Я хмуро уставился на начальницу, хотя уже начал понимать ход ее мыслей.

— Зачем?

Шереметева усмехнулась, но в её взгляде не было ни тени веселья.

— Я хочу подготовить вас, Николаев, — ответила она. — Если со мной что-то случится, Боде один не вытянет. Он хороший исполнитель, но инициативы у него зеро. Вы же, напротив, показали, что умеете брать на себя ответственность, организовывать процессы, понимаете, как работают аномалии. Мне нужен такой человек рядом. Здесь, в кабинетах. Так безопаснее для всех нас.

Это был один из тех редких моментов, когда я видел в ней не просто жесткого командира, но человека, который предвидит угрозу и готовится к худшему. Она действительно считала, что ей может что-то угрожать. Или кто-то.

История с Боде ничего не прояснила. Будет другой удар.

— Кроме того, — продолжила Шереметева, — эта должность позволит вам остаться в Петербурге. Император, насколько мне известно, тоже нуждается в вас, особенно после недавних событий…

Я стиснул зубы. Этот аргумент был неоспорим.

— Хорошо, — нехотя согласился я. — Раз вы настаиваете, я останусь.

— Я не спрашивала вашего мнения, Николаев, — отозвалась Шереметева, но ее взгляд немного потеплел. — Лишь объяснила, почему вы получили это назначение.

Начальница внимательно вглядывалась в мое лицо, словно оценивая, насколько искренне мое согласие. Затем она посмотрела на часы и произнесла:

— И раз уж вы явились в Корпус на день раньше, значит, готовы приступить к работе. Отлично. Через пятнадцать минут мы выезжаем в Зимний. Совет регентов пригласил меня на заседание, и вы будете меня сопровождать.

Зимний дворец встретил нас привычным величием: сияние золота, отблески света на полированных полах, чуть уловимый аромат воска и свежих цветов. Я шагал рядом с Шереметевой, на ходу привыкая к новым знакам отличия на мундире. Признаться, они немного тяготили — не весом, но смыслом.

Мы пересекли несколько анфилад и остановились в просторном холле, где камергер с надменно-любезной улыбкой попросил нас подождать. Я заметил, как Шереметева еле сдержала зевок, сжав губы в тонкую линию.

— Трудная ночь, ваше превосходительство? — спросил я.

— Спала два часа. Ничего, не впервые.

Я вскинул бровь. Два часа сна — слишком мало даже для нее.

Я поискал глазами камергера, отвечавшего за порядок в залах для гостей. И быстрым шагом направился к нему.

— Пожалуйста, распорядитесь принести кофе для генерал-лейтенанта, — сказал я. — Черный, без сахара.

Камергер возмущенно на меня уставился, но я жестом поторопил его и сладко улыбнулся.

— Пожалуйста, побыстрее. Я знаю, что в трех залах отсюда стоит итальянская кофемашина.

— Конечно, Алексей Иоаннович, — сквозь зубы процедил камергер и подозвал лакея.

Я вернулся на свой пост рядом с Шереметевой. Она как раз пролистывала копию отчета, которую добыл для нее Боде.

— Пытаюсь выбить больший бюджет на этот год, — пояснила она.

Через пару минут возле нас возник лакей с дымящейся чашечкой.

— Кофе для ее превосходительства, — он поклонился и поставил напиток на столик.

Шереметева скользнула по мне взглядом и удивленно вскинула седые брови.

— Решили меня задобрить, Николаев? — в ее голосе звучала легкая насмешка.

— Просто помню, насколько унылыми бывают выступления Рюмина, ваше превосходительство. Они кого угодно усыпят.

Шереметева тихонько усмехнулась и взяла чашку эспрессо.

— Угодили, Николаев. А говорили, что служба адъютанта — не для вас… — Она отпила кофе и со вздохом прикрыла глаза. — Будь я проклята. Мне действительно это было нужно.

Я склонил голову в шутливом поклоне.

— Всегда рад служить.

Шереметеву вскоре вызвали в зал заседаний, а я остался дожидаться ее в холле. Здесь же находились прочие сопровождающие членов Совета регентов — секретари, адъютанты, ассистенты всех мастей. Кто-то вполголоса беседовал, кто-то листал бумаги. Я расположился у одной из колонн, наблюдая за происходящим.

В этот момент в соседнем зале мелькнула знакомая фигура. Великая княжна София Петровна. Ее сопровождала свита из дам, но она заметила меня, замедлила шаг и, наконец, решительно направилась в мою сторону.

— Кузен Алексей! — тепло приветствовала она, останавливаясь передо мной, — я слышала о вашем чине и новом назначении. Примите мои поздравления…

Я поклонился и поцеловал протянутую руку.

— Благодарю, София Петровна.

Княжна смущенно улыбнулась.

— Честно говоря, вам невероятно идет этот мундир. — Мне показалось, что ее щеки немного порозовели. — На вас он сидит даже лучше, чем на кузене Андрее…

Я усмехнулся.

— Рад, что могу услаждать ваш взгляд. Как ваши дела? Как государь?

София быстро огляделась и жестом попросила меня отойти в сторону. Мы переместились к одной из колонн, чтобы наш разговор никто не подслушал.

— Мы с Мариной Федоровной каждый день тренируем государя, — шепнула она. — Он делает большие успехи, очень многое схватывает на лету. Но пробелы огромны, Алексей. Это касается не только магии, но и наук. Мы стараемся, но времени слишком мало.

Я нахмурился.

— Я могу как-нибудь помочь?

София покачала головой.

— Его и так обучают сильнейшие… Княжна Марина — превосходный преподаватель. Она умеет растолковывать сложные темы так, что и ребенок поймет. — Она замолчала, а затем, чуть нервно сжав ладонями перчатку, продолжила: — Через три недели заседание комиссии. Я не уверена, что мы успеем с подготовкой. Времени слишком мало!

Я внимательно посмотрел на нее.

— Боитесь, что эксперты будут искать изъяны? Но задача — подтвердить дееспособность…

— И ранг! В этом проблема. Как можно подготовить к Испытаниям за несколько недель? На это нужны годы…

Я покачал головой.

— И без подтверждения ранга государя не допустят к управлению, так?

— Верно, — София кивнула. — Это закон. И дядя просто им воспользовался. Если государь не продемонстрирует нечто исключительное, что избавит экспертов от сомнений… Я не знаю, Алексей, у него пока что мало шансов хорошо пройти Испытания. А когда позволят пройти еще раз, неизвестно…

Я задумался. В голове уже зарождалась идея, но, как обычно, слишком отчаянная и провокационная, чтобы на нее согласились.

— Кажется, я знаю, какое чудо нам нужно, — тихо произнес я. — Есть идея.

София замерла, всматриваясь в мое лицо.

— Что вы задумали, Алексей?

Я улыбнулся уголками губ.

— Здесь лучше не обсуждать. Но, если я прав, мы не просто убедим комиссию. Мы заставим всю империю склониться перед вашим братом…

Я прибыл в Зимний дворец поздним вечером, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Как только неприметный автомобиль остановился у одного из служебных выходов, ко мне поспешили две девушки в накинутых поверх платьев пальто — фрейлины великой княжны Софии.

Я выбрался из автомобиля и отпустил водителя. Девушки торопливо поклонились, придерживаясь придворного этикета, и пригласили следовать за ними.

— Ваша светлость, — тихо произнесла одна из них, хорошенькая южанка с темными волосами. Кажется, младшая из княжон Чавчавадзе. — Мы проведем вас в покои императора обходными путями. Это выиграет нам час-другой. Великий князь Фёдор Николаевич не должен узнать о вашем визите раньше времени.

Я кивнул, не задавая лишних вопросов. Чем меньше свидетелей, тем лучше.

Фрейлины повели меня по узким коридорам дворца, где на стенах висели старинные, но никому не известные картины, а свет тусклых ламп отбрасывал причудливые тени на арочные ниши и мраморные полы.

Мы спускались по потайным лестницам, проходили через малые служебные галереи, миновали безлюдные залы, скрытые от посторонних глаз. Иногда мне казалось, что мы кружим на месте, но фрейлины двигались уверенно, зная этот лабиринт назубок.

В какой-то момент мы прошли через маленькую каменную арку и оказались в полутёмном коридоре. Здесь было прохладнее, чем в остальных частях дворца, и воздух пах старой бумагой и воском. Узкие высокие окна давали слабый лунный свет, очерчивая силуэты старых шкафов и полок, заставленных древними фолиантами. Это была одна из служебных библиотек, редко посещаемая и потому удобная для тайных переходов.