— Неси, — велел Витьке. — Я первым пойду. Меня тут знают. Если дед поблизости не бродит, я тебе отмашку дам. Как нога?

— Нормально.

— Мы можем сквозь лес пробежать, а можем огородами, вдоль речки. Если они еще далеко, то успеем сквозь лес. А если близко, лучше берегом.

— Берегом.

— Правильно.

Рация дала о себе знать, когда они пробежали по тропинке, повторяющей речные изгибы, и в нужном месте решили свернуть. До почтового тракта Москва — Санкт-Петербург оставалось минут пять бега.

— Я — Шестой, я — Шестой, вызываю Первого.

— Первый на связи, — не замедляя бега, ответил Феликс.

— Стой, где стоишь, сволочь. Еще два шага — и стреляю.

Феликс, не раздумывая, прыгнул вниз.

— Сюда! — негромко крикнул он обалдевшему Витьке.

Витька, в отличие от Феликса, приземлился не на узкой полоске серого песка, а на мелководье. Феликс уже спрятался под невысоким обрывом, сжимая в левой руке ИЖ-71.

— Прокололся, — поймав Витькин взгляд, обращенный к пистолету, сказал Феликс. — У него калибр девять. Когда брал, думал, что патроны хоть на краю света достать можно, и американские годятся, и итальянские «корто», и немецкие «курц». Ну вот: нашел место, где вообще никаких патронов нет… Держи мешок. Я первым пойду. Если они не блефуют, я их почую. А ты — нет.

Они шли, пригибаясь, чтобы не выпадать из тени свисающих с обрыва кустов, то по песку, то по воде.

— Мы же от дороги удаляемся, — напомнил Витька.

— Точнее, от могилы.

Остановившись, Феликс что-то молча сообразил и, схватившись за ивовую ветку, выметнулся из-под обрыва наверх.

— Сюда! — был короткий приказ.

Витька повиновался. И тут же Феликс задал такой темп бега, что проще оказалось вообще не дышать.

Были два почти безнадежных выстрела. Чересчур далеко ускользнули Витька с Феликсом — одна пуля вроде бы лишь коснулась рукава синего мундира, другая вообще ушла за молоком.

Тропа оборвалась — и беглецы чуть было не перескочили дорогу.

— Туда! — крикнул Феликс, махнув рукой. Бабка с корзиной шарахнулась от него и тут же с ней столкнулся Витька. Провожаемый неожиданно густой руганью он понесся за Феликсом.

Витька думал, что вот сейчас рухнет и будет лежать; но тело уже норовило поближе к земле, а ноги неслись как бы сами по себе. И Феликс впереди был, как та морковка на удочке, которой заставляют шагать непослушного ишака.

Поезд великой княгини тащился где-то впереди, следовало выложиться до потери пульса, но догнать хотя бы замыкающие обоз телеги с мебелью.

Раздался еще один выстрел. Обмениваться мнениями было некогда, и дыхания на слова тоже не имелось.

Но облако пыли встало впереди и понеслось навстречу! Это полицейские драгуны услышали выстрелы и поскакали разбираться.

Феликс, чуть замедлив бег, оказался рядом с Витькой и вовремя рванул его в сторону. Оба влетели в придорожные кусты, а мимо промчался галопом маленький отряд — всадников шесть, не больше.

Феликс и Витька повалились в траву. Вот теперь они были спасены. Временно — и все же…

— Ну, что они теперь скажут? — Феликс достал рацию.

— Я — Первый, я — Первый, вызываю Шестого, — в ровном голосе было особо утонченное издевательство. — Шестой, в чем дело? Почему прервалась связь? Вы там что, в овраге сидите?

— Эй, кто ты там, — ответил голос, но это был не командир Шестой, а кто-то из подчиненных. — Мы до тебя доберемся. Прием.

— Когда у тебя в заднице вырастут тюльпаны, — витиевато пообещал Феликс.

— Я — Шестой, я — Шестой, вызываю Первого.

Тут уж Феликс показал Витьке большой палец.

— Я — Первый. Где Фоменко?

— Первый, предлагаю разойтись так: мы отдаем вашего Фоменко, а вы — ноутбук.

— Какой ноутбук?

— Тот, который был в рюкзаке у Золотухина.

— Не было у него ноутбука.

— А раз не было, то Фоменко побудет у нас. Конец связи.

— На кой черт им программа с расчетом маршрутов? — спросил сам себя Витька. — И что они в ней поймут, кретины?

— Они хотят получить ноутбук, но не отдать Фоменко, — объяснил Феликс. — Впрочем, ноутбука-то у нас все равно нет.

Несколько минут они сидели в бесплодной задумчивости.

— Слушай, Виктор, а если ноутбук пролежит двести пятьдесят лет в лесу под корягой — годен он будет к употреблению? — вдруг спросил Феликс.

— Вряд ли. В него могут насекомые залезть и сожрать изоляцию, и вообще…

— Понял.

Еще немного помолчали.

— Они будут нас с этим ноутбуком доставать до самого Марселя. Ведь если он остался там — его уже могли сто раз найти, но им про это сообщить невозможно, — Феликс громко вздохнул. — Интересно, как они понимают свое положение? Они хоть сообразили, какой тут век?

— Никак они его не понимают, — буркнул Витька. — Им велели уничтожить экспедицию и принести ноутбук. Они все еще не просекли, что их начальство родится только через двести лет! Вот чушь собачья!

— Сам видишь, Фоменко вытащить мы не можем. Мы можем только пожелать ему удачи и двинуться к Москве, не так уж она и далеко, — распорядился Феликс. — Там пристать к какому-нибудь обозу и с ним добраться до Одессы, а из Одессы морем…

Он осекся, увидев круглые Витькины глаза.

— Историк! — с презрением сказал Витька. И чтобы весомее прозвучало, покрутил грязным пальцем у виска.

Рассказчица, Наталья Олеговна Авдеева, современная худощавая женщина с короткой стрижкой, на вид чуть за тридцать. Классическая дама-клерк, которых теперь тринадцать на дюжину. Разве что одета и обута лучше прочих. Да бриллианты в ушах — но это не всякий догадается.

С самого начала дикого рынка ей повезло: окончив брокерские курсы, как окончили их девять из десяти деловых женщин (из этих девяти восемь лишь честно считали себя деловыми и никакой заметной карьеры не сделали, более того — из восьми по меньшей мере пять трудятся продавщицами в универсамах или ездят «челноками» в Турцию), она оказалась в КОМАНДЕ.

Это была команда молодых мужиков авантюрного склада. Первую волну российского бизнеса составили лучшие представители фарцы и самые гениальные из базарных спекулянтов. Натальины приятели не были ни фарцовщиками, ни спекулянтами, ни рэкетирами. Они были честными авантюристами, и им тоже везло.

Появились деньги, потом каждый завел свое дело, Наталья осталась под крылом у самого обаятельного. И слепая радостная вера в КОМАНДУ жила в ней еще долго, даже слишком долго…

Слово — Наталье Олеговне Авдеевой.

Всем почему-то кажется, что если женщина стала президентом банка, то это обязательно железная леди, идет — и вся звякает. А я, кстати, читала, что даже средневековые рыцари в доспехах не звякали: все было подогнано и специальным маслом смазано.

На таких постах люди по-разному оказываются. Я вот оказалась, потому что мне доверяли. Вот и все. Я своих не подводила. Проще оказалось отправить меня на курсы и обучить банковскому делу, чем брать профессионала и следить за ним двадцать четыре часа в сутки.

Банк, по сути, был создан под один очень крупный контракт — нужен был СВОЙ банк. Контракт благополучно отработали, а потом мой бывший муж ввязался в эту авантюру с проектом «Янус».

Вообще, когда работаешь в одной сфере с мужем, а потом от него уходишь, возникает куча проблем: все деловые знакомства — общие! Вот и вышло, что опять я и есть тот единственный человек, которому доверяют одновременно и Горохов, и Данилов, и муж, хотя и бывший.

Все деньги фонда Красти пошли через меня. Оборот был великолепный! Мне нужно было только помалкивать о дальнейшем продвижении денег. Проект «Янус», конечно, вещь нужная, но если деньги по дороге к стройке крутанутся разок-другой, вреда не будет. Столько лет без этого электромагнитного эксперимента жили — еще годик продержимся! Тогда мне еще не приходило в голову выяснять, для чего нужен эксперимент и какую сумасшедшую затею финансирует Красти.

Слишком поздно обнаружилось, что деньги, один и другой раз обернувшись солидно и благополучно, стали отправляться на прокрутку в фирмы, нарочно созданные под этот проект. А с фирмами все очень просто: одна, получив вливание, сразу вдруг разоряется, другая исчезает, как привидение, остается лишь арендованный на два месяца офис и немного брошенной мебели. А кто гарант? Кто это привидение ко мне привел? Горохов привел! Горохов же бьет себя пяткой в грудь и клянется мамой, что его самого облапошили, стреляться впору! И позволяет мне отнять у себя пистолет — как выясняется позднее, газовый.