— Лёш, зачем это тебе? — не понимал я.

— Хочу, — коротко ответил он и, видя моё недоумение, продолжил: — Ты просто с этими слепыми не общался, не слушал их истории.

— Они и приврать могут, — осторожно заметил я.

— Могут, но есть такие факты, которые легко проверяются. Степану этому всего тридцать лет.

— Да ну! — не поверил я, вспоминая заросшего седыми волосами мужчину.

— Жизнь у него нелёгкая была. Помещик сволочной, да и всё остальное. Он ведь и вправду хотел с долгами расплатиться. Барин в кабалу загнал специально. Больно уж жена красивая была. Он ее потом на потеху своим гостям отдал. Те так заигрались, что баба от кровопотери померла. За мальчишкой никто особо не смотрел, да и толком не кормил. Степан ходил с ватагой пока мог. Зрение стал резко терять. Вначале перестал видеть один глаз, потом второй, и пришлось уйти из бурлаков. А там «добрый барин» дал вольную и вышвырнул из дома пинком под зад. Повезло, что за смерть жены Степана откупился вольной сыну. Ему бы и без этого претензий никто не предъявил, но, видимо, «порядочность» свою демонстрировал.

Из рассказа Лёшки получалось, что этот мужик на удивление не пил. Обычно бурлаки быстро спивались. Зарабатывали за сезон рублей по десять и быстро спускали эти деньги. Редко кто доносил домой. Бывало, что и убивали их по наводке за эти рубли. Жизнь у крестьян в это время вообще сложная, а у бурлаков так вдвойне.

— Будешь мне ассистировать? — вернулся Лёшка к насущному.

— Куда же я денусь, — не стал отказываться, рассудив, что слепой мужчина в любом случае ничего не теряет.

Дальше я прослушал лекцию на тему катаракты. Описанный метод предполагал всасывание старого хрусталика через полый инструмент — жуть какая! — с последующей заменой на искусственный хрусталик, который Алексей планировал изготовить из оргстекла. Были у меня в чемодане поделки из этого материала (призы за кулинарные конкурсы) и его хватит с избытком. Насчет формы и размеров искусственного хрусталика Лёшка надеялся на рисунок в учебнике.

— «Максимальная толщина хрусталика взрослого человека примерно 3,6—5 мм (в зависимости от напряжения аккомодации), его диаметр около 9—10 мм. Радиус кривизны передней поверхности хрусталика в покое аккомодации равен 10 мм, а задней — 6 мм, при максимальном напряжении аккомодации передний и задний радиус сравниваются, уменьшаясь до 5,33 мм», — зачитал данные мой друг-эксперимитатор.

— Лёш, если запорем дело, мужик даже на свет не будет реагировать. Сейчас он хотя бы где светло, где темно различает, — предпринял я ещё одну попытку его отговорить.

— Стоит рискнуть. Ты мне, главное, помоги это всё отшлифовать и на операции подстраховать со светом и зеркалами.

Насчёт авантюрности натуры друга я был в курсе, иначе бы не попал с ним в девятнадцатый век. Так что переубеждать его смысла не видел. Лучше действительно помочь. А для начала собрать все имеющиеся лупы, затем сделать трафареты, по которым будем измерять искусственный хрусталик по всем параметрам. Так же нужно подобрать крепежи, подставки и сделать уникальный скальпель для ювелирной работы на глазу. Для этого используем лезвия, привезённые из двадцать первого века.

Степана я велел пока кормить и нагружать работой исключительно на кухне. Он вроде овощи неплохо чистил.

Сомнительное мероприятие, затеянное Лёшкой, повлекло за собой много сопутствующей работы. Начнём с того, что отполировать любого размера линзы не так-то просто. Я стал выяснять, чем вообще это делают и сразу понял, что нам не подойдёт.

— Нужна паста ГОИ, — припомнил Алексей универсальное средство для полировки. — Я же хотел ею торговать, как раз патент сделаем, — пошёл он искать записи.

Нашёл часа через два и предоставил мне список. Сижу, читаю:

— Трёхвалентный оксид хрома — это есть, зеленого пигмента у нас много. Сода есть, Стеарин сделаем, расщепленный жир — без проблем. Силикагель… хм… 1,8 части от общего объема. А можно без него? — спросил у Лёшки.

— А можно в рецепте плова рис выкинуть? — съязвил он в ответ.

— Ладно, подумаю. Что там дальше? Ого! Керосина две части от общего объёма. Керосина нет, — заметил я.

— Зато есть горючие сланцы. Там того керосина не больше ложки понадобится. Аппарат для перегонки у тебя один лишний есть.

— Вот ты им и займись, а я подумаю, как силикагель в наших условиях получить.

Друг помчался в химическую мастерскую, а я отправился делать ревизию в своём чемодане, запертом в шкафу. Там давно ничего не осталось секретного, но многие вещи я хранил. Вдруг когда получится повторить или сделать аналог. Одну пару туфель я особо берёг, не надевая их без уважительной причины. Пока мне не попадался сапожник такого уровня, чтобы мог хотя бы приблизительно пошить похожее.

Думаю многие помнят как покупали обувь и находили внутри маленький пакетик с чем-то непонятным, но якобы впитывающим влагу. Чаще всего это тот самый силикагель.

Если паста ГОИ получит распространение, придётся самому её создавать. Пока же я выудил один из пакетиков, радуясь, что не выкинул в мусор по сути бесполезную вещь.

— Ну ты жу-у-ук, — немного обиделся Лёшка, когда я предоставил ему нужный компонент.

— Трудись, трудись. Мне остальные части смешивать и отмерять.

Управились мы с хрусталиками за неделю. Хорошо иметь прислугу и того, кто способен оказать помощь. Попутно граммов сто пасты ГОИ получили. Она особо никого не заинтересовала. Разве что Лиза проявила интерес, полюбопытствовав, чем это мы занимаемся.

Лёшка ей схему глаза нарисовал. Пояснил, как можно заменить на искусственный хрусталик, чем ввел супругу в ступор.

— Так как же? — недоумевала Лиза.

Ошеломлённая невиданной информацией жена наказала нянькам следить за детьми и села помогать полировать хрусталики. Даже не спросила, из чего мы их сделали.

Шлифовка, подгонка в размер и полировка оказались самым сложным делом. Мало того что предмет крошечный, так еще его толком не закрепить, не удержать. Там же, кроме малюсенькой линзы, имелись ещё более крохотные отростки, замена каких-то цинновых связок. Их полировать не требовалось, но и сломать было легко. Для такой деликатной работы я разобрал свой старый станок для бритья. Извлёк лезвия, наточил, отполировал пастой ГОИ и только после этого стал вырезать усики. Попутно мастерили приспособления, так чтобы под лупой было видно и держалось крепко. Лёшка сокрушался на тему того, что нет специального вогнутого зеркала, как у профессиональных офтальмологов. Кстати, если мы его сделаем, в ближайшее время, то его тоже можно патентовать.

В результате изготовили сразу три пары, с запасом, если что-то пойдет не так.

Не поверите, я придавал форму и полировал одну крохотную линзу на протяжении восьми часов! Еле разогнул шею в конце дня. У Лизы получалось лучше. Пальчики у женщин тоньше, им такую деликатную работу делать проще.

Жену я попросил пока никому не рассказывать, что именно мы затеваем. Вдруг ничего не получится? Зачем лишние разговоры. Лиза секретность соблюдала. Правда, лицо имела одухотворённое и загадочное. Позже помогла подготовить помещение на третьем этаже. Швей мы временно выселили, приказав отмыть комнату и переставить мебель. Здесь было самое большое окно, выходящее на юг, которое давало больше всего света, так необходимого Лёшке.

Наконец инструмент, искусственные хрусталики и перевязочные материалы были готовы. Мы ждали только солнечную погоду. Для практики Алексей поковырялся в глазах забитой свиньи. Сказал, что там всё просто, хотя и мелко, но скальпель режет тонко и деликатно.

Чтобы уж совсем всё было по правилам, свозили Степана в Перовку, пробились вне очереди к отцу Нестору за благословением. Батюшка не понял, на на что именно он дал своё согласие, но Степан долго порывался облобызать ноги старца, шаря руками по полу.

— Пойдём, пойдём уже, — оторвал я слепого от поиска ног. — Если завтра не будет пасмурно, то проведём операцию.

Видимо, благословение чудесным образом сказалось и на погоде. Следующий день, как по заказу, обрадовал нас солнышком.