему ответила тишина. Фосс повернулся к адаптам.

— Эй, вы! Где Холдейн? Мне он нужен.

— Он там, землянин,— после долгой паузы лениво ответил один из них.— Стучи громче. В конце концов он услышит,— И адапт расхохотался.

Фосс сердито забарабанил кулаками в дверь. Каких трудов ему это стоило! Казалось, руки движутся сквозь густую патоку.

На этот раз дверь отворилась. Появившийся на пороге комендант Холдейн недовольно уставился на Фосса. Как и все адапты на Сандовале-IX, Холдейн был невысок ростом, пять футов и четыре дюйма, но непомерно широк в плечах и бедpax. Шея его напоминала толстую колонну, ляжки казались необъятными. Генная инженерия создала такой тип людей специально для планет с повышенной гравитацией вроде Сандовала-IX.

— В чем дело? — прогремел Холдейн.— Ты туг новичок; землянин? Что-то я не видел тебя раньше.

— Я только что прилетел.— Фосс махнул рукой в сторону высящейся на поле космодрома золотистой иглы двухместного звездолета.— С Эгри-пять. Я ищу одного человека. Может, вы мне поможете?

По лицу Фосса стекали ручейки пота. Кроме всего прочего, на Сандовале-IX было еще и жарко.

— Это вряд ли,— ответил Ходдейн — У нас тут не бюро находок.

— Я хочу лишь кое-что узнать,— настаивал Фосс,— О другой помощи я и не прошу.

Адапт пожал плечами.