— Талант этот Ершов, — вынесла вердикт графиня.
— Мама, мне еще почитают? — вцепился в книжку Максим.
— Обязательно, — пообещал я и задумался на тему того, что детской литературы практически нет и еще долго не будет специальных книг для детей.
Воспитатель увел Максима спать, а я озвучил вслух свои мысли и сразу же получил поддержку от супруги. Если найду время, то займусь и этим вопросом. Уж элементарного «Колобка» не трудно записать и сделать иллюстрации. Или вообще Лизе поручу. Она имеет даже личный кабинет. Перегородили её будуар, сделав из одной половины гардеробную, а во второй устроили кабинет. И не просто с конторкой, а поставили удобный письменный стол.
Лёшка не пожалел, все стальные перья из двадцать первого века моей супруге отдал. Лиза пребывала от этого в полном восторге.
Там же, в кабинете жены, поставили отдельно маленький стол у окна, закрепив на нём сложную систему луп. Так получилось, что лучше всех вырезать искусственные хрусталики могла именно Лиза. Она же аккуратно шлифовала, доводя до ума пастой ГОИ. Я эту пасту трёх разных составов замутил: погрубее и для зеркальной обработки.
Лёшка при помощи столяра изготовил подобие сейфа и закрепил на стене за шкафом с книгами. Сейф был оббит железом, имел сложный замок, но совсем уж надёжным я его не считал. Выломать и разбить, к примеру, кувалдой — не вопрос. Но функция этого сейфа была в том, чтобы случайный человек не вытащил, не сломал ценные хрусталики. Да и пасту ГОИ мы там же хранили. Лёшка так за хранящиеся в доме деньги не переживал, как за редкий материал. Старые поделки из оргстекла порезали на квадратики, сложили в сейфе. Это будущие заготовки для хрусталиков. С учётом возможного брака получится осчастливить не более трёх сотен человек.
Это как бы и мало, но и много в том числе. Нужно растянуть количество счастливчиков на больший срок, заодно готовить смену и помощников. Постройка крупной больницы выходила на первое место. Иноземцев резко поменял своё мнение. И теперь ходил за Лёшкой по пятам, обсуждая ту самую больницу.
Предположу, что авторитет другу, несмотря на применение эфира, пришлось бы зарабатывать долго, но тут случились такая оказия — прибыл состоятельный господин с катарактой. Мы решили рискнуть, применив эфирный наркоз. К тому же систему ингаляции я к тому времени доработал. Взял медный чайничек для этого дела. Уж не знаю для каких нужд он использовался, но размер посудина имела небольшой. В трубочке маски устроили клапан. Саму маску немного видоизменили. В целом получился жуткий стимпанк, но главное, что работало.
Иноземцев устроил опыты на дворне. За неделю почти все подверглись испытаниям. Далее я притормозил исследовательский порыв профессора, напомнив, что запасы эфира у меня не безграничные. И тут как раз новый пациент приехал.
— Идеальный вариант, — оценил Лёшка. — Сорок два года, относительно здоров.
С умным видом Алексей ещё послушал у слепого мужчины сердечный ритм через деревянный стетоскоп. Примитивная штуковина. Мне ее за день изготовили. Правда, на вопрос Куроедова: «Зачем так сложно, когда можно ухом послушать?» пришлось рассказывать подробно:
— Проблематично приложиться ухом к каждому пациенту. Иногда мешают банальные вши, иногда юный возраст и принадлежность к женскому полу (особенно в сочетании со знатным происхождением), иногда чрезмерный слой подкожного жира.
— Ужасные звуки! Неужели и мой организм может так скрипеть? — отреагировал Ксенофонт Данилович на эту «игрушку».
Он вознамеревался дать ответ профессору Сокольскому и рьяно кинулся в новую область деятельности, переслушав всех обывателей поместья (за исключением графини) при помощи стетоскопа.
Слепому пациенту как раз предоставили и эту услугу. Лёшка немного задумался и решил, что сердце господина в норме. Вроде бы… Сомнения оставались, да и выпить господин был не дурак. С ним прибыла, помимо сопровождения, целая повозка с укутанными в меха бутылками с вином.
Возмущаться запрету на потребление вин мужчина не стал. Приехал же за чудом. Чудо в лице отца Нестора выполнило предписанные ритуалы, заявив во всеуслышание, что даже заблудших овец любит господь. И ежели конкретно эта «овца» даст слово бросить употребление спиртных напитков, то излечится от слепоты. В целом хорошая такая мотивация здорового образа жизни получилась.
Помимо будущего пациента, слову старца внимали все, кто оказался поблизости, слушая очередную агитацию за ЗОЖ. Отец Нестор изобразил одухотворённость, перекрестив собравшихся. Благолепие, ну!
Господинчик с катарактой пузико почесал, ещё раз уточнил, точно ли нужно и пить бросить, и при этом пять тысяч заплатить? Батюшка наш всё с той же смиренной миной заявил, что он ни на чём не настаивает и каждый кузнец своего счастья и здоровья. На слепого первыми набросились его же родственники. Мол, что зря в такую даль ехали, зря жопы морозили? Похоже, им и самим уже интересно было посмотреть на такой аттракцион, как излечение от слепоты божьим словом. Подумаешь, пять тысяч! Зато потом можно всем знакомым рассказывать и показывать чудесно исцеленного.
Лёшку вся эта канитель ничуть не волновала. Господа в гостинице живут, деньги исправно платят. Согласятся или нет — им решать. Кстати, операцию планировали в гостинице делать. Хватит из моего дома лечебницу устраивать. К тому же нужный персонал уже подготовили: пара девок, которые раньше присматривали за пациентами, им в помощь парень тоже из числа дворни. Этот будет помогать передвигать и перемещать тело.
Одну из комнат на первом этаже гостиницы не просто отмыли, а кардинально изменили, удалив лишнюю мебель и пылесборники. Лёшка с профессором решили, что и для других операций помещение подойдёт. Вообще-то какими-то глобальными хирургическими операциями мы до этого не занимались по той причине, что подобные пациенты далеко не ездили. У батюшки для лечения использовали травы при простуде, каких-то инфекциях и кожных болезнях. В той лечебнице держался непередаваемый аромат дегтярного мыла, которым дезинфицировали поголовно всех, кто обращался за помощью. По этой причине хирургическую палату решено было устраивать подальше от таких больных.
Слепой с катарактой решил завязать с алкоголем как раз, когда мы всё подготовили (не только помещение, но и униформу). Для Иноземцева тоже был пошит белоснежный хирургический костюм, шапочка и маска.
Повезло, что слепой нас в этой амуниции не видел. Зато его родня шушукалась и косилась на старца, изволившего снова прийти и освятить операцию. Выглядели мы не ангелами, но очень близко к этому. Двери операционной потом заперли, чтобы никто не видел происходящего.
На всякий случай отца Нестора я предупредил. Мало ли что. Вдруг действительно не рассчитаем с эфирным наркозом? Батюшка в случае смерти пациента должен сказать о грехах и прочих причинах, с нами никак не связных.
Мне пятая по счёту операция казалась уже обыденностью. Я ловко управлялся сразу с двумя зеркалами, попутно следя за фиксажем лупы. Лёшка тоже уверенно резал и извлекал старый хрусталик.
Что делал Иноземцев, не могу сказать — не смотрел на него. Судя потому, что звуков со стороны не было, хирург забыл как дышать, наблюдая за невиданной операцией на таком деликатном органе.
Позже пациенту и обслуге были выданы стандартные предписания. На всякий случай прикрикнули на родню, попугали и их. А на самом деле мы радовались как дети тому, что эфирный наркоз сработал без осечек. Теперь проблемы могли возникнуть в послеоперационный период по той причине, что жалкие остатки антибиотиков мы припрятали. Промывать глаз этому пациенту будем зелёным чаем и капать тем, что давала растительная аптека.
Из Москвы, благодаря Куроедову, привезли какое-то странное растение, называемое колеус. Сосед подсуетился и приобрёл у кого-то в оранжерее. Купил он по причине того, что ему бордовые листья так похожего на крапиву растения понравились. Лёшка похвалил, сообщив, что колеус нормализует выработку глазной жидкости, имеет много других полезных свойств, годится при простуде, и занялся распространением этого растения. Профессор-ботаник, к слову, записал такой быстрый метод размножения черенками.