Спустя некоторое время за дверью послышались размеренные приближающиеся шаги, а еще через пару мгновений в покои вошел молодой мужчина. Не знай я, что должен прийти лекарь, ни за что бы его не признала! Воображение рисовало мне немолодого седовласого человека, возможно сутулого и облаченного в характерный белый халат. Вошедший же походил на мой мысленный образ разве что цветом волос — и то, они были не седыми, а скорее серебристыми. Длинными и собранными в низкий хвост. Небольшие квадратные очки не портили точеных черт его лица, гладкая кожа буквально сияла здоровьем. А одежда лекаря хоть и была белой, но нисколько не походила на бесформенный халат и подчеркивала подтянутую фигуру.

Уж насколько я была равнодушна к внешности, была бы не против, если бы после боев моим восстановлением занимался такой вот…лекарь.

Папа, судя по виду, тоже знал, кто к нам присоединился, и обратил на императрицу вопросительный взгляд. Пока лекарь к нам приближался, императрица продолжала хранить молчание, и папа, словно о чем-то догадавшись, посмотрел на меня. Нехорошо так посмотрел. Как Драгор Непобедимый. Даже вместе с креслом подальше отодвинуться захотелось. Но, подавляя трусливые позывы, я продолжала делать вид, что не только не имею отношения к происходящему, но и вообще не понимаю, что происходит.

— Лорд Саагар, — наконец, заговорила императрица. — До меня дошли слухи, что в последнее время вы плохо себя чувствуете. Понимаю ваше нежелание об этом распространяться, поэтому сегодняшний осмотр останется втайне.

— Какой осмотр, позвольте спросить? — хотя тон отца был подчеркнуто-учтивым, в нем все равно угадывались нотки раздражения.

— Ваш, — ровно ответила коронованная особа, кот которой грозился прожечь на папе дыру.

— Благодарю за заботу, Ваше императорское Величие, но…

— Познакомьтесь с моим личным лекарем, — не дала она ему договорить. — Уверяю, Арелий специалист не худший, чем главный придворный лекарь, верно служащий императору.

— При всем уважении…

— Арелий, смежная комната в вашем распоряжении, — не желая слышать возражений, обратилась к лекарю императрица. — Сколько времени это займет?

— Не более двадцати минут, — учтиво склонил голову тот.

Пока шел этот краткий разговор, я неотрывно следила за отцом, вид которого не предвещал ничего хорошего. Этот взгляд, выражение лица, позу, а самое главное — легкий, но стремительно разгорающийся огненный флер, я знала прекрасно. И что они означают в совокупности, так же знала. Отца бесцеремонно перебили уже дважды, и пусть это сделала императрица — разницы никакой. Взрывной, темпераментный маг плевать хотел на все условности и рамки. Да что там — я лично слышала, как однажды он спорил с самим императором! И как спорил! Активно отстаивал свою точку зрения, не стеснялся в выражениях и не скупился на эмоции. А император молчал, не делал предупреждений и в итоге с ним согласился.

Но женщины зачастую опаснее и коварнее мужчин. Прояви сейчас отец характер, выйди за рамки дозволенного — императрица бы ему не простила. Это я читала и в глазах ее, и в глазах недоделанной котлеты.

Поэтому незаметно тронула папину руку, тем самым пытаясь его остудить и напомнить, где мы находимся.

Его кожа, вопреки ожиданиям, оказалась холодной. Холодной и липкой. Я даже чуть не одернула пальцы, но вовремя опомнилась и только крепче ее сжала. Вновь исподлобья покосившись на папу, отметила, что он очень бледен, а на лбу выступили мелкие бисеринки пота. Похоже, действия обезболивающего эликсира хватило ненадолго.

Как ни странно, именно его плохое самочувствие сослужило нам хорошую службу. Огненный флер угас, и вместе с ним ушла способность к сопротивлению. Ничего не говоря, отец поднялся и, широко расправив плечи, двинулся вслед за лекарем. Я же только лишний раз им восхитилась — ни единым жестом, ни единым движением он не выдал того, что ему плохо. Вот что значит железная сила воли.

Когда за ними закрылась дверь соседней комнаты, проницательный взор императрицы остановился на мне:

-Ну вот, дорогая, мы остались одни и можем поговорить о вас. Должна признать, я очень впечатлена результатами минувшего этапа. Мне известно о вашей нелюбви к прессе, поэтому вероятно, вы еще не знаете. Прочтите вот это.

Я не без удивления приняла из рук императрицы два новых выпуска журналов. Один, с говорящим названием «Тайны имперского двора» в своем жанре составлял достойную конкуренцию «Вестнику». Ходили слухи, что его курирует сама императрица, и сейчас, едва пробежавшись взглядом по обложке и первым страницам, я была склонна в это поверить.

«Тайны» выходили раз в полмесяца, и появиться на обложке мечтали многие. Зачастую на них красовались светские львицы, дворянки, иногда — известные певицы и актрисы, в зависимости от того, кому был посвящен сам выпуск. В том номере, что вышел вчера, на обложке красовалась я.

Причем фото было сделано не на приеме, как можно было ожидать, а в момент сражения с отшельником в горах. Я стояла среди снега и огня — с горящими глазами, растрепанная и крепко сжимающая рукоять клинка.

По коже пробежал мороз. Я и узнавала, и не узнавала себя. Но фото мне, определенно, нравилось. Гораздо лучше, чем если бы меня запечатлели с искусственной улыбкой и в несвойственном мне образе пришедшей на бал леди.

Сама статья тоже удивила. В ней шла речь о свободе, борьбе за независимость и праве женщин заниматься любимым делом. Меня описывали как «целеустремленную, обладающую силой духа девушку, не обделенную яркими талантами». Автор статьи делал акцент на моей боевой магии, подробно расписывал используемые мной приемы и имеющееся в арсенале оружие.

Это же надо было все подметить, да еще и в мелких деталях!

Статья была далеко не маленькой и занимала две с половиной страницы мелким шрифтом. В тексте иногда встречались мои фото: в поединке на арене, на показательном выступлении, возле Риа-Гары и в пещере с пауледами.

По-моему, это была первая статья, где речь шла о мне, как о маге, а не обсасывалась тема личных отношений и предпочтений в одежде.

Но самый главный сюрприз поджидал в конце, где приводилось краткое интервью с одним из членов жюри. Очень уважаемый в Солзорье маг высказался о том, что вполне видит меня не только в числе полуфиналистов, но и в финале, а так же не удивится, если мне удастся стать победителем четырехсотых магических игр.

«Такой вариант не следует исключать», — отвечал он на вопрос интервьюера. — «Лично я вижу троих главных претендентов на победу. И Фелиция Саагар входит в их число».

Очень сложно описать свои эмоции после прочтения. На некоторое время я буквально впала в прострацию, и как вернула журнал императрице, помнила смутно. Затем пришла радость оттого, что не просто какой-то маг, а сам член высокого жюри признал меня не только как боевого мага, но и как конкурентоспособного участника, а так же претендента на победу.

Дождалась!

— Это, определенно, успех, — поддержала меня императрица. — В ближайшую неделю еще три издания отведут вам первые новостные колонки. А так же, о вас напишут в главном еженедельнике Кайрийской империи. На минувшем приеме у герцога Людрига присутствовали представители их прессы, которые остались в полнейшем восхищении от вас и вашей напористости.

Я едва подавила нервный смешок — что-то мне подсказывало, журналист затесался в ряды тех, с кем беседовал Олдер, когда я решила «украсть его для приватного разговора».

Ну, хоть какая-то польза от бурецветника и моего неадекватного состояния…

Как и обещал лекарь, осмотр закончился через двадцать минут. Ни больше, ни меньше — все четко, как в аптеке.

Первое, что бросилось мне в глаза — это отсутствие неестественной бледности у папы и озадаченность на лице Арелия. Я даже забыла о присутствии императрицы и приподнялась с кресла, невольно подавшись им навстречу в нестерпимом желании узнать диагноз.

— Ну? — бесцеремонно обратилась к лекарю, забыв об императрице уже окончательно.