Кажется, я слышала, как посмеиваются горничный за дверь, но мне было все рано, ведь Андрей опять стоял на коленях.

Мы продолжили в спальне, и я даже отключилась после безумного оргазма. Когда очнулась уже было темно. Вскочив с кровати, я заметалась по спальне.

— Уже так поздно. Нам нужно ехать. Ты говорил…

— Успокойся, — поймал меня Андрей. — Замри, Лиза.

Я послушно застыла в его объятиях.

— Спасибо за чудесный медовый день, малышка. Я давно не отдыхал так здорово.

Мои щеки покраснели, но я продолжала смотреть на мужа, не отводя глаз.

— Да. Пожалуйста. Я тоже отлично отдохнула, — вернула я ему любезные слова благодарности. — Но ты не выспишься. Ехать по МКАДу сто лет вместе с дачниками. Лучше бы разбудил пораньше.

Андрей снисходительно усмехнулся.

— Я, в конце концов, президент, детка. Дачники едут по другой дороге.

— Уверен? — я совсем не понимала его юмор.

— Я тебе все покажу. Оденься, пожалуйста, и пойдем. — Андрей отпустил меня, уточнив. — Ты голодна?

— Немного, — ответила я. — Не откажусь от лёгких закусок с лососем.

— Хорошо.

Андрей вернулся минут через пять. Я успела одеться, выставить свои вещи к двери и заплести косу. Громов поставил картонную коробку рядом с сумкой и впился поцелуем в мои губы.

— Ты чертовски сексуальна в этом виде, — объяснил он, нехотя отрываясь от меня.

— В спортивном костюме без капли косметики и с косичкой? — уточнила я. — Ты уверен?

— Я никогда не ошибаюсь, Лизи.

Он щелкнул меня по носу, подхватил мою сумку, отдал коробку с закусками, и мы пошли куда-то по коридору, через черный ход все вниз и вниз. Я ожидала, что мы сразу окажемся в гараже, но ступени не кончались. Я стала есть прямо на ходу. До меня дошло только когда спуск закончился, и мы оказались в зале, похожем на станцию метро.

— Это тоннель? Как в особняке?

— Лучше, — ответил Андрей самодовольно улыбаясь. — Это наш личный путь в Кремль.

Я подпрыгнула от неожиданного шума. Андрей обнял меня, объясняя:

— Здесь только мы. Капсула на автоматике, но ее программируют, конечно. Не переживай. Я сто раз ею пользовался.

К нам приехал обтекаемый вагон, в котором могли поместиться человек пять, если битком. Вдвоем нам было комфортно. Вернее, достаточно просторно, чтобы не спровоцировать приступ клаустрофобии. Мы вошли, и двери закрылись, а сам вагон тут же стал набирать скорость.

Я вздрогнула

— Как он узнал, что мы внутри? — тут же спросила я, вцепившись в Громова.

— Камеры, — Он указал на верхний угол. — Не бойся. Это как в метро. Даже безопаснее, потому что только мы пользуемся этой веткой.

Минуту я уговаривала себя, что вагончик действительно безопасен. Страх ушел, и проснулось любопытство.

— Откуда все это, Андрей? Отдельная тайная ветка? Я никогда о таком не слышала.

Громов пожал плечами, уточняя:

— Никто не слышал, Лиза. Только президент и смотрители знают об этой линии.

— И нас всех убьют, если мы проболтаемся?

— Нет, но подразумевается, что уровень ответственности не позволит просвещённым болтать. Ну и ФСБ тоже, да.

Я уставилась на него во все глаза.

— Я шучу, Лиз. Даже ФСБ не знает про эту линию.

— Шуточки, — пробормотала я.

— На самом деле мой предшественник последние годы ждал смещения и даже казни, поэтому подготовил много путей отступления. Когда я пришел в Кремль, мне показали некоторые. Часть я до сих пор не знаю, потому что персонал просто исчез. Уверен Кремль и госрезиденции хранят много секретов.

Мне стало чуть спокойнее от подробностей. Я присела на диван, куда Андрей бросил мою сумку как только вошел. Громов сел рядом, обнял меня за плечи.

— Часто используешь этот вагон?

— Иногда. — ответил он уклончиво, но тут же поправился. — Да, достаточно часто, если честно. Мне нравится ездить верхом и играть в поло, а единственная площадка только в Одинцово. Раз в неделю я обязательно уезжаю в Одинцово. В будни тоже бывает.

— Я тебя не осуждаю. Это точно не злоупотребление полномочиями, — попробовала успокоить я совестливого руководителя.

— Серьезно? Круто. Мне стало легче.

Мы засмеялись вместе и как-то естественно веселье продолжилось поцелуем, который снова становился началом чего-то большего. Я отстранилась, хихикая, сразу объяснила Андрею:

— Если тут камера, то не стоит увлекаться.

— Да. Ты права. К тому же время в пути всего пятнадцать минут. Нет смысла начинать.

— Но целоваться в метро очень романтично.

— Тогда продолжим.

И мы целовались, пока вагончик не остановился. Я старалась запомнить путь перехода, но наверно не стоило. Он был прямой и вывел в незнакомый холл.

— Мы в резиденции, — объяснил Андрей. — Там мой кабинет, а через поворот направо еще один тоннель. Он ведет…

— На Остоженку, — догадалась я.

— Точно.

Через два поворота у картины со Сталиным Андрей нажал невидимую кнопку, и часть стены отъехала внутрь. Мы снова оказались в плохо освещенном коридоре, а вышли у Боровицкой башни. Там уже ждала машина. Как всегда, очень среднего класса.

Нас привезли к соседнему особняку и снова пришлось гулять по секретному проходу.

— Ты быстро привык к этой системе? — спросила я когда мы вышли в малой гостиной у камина.

— Достаточно быстро.

— Кто знает о тоннелях?

— Мои помощники и персонал.

— А про вагончик?

— И того меньше.

— А как подать сигнал для подготовки подъездки?

— Никак. Ты просто выходишь к платформе и через минуту подают транспорт.

— Чертовски интересно, — призналась я, но тут же забыла о нашем путешествии под землей.

Андрей привел меня в свою спальню. Живя в особняке, я оставалась в смежной комнате и не совалась в апартаменты президента. Оказаться в его комнате было очень приятно, а в его постели — еще лучше.

Правда, уснуть Громов мне позволил только ближе к полуночи.

Лиза

Я проснулась, потому что почувствовала взгляд. Открыла глаза и сразу увидела Андрея. Он сидел на краю посели, смотрел на меня, застегивая запонку на манжете.

— Доброе утро, — проговорил он. — Хорошо, что ты проснулась. Я бы, наверно, так и не решился разбудить.

— Ммм, привет. Ты уже уходишь?

— Да. Машина ждет.

Я села на кровати, приглаживая волосы.

— Жаль мы не позавтракали вместе.

— Я не завтракаю так рано, — проговорил Андрей, вставая.

— Ну… тогда могли выпить кофе.

— А кофе только после завтрака.

— Боже, Громов, ты начинаешь напоминать моего папу, а я всего второй день за тобой замужем.

Он усмехнулся.

— Я приму за комплимент. Твой отец достойный человек

— Он достойный психопат временами, но ты прими, да. Кстати, вчера мы пили кофе утром, до завтрака.

— Вчера мне нравилось делать исключения из привычных правил.

Я расплылась в улыбке, встала с кровати, поправив идеальный галстук мужа.

— Мне нравится быть твоим исключением.

Андрей, тряхнул головой и схватил меня за попку, прижимая к себе. Всего на миг, чтобы поцеловать, но я моментально завелась.

— Проводи меня, пожалуйста, — попросил он. — И не соблазняй.

— Как получится, — не стала давать я лживых обещаний, надевая шелковый халат.

Бельем я пренебрегла, и Андрей это отметил мученическим стоном. Сунув ноги в домашние мягкие кожаные туфли, я поспешила за Громовым в гостиную к камину.

— Умоляю тебя, Лиза, держи халат, иначе все увидят то, что должен видеть только я.

— Расслабься, — забавлялась я, и не думая сдерживать колыхания шелка. — Здесь никого нет. Константин и остальные умеют быть невидимыми.

Едва мы вошли в тоннель, Андрей снова стал меня целовать. Каждые три шага он останавливался и лапал меня, как голодный подросток. Мне нравилось. Я смеялась и напоминала, что его ждет машина.

Уже у выхода он стал целовать жарче и горячее, давая понять, что одними поцелуями дело не кончится. Мой халат давно лежал живописной драпировкой на полу. В тоннеле было прохладно, но я не мерзла, ведь близость и жар Андрея согревали лучше шубы.