Даже в самом первом обзоре «анализа Доры» Шпильмейер выступил против использования метода, который он описал как «психическую мастурбацию». Блейлер протестующе заявил, что никто не компетентен судить о методе, не проверив его, но Шпильмейер в своем резком возражении излил на него все свое моральное негодование.
Первым человеком, совершившим самостоятельную акцию, был Густав Ашаффенбург. На конгрессе в Баден-Бадене в мае 1906 года он с яростью заявил, что метод Фрейда неправилен в большинстве случаев, сомнителен во многих случаях и поверхностен во всех случаях. Это аморальный метод, и, тем или иным образом, он основывается только на самовнушении. К этому мнению присоединился Хохе. Согласно ему, психоанализ является дурным методом, проистекающим от мистических наклонностей и очень опасным для людей медицинской профессии.
В этом же году Оствальд Бумке стал активно цитировать первое опустошительное осуждение Фрейда, которое Ригер опубликовал за десять лет до этого, относительно вклада Фрейда в теорию паранойи. Согласно Ригеру, «ни один психиатр не мог рассматривать взгляды Фрейда без вполне реального ощущения ужаса». Основание для такого ужаса заключалось в методе лечения Фрейда, который якобы придавал громадное значение паранойяльному вздору с сексуальными намеками на чисто случайные инциденты, которые, даже если они не создавались фантазией, являлись совершенно маловажными. Всевозможные подобные вещи не могут привести ни к чему иному, кроме как к «просто отвратительной бабьей психиатрии». Несколько лет спустя Бумке расширил это открытое обличение Фрейда до размеров книги, второе издание которой было призвано служить во времена нацистов образцовым справочником по этому предмету.
В 1907 году произошла серьезная словесная дуэль между Ашаффенбургом и Юнгом на первом Международном конгрессе психиатрии и неврологии, который проходил в Амстердаме. Фрейда пригласили принять участие в этом симпозиуме, но он решительно отказался. Он писал на этот счет Юнгу: «Они явно ожидали услышать мою словесную дуэль с Жане, но я ненавижу гладиаторские бои перед лицом титулованной толпы и едва ли соглашусь с решением равнодушной публики, высказывающей мнение по поводу моих познаний». Тем не менее позднее он ощущал некоторые дурные предчувствия при мысли о том, что наслаждается приятным отдыхом в то время, как кто-то другой ведет борьбу от его имени. Так что как раз перед началом конгресса он написал Юнгу ободряющее письмо: «Я не знаю, ждет ли Вас успех или неудача, но мне хотелось бы быть с Вами именно теперь, наслаждаясь чувством, что я больше не одинок. Если Вам нужна моя поддержка, я могу рассказать о долгих годах почетного, но болезненного одиночества, которое началось для меня с тех пор, как я впервые мельком взглянул на этот новый мир; о потере интереса и понимания со стороны моих ближайших друзей; о тех тревожных моментах, когда я сам считал, что ошибаюсь, и пытался понять, как можно следовать такими нехожеными тропами и, несмотря на это, содержать свою семью; о постепенном усилении моего убеждения, которое цеплялось за „Толкование сновидений“ как за скалу во время бури; и о той спокойной уверенности, которой я наконец достиг и которая дала мне силы ждать, пока не откликнется голос извне. Им оказался Ваш голос!»
Юнгу явно требовалась любая поддержка перед таким тяжелым испытанием. Ашаффенбург повторил свое предыдущее авторитетное заявление о ненадежности метода Фрейда, так как каждое слово в нем интерпретируется в сексуальном смысле. Это является не только очень болезненным, но часто также непосредственно вредным для пациента. Затем, ударяя себя в грудь с чувством собственной правоты, он клятвенно заверил, что запрещает своим пациентам даже упоминать какую-либо сексуальную тему. Во время своего выступления Ашаффенбург сделал следующую разоблачающую его обмолвку: «Как хорошо известно, несколько лет тому назад мы с Брейером опубликовали одну книгу». Он, по всей видимости, не заметил этой своей обмолвки, и, возможно, Юнг и я оказались единственными людьми, которые заметили это или, по крайней мере, оценили ее значение; нам оставалось только улыбнуться друг другу. Юнг сказал в своем выступлении, что он нашел утверждения Фрейда правильными во всех случаях истерии, которые он изучил, и заметил, что эта тема символизма, уже знакомая поэтам и сочинителям мифов, является новой для психиатров. На следующий день нападки на психоанализ продолжил Конрад Альт. Он сказал, что, помимо методов Фрейда, всегда было известно, что сексуальная травма влияет на развитие истерии. «Многие истерики очень тяжело страдали от предрассудков своих родственников, считающих, что истерия может возникать лишь на сексуальной почве. Для нас, немецких неврологов, потребовалось приложить колоссальные усилия, чтобы разрушить этот широко распространенный предрассудок. Теперь, если мнение Фрейда относительно развития истерии будет признано в какой-то степени обоснованным, бедных истериков снова станут осуждать, как и раньше. Такой шаг назад принесет величайший вред». Среди бурной овации он пообещал, что никогда ни одному его пациенту не будет позволено лечиться у кого-либо из последователей Фрейда, с их бессознательной деградацией в полнейшую непристойность.
Примерно в это время были предприняты отважные попытки распространить психоаналитические идеи в Берлине. 14 декабря 1907 года Юлиусбургер читал работу, защищающую эти идеи, перед Обществом психиатрии и нервных болезней, и ему удалось уцелеть при той единодушной оппозиции, с которой он столкнулся. Год спустя, 9 ноября 1908 года, Абрахам прочел свою работу по эротическим аспектам единокровности перед тем же обществом. Это привело к яростному взрыву негодования со стороны знаменитого Оппенгейма, который заявил, что у него не хватает слов, чтобы достаточно резко или решительно высказаться против таких чудовищных идей. Циен также был шокирован «столь фривольными утверждениями» и заявил, что все, написанное Фрейдом, является полнейшей бессмыслицей. Браац выкрикнул, что под угрозой находятся немецкие идеалы и что следует предпринять решительные меры по их защите. Вскоре после этого Оппенгейм опубликовал работу в поддержку Дюбуа из Берна, сделавшего выпад против психоанализа. Ложные обобщения Фрейда, считал он, сделали его метод опасным, а сообщения, опубликованные им и его последователями, производят впечатление современной формы колдовской магии. Настоятельной обязанностью противников Фрейда является вести войну против этой теории и ее последствий, так как они быстро распространяются, приводя публику в беспомощное замешательство.
Не знающий усталости Абрахам прочел еще одну работу перед тем же обществом 8 ноября 1909 года, на этот раз по «состояниям во сне». Эту работу встретили высокомерными улыбками, и президент, профессор Циен, запретил какое-либо ее обсуждение, но выразил собственные эмоции вспышкой гнева. О компетентности Циена для вынесения подобных суждений о работе Фрейда можно судить по следующему эпизоду. В психиатрическую клинику в Берлине, директором которой он являлся, пришел пациент, жалующийся на навязчивое побуждение задирать у женщин юбки на улицах. Циен сказал своим ученикам: «Вот возможность проверить предполагаемую сексуальную природу таких навязчивых побуждений. Я спрошу его, относится ли оно также к пожилым женщинам, в случае чего оно явно не может быть эротическим». Ответ пациента был: «О да, ко всем женщинам, даже по отношению к моей сестре и матери». При этом Циген торжествующе приказал занести в протокол запись, описывающую этот случай как «явно несексуальный».
Естественно, Фрейд очень внимательно следил за всем, что происходило, и, по всей видимости, проявлял особый интерес к событиям в Америке — возможно, потому, что это было единственное место, где он когда-либо в своей жизни выступал перед публикой. Так что я могу рассказать о двух инцидентах на этом отдаленном континенте, которые имели место в 1910 году.
На собрании Американской психологической ассоциации в декабре 1909 года в Балтиморе Борис Сайдис очень оскорбительно высказался против деятельности Фрейда и яростно выступил против «безумной эпидемии фрейдизма, вторгающейся в данное время в Америку. Психология Фрейда отбрасывает нас к временам темного средневековья, а сам Фрейд является просто еще одним из тех набожных сексуалов, много примеров которых можно найти в самой Америке (мормонизм и т. д.)». Патнем был настолько рассержен, что был не в состоянии выступить, но мне удалось дать вполне спокойный ответ. Однако чуть позднее на этом же собрании Патнем и Стэнли Холл ответили Сайдису в уничтожающей и безоговорочной форме.
