— Я не потерплю новых отказов, Бриерсон. Я разговаривала с Деллой. — «Интересно, с каких это пор Делла стала суперспециалистом по человеческим отношениям?» — усмехнулся про себя Вил. — Мы не думаем, что подобный образ жизни вам полезен. За эту неделю братья Дазгубта трижды предлагали вам пойти куда-нибудь; вы отделались от них точно таким же способом, как и от меня. Мы считаем, что вы не отдыхаете, а предаетесь приступам меланхолии.

Поэтому, — продолжала Елена, холодно улыбнувшись, — ваши каникулы закончились. — У основания процессора Вила побежали огоньки. — Я только что послала вам запись вечеринки, которую вчера устроил Фрейли. Там есть его речь и наиболее важные разговоры. Как всегда, мне кажется, я упускаю кое-какие нюансы. Я хочу, чтобы вы…

Вил подавил желание распрямить умышленно сгорбленные плечи; пожалуй, пришла пора начать приводить свой план в исполнение.

— Были еще какие-нибудь свидетельства вмешательства выстехов?

— Нет. И вряд ли мне потребуется ваша помощь в этом. Но…

«Тогда остальное и вовсе не имеет никакого значения». Но Вил не сказал этoгo вслух. Пока не сказал.

— Ладно, Елена. Будем считать, что мой отпуск закончился.

— Вот и отлично.

— Но прежде чем я займусь вечеринкой Фрейли, я хочу поговорить с вами и Деллой. Одновременно.

— Господи, Бриерсон! Я действительно в вас нуждаюсь, но существует предел и моему терпению. — Елена пристально посмотрела на Вила. — Ладно. Через пару часов. Делла находится на орбите Луны. Консервирует некоторые мои заводы.

Елена отключила связь.

Это были долгие два часа. Примерно через сто пятьдесят минут Елена снова с ним связалась.

— Ладно, Бриерсон, что мы можем для вас сделать?

На соседнем дисплее появилось лицо Деллы Лу.

— Вы вернулись в город Королев, Делла? — спросил Вил.

Ее ответ последовал без малейшей задержки.

— Нет. Я у себя дома, примерно в двухстах тысячах километров над вами. Вы и в самом деле хотите, чтобы я спустилась на Землю?

— Пожалуй, нет. — «Значит, ты находишься в самой выгодной позиции». — Ладно, Делла, Елена. У меня есть короткий вопрос. Даже если вы скажете «нет», я надеюсь, что позднее вы пересмотрите свое отношение… Вы по-прежнему обе продолжаете обеспечивать меня роботами-защитниками?

— Конечно, — сразу ответила Делла.

— Да, — нетерпеливо проговорила Елена.

Это вполне устраивало Вила. Он наклонился вперед и заговорил медленно и отчетливо:

— У меня есть для вас информация: Марта знала, кто ее убил.

Молчание. Нетерпение Елены моментально улетучилось; она просто сидела и не сводила с Вила глаз. Когда же она наконец заговорила, ее ровный голос переполняла ярость:

— Ты, глупый клоун. Если она знала, почему же она тогда не рассказала нам об этом? У нее было для этого сорок лет. — На соседнем экране Делла, казалось, погрузилась в размышления. «Неужели она уже задумалась о последствиях?»

— Потому, Елена, что все эти сорок лет убийца или его роботы наблюдали за Мартой. И ей это было известно.

Снова наступило молчание. На этот раз заговорила Делла:

— Откуда вы это знаете, Вил?

Отстраненный взгляд исчез. Она была внимательной, ничего заранее не принимая и не отрицая. Наверное, подумал Вил, у нее было такое же лицо, когда она в своем далеком прошлом занималась полицейской работой.

— Я не думаю, что сама Марта узнала правду в первые десять лет. Но после этого она провела остаток жизни, ведя двойную игру со своим дневником — Марта оставляла улики, которые не должны были насторожить убийцу, но которые мы могли бы распознать позднее.

Елена наклонилась вперед, сжав руки в кулаки.

— Какие улики?

— Пока я не хотел бы об этом говорить.

— Бриерсон, я прожила с этим дневником сто лет. Сто лет. В течении ста лет я читала его, анализировала при помощи программ, о существовании которых вы даже не имеете представления. Я прожила с Мартой почти двести лет до этого. Я знала все ее секреты, все мысли. — Голос Королевой дрожал; ни разу со дня смерти Марты Вил не видел, чтобы Еленой овладела такая безумная ярость. — Ты, оппортунистический червяк. Ты смеешь утверждать, что она оставила мысли, которые ты смог понять, а я нет!

— Елена! — вмешательство Деллы заставило Королеву замолчать.

Некоторое время обе женщины молча смотрели на Вила.

Кулаки Елены медленно разжались; казалось, она как-то даже уменьшилась в размерах.

— Конечно. Я перестала думать.

Делла посмотрела на Вила.

— Возможно, нам следует кое-что вам объяснить. — Она улыбнулась. — Хотя я и подозреваю, что вы нас сильно опередили. Если убийца имел доступ в реальное время Марты, то возникают возможности, кардинально меняющие всю ситуацию.

Значит, убийца не только изменил продолжительность нашего группового прыжка, он сам не принял в нем участия. А это означает, что речь идет не просто о небольшом изменении, внесенном в защитную систему Королевых; убийца, по всей вероятности, проник в самое сердце компьютерной сети.

Вйл кивнул. «А кто может проникнуть в систему глубже, чем сама хозяйка?»

— И если это правда, тогда все, что проходит через базы данных Елены — включая и этот разговор — известно нашему врагу. Вполне вероятно, что ее собственное оружие может оказаться направленным против нас… На вашем месте, я бы чувствовала себя очень неспокойно, Вил, — сказала Делла.

— Даже если Бриерсон сказал правду, все остальное не обязательно вытекает из его открытия. Убийца мог оставить в реальном времени робота, о существовании которого никто не знал. Именно его Марта наверняка и заметила. — Теперь Елена говорила спокойно, без прежней ярости. И не поднимала глаз от розового мраморного покрытия своего рабочего стола.

— Вы ведь и сами в это не верите, не так ли? — тихо спросил ее Вил.

— …Нет. За сорок лет Марта смогла бы перехитрить любого робота, могла бы оставить улики, на которые даже я обратила бы внимание. — Она подняла глаза на Вила. — Давайте, инспектор. Давайте, выкладывайте. «Если убийца мог проникать в реальное время, почему он тогда позволил Марте жить так долго?» — ведь таким должен быть следующий риторический вопрос, не правда ли? А на это имеется очевидный ответ: «Именно такой абсолютно не объяснимый поступок может совершить тот, кто любит и кого мучает ревность». Итак. Да, я ревнива. И я очень любила Марту. Но что бы вы там оба ни думали, это не я оставила ее в реальном времени.

Елена больше не сердилась. Не такой реакции ожидал от нее Вил. Елену на самом деле задело то, что двое из ее самых близких коллег — все-таки слово «друзей» было бы слишком сильным — могли подумать, что она убила Марту. Учитывая ее обычную неспособность сопереживать другим, Вил не верил, что Елена изображает непричастность к этому преступлению. Наконец он сказал:

— Я ни в чем вас не обвиняю, Елена… Вы способны на насилие, но вы честны. Я вам доверяю. — Последнее заявление было преувеличение, но оно было необходимо Вилу. — Мне же нужно ваше ответное Доверие. Вы должны верить мне, когда я говорю, что Марта знала, кто виноват в том, что она оказалась одна в реальном времени, и что она оставила улики, которые вы могли и не заметить. Проклятие, ведь таким образом она, вполне вероятно, пыталась защитить вас от убийцы. Как только у вас появились бы подозрения, убийца сразу бы насторожился. Вместо этого Марта попыталась обратиться ко мне. Я не имею к вашей системе никакого отношения, я всего лишь самый обычный низтех. У меня была целая неделя на обдумывание этой задачи, я должен был решить, как довести до вашего сведения мои выводы, не рискуя попасть в засаду.

— Но несмотря на все улики, вы не знаете имени убийцы.

— Вот именно, Делла, — Вил улыбнулся. — Если бы знал, я бы первым делом его назвал.

— В таком случае, вы наверняка находились бы в большей безопасности, если бы с самого начала полностью расшифровали все сообщения Марты.

Вил покачал головой.

— К несчастью, Марта не могла рисковать, и не записала такую важную информацию в дневник. Ни в одной из четырех пирамид нет упоминания имени убийцы.