– Ты себя в отражении давно видел, любимчик Воина?

– А?

Я почти машинально прикоснулся к лицу, чтобы почувствовать под пальцами остатки ожога, но кожа оказалась абсолютно гладкая. До конца не веря в происходящее, я провел ладонью по голове и ощутил, что уродство, которое я заработал во время пожара, исчезло полностью, а мои вновь отросшие волосы сейчас были заплетены в тугую воинскую косу. Вроде даже гуще стали…

Я бросился к первой же бочке с водой, что стояла у мачты, и заглянул в отражение. Пал! Уж лучше пусть до тебя доберется Единый, чем я! Дешевле будет!

Все место ожога восстановилось, вот только вместо моих темно‑каштановых, почти черных волос, бог Войны отрастил мне новые по своему вкусу – треть головы теперь была огненно‑красной. Это была уже не прядь, это не спрячешь в прическе.

– Ну как, нравится? – хохотнула Оранса. – Говорю же, неплохо выглядишь! Главное это, лицо посуровее делай, и все будет отлично!

Богиня похлопала меня, склонившегося над бочкой, по спине. Ага, отличная поддержка, спасибо, то, что надо!

Боги опять толкали меня на непонятные подвиги. Залечь где‑нибудь на дно и спокойно дожить свой век у меня не выйдет при всем желании.

– А что за пассажир? – вдруг вспомнил я. – Я плыву один.

– Слушай, вот все тебе надо испортить, а! И волосы новые не нравятся и то ему не так. Скажи спасибо, что Первородный тебе брови не покрасил! А он мог, поверь мне! Да и вообще, имей терпение. Это мне любой корабль – алтарь. Остальным сложнее, – ответила мне Оранса, высматривая кого‑то на причале.

Я присоединился к богине ветров и тоже устремил свой взгляд на берег. Мое сердце пропустило несколько ударов, когда я увидел пробивающуюся сквозь толпу грузчиков и матросов фигуру, а уже в следующий миг – сбегал по трапу обратно на берег.

Мне на встречу, ускоряя шаг – да почти переходя на бег – спешила Лу.

Мы остановились в шаге друг от друга.

– Почему только сейчас? – спросил я, глядя в фиолетовые глаза богини.

– Ты встречал их? Безликих в бездне? – тихо спросила Лу.

Я утвердительно кивнул.

– Мы защищали Пантеон, были в осаде. Пал открыл на пару мгновений завесу, чтобы дать тебе это, – она кивнула на перчатку, – и вернуть посох. Ну и выпустить несколько младших богов, которые были нужны тут, в мире людей.

– Тебя и Орансу?

Лу кивнула.

– В том числе.

– И у богов есть для меня задание? Ты поэтому здесь?

Богиня отрицательно покачала головой.

– Я решила вернуться, потому что они все равно придут, как бы я тебя не прятала от них. Уже нашли. Так зачем мне сидеть в Пантеоне, если я могу быть здесь?

Воздух между нами дрожал от напряжения.

– И ни единого приказа, подвоха, договора от Матери? Ничего? – с недоверием спросил я.

– Ничего. Богам сейчас не до того. Старшим, во всяком случае. А это – просто подарок от Пала, – Лу кивнула на латную перчатку, которой я сейчас сжимал посох. – Он на самом деле тебе покровительствует и надеется, что ты переживешь войну с Единым тут, в мире людей.

От Лу исходили волны сожаления. Я, уже почти забыв, как это делается, потянулся к разуму богини ментальной магией и она охотно мне открылась. Меня моментально окатило волной чувств и образов: от воспоминаний о совместных патрулях с Орансой, до глубокого сожаления о смерти Илия. Она все же пришла попрощаться со старым жрецом – фигура, которую я видел в дали. Это была Лу, хотя я подумал, что мне просто померещилось.

Ощутил я и страх, который она испытала, когда узнала о нападении на мой корабль. Как побежала в пантеон просить о заступничестве у Старших, как встретила богиню‑покровительницу мореходов. Как Оранса мне помогла. Так это значит, меня из морской пучины вытащила она, я не сам выплыл?

На секунду меня кольнуло сожаление, что богиня не помогла старому графу, но быстро себя одернул: Лу просила только за меня, а не за моих спутников. Хотя Оранса, вроде как, проследила за тем, чтобы выжил и Орвист с Санией. Возможно, Бренард и должен был погибнуть в этом путешествии. Всей правды, впрочем, я так никогда и не узнаю.

– Нельзя было уходить так, Лу.

– Я знаю, но…

– Что но?

– Калита… Она рассказала мне кое‑что и я посчитала, что так будет лучше.

– Лучше для кого? – прямо спросил я.

Только что у меня появился счет к единственной из Семерки, против которой я не имел ничего против. Значит, это Бард подговорила Лу? Что она ей нагородила?

– Лучше для тебя. Ты смертен…

Я повел бровью.

Поток людей вокруг нас как‑то поутих. Не знаю, виной тому была моя огненно‑красная башка, либо же это Оранса своей силой разогнала моряков, чтобы нам не мешали. Мы остались на причале почти одни. А кто проходил мимо – делал это по другому краю деревянной конструкции.

– И что изменилось?

Я вел себя жестоко. Вел, как скотина. Но и Лу поступила со мной не лучше. Почти два года терзаний и одиночества, два года непоняток и желания просто поговорить. Объясниться. Понять, что пошло не так и что между нами сломалось. Ведь я не просто так стал ее Истинным Жрецом, не просто так часть ее божественной силы заполнила пустоты моей истерзанной души. Я любил маленькую богиню, любил всем сердцем и был готов ради нее на все и еще немного большее. И она это знала. Собственно, однажды я это «немного большее» и сделал, там, на берегу порта Миллер.

Лу потупила взгляд и совсем как молодая девчонка не находилась, что ответить мне, смертному мужчине.

– Я… Антон, война, что идет там… Ведь даже боги смертны. Я вообще однажды уже умерла. И я решила, что не стоит решать за двоих… Тем более, когда никто из нас с этим решением не согласен.

Она посмотрела на меня своими фиолетовыми глазами, и я почувствовал исходившую от нее волну раскаяния. И любви. Она окончательно призналась себе в том, что тоже любит меня. И на этот раз она останется со мной до конца, даже если все Семеро будут тащить ее в Пантеон, прочь от смертного.

Я сделал шаг вперед и заключил богиню в свои объятья. Едва коснувшись Лу, я почувствовал, что сознание богини открыто и все, что она сказала и чувствовала – правда. А еще я понял, что видение, что приснилось мне сегодня ночью – лишь о грядущем. Которое может наступит. А может и нет.

Я вдыхал запах ее волос и ощутил, как по мне прокатилась волна покоя. Но дело было не в божественной силе Лу. Это ушло напряжение, которое тисками сжимало мое сердце и разум все то время, что мы провели порознь.

– Как ты смотришь на то, чтобы построить несколько твоих храмов на Бланде или в Шаринском Княжестве? – прошептал я на ухо богине.

– Отличная идея, как мне кажется, – тихо ответила Лу, пряча лицо в моей куртке.

Как только мы поднялись на корабль, Оранса дала команду отчаливать. Наш корабль отправлялся в Бланд, а потом мы с Лу пройдем через перешеек, торговым маршрутом, а там – дальше, в Шаринское Княжество. Или в Токонскую Империю. Впереди было много неизведанного. А может вообще задержимся на полуострове, кто знает.

Лу отправится со мной, куда бы я ни пошел, хоть в самое сердце Кватта. Я это чувствовал и знал. А еще я знал, что теперь передо мной открыт весь мир и я волен идти, куда пожелаю.

Я был абсолютно свободен, а мое одиночество наконец‑то завершилось.

Прямо сейчас между волнами, которые накатывали на Пантеон, образовалось окно, перерыв. Они отразили очередную атаку и сейчас набирались сил.

Удивительно, но борьба с безликими оказалось весьма энергозатратным мероприятием. Любое прикосновение к ним – даже удар оружием – моментально вытягивало силы. Единственный вариант – метать что‑нибудь, что не было связано с конкретным божеством или не напитывалось его силой перед ударом. В идеале – обычные мечи.

Вот только железо их совсем не брало, так что в итоге Старшие стали просто выжигать наседающую заразу чистой силой.