— Наш чародей это, наверное, и унюхал. Как ты думаешь?

— Не знаю. Но сильно подозреваю.

— Он и Мгла знают гораздо больше, чем говорят.

— Мы все знаем больше, чем говорим, — произнес Требилкок с крайне редкой для него ухмылкой. — О чем бы то ни было. Это касается и вас.

Браги думал о том, как развить тему дальше и как вытянуть из Майкла сведения, о существовании которых у себя тот и не подозревал. Однако примерно в четверти миле от них раздался боевой клич, и времени на размышление не осталось. Шум постепенно перемещался к замку «Гвардейцев».

— Проклятие! — прошипел Браги. — Знаешь, что они сделали? Они решили придерживаться своего плана. Пошли! — бросил он и помчался между деревьями. Майкл бросился следом. Через пару минут Рагнарсон уже пыхтел, словно раненый бык.

Вскоре они присоединились к части своих товарищей по команде, наблюдавших со склона холма за общей схваткой внизу. Двадцать пять «Пантер» стояли кругом, охраняя трофейные шары. Примерно дюжина «Гвардейцев» пыталась прорвать их строй и спасти шары. Схватка постепенно передвигалась к склону холма.

— Всем лежать! — скомандовал Браги полудюжине окружающих его игроков. Идиоты из последней линии обороны оставили свои позиции. — И не дышать. Мы ударим, как только они начнут подниматься на холм.

Король рухнул на траву. В глазах Браги роились черные мушки. Дышать глубоко и часто сил у него не было.

Шум схватки стал ближе. Рагнарсон приподнял голову. Еще немного. Его команда пополнилась несколькими бойцами.

— Ждите до тех пор, пока я не двинусь. Дайте мне пройти пару шагов и атакуйте следом.

"Пантеры» тем временем выстроились клином. «Гвардейцы» с воем бросались на противника. Они были похожи на щенков, повстречавших стадо коров.

Еще несколько футов. Время! Браги покатился вниз по склону под ноги передовых «Пантер». Ему удалось сразу завалить шестерых противников.

Браги слышал, как с воем бросился вперед Майкл. Бледный, худой, жилистый, он с ходу врезался в стаю врагов. Некоторые из «Пантер» начали разбегаться.

Браги, ругаясь и кляня все на свете, извивался как червяк. Кто-то выкручивал ему руку. Чья-то нога в грубом сапоге оказалось у него под щекой. Гора валящихся на него тел становилась все выше.

Откуда-то издали до него долетел радостный вопль Слагбейта:

— Ура!! Один шар у меня!

Общая свалка начала распадаться на части. Одна группа бойцов стала перемещаться от холма к лесу. «Пантеры» огрызались, как загнанные в угол волкодавы, а двое из них вырвались из толпы и помчались к своему замку, прижав к животу по трофейному шару. Место битвы постепенно начало смещаться в сторону леса.

Браги выполз из-под кучи тел и грудью остановил ещё одного, несущего трофей противника, а Майкл сумел вырвать шар из его рук.

Шум схватки постепенно стих. Обе команды растворились в лесу. Горны «Пантер», несмотря на ощутимые потери в живой силе, дважды издали победный рев. Замок «Гвардейцев» молчал, если не считать унылого звука трубы, возвещавшего о том, что один из шаров нашел путь домой. Со стороны «Пантер» до слуха Браги доносились насмешки. Это веселились выбывшие из игры участники команды противника. За тем, чтобы они жульническим образом не вернулись в игру, внимательно следили судьи.

Рагнарсон и Требилкок вернулись на свою первоначальную позицию.

— Ваша стратегия больше подходит для длинной игры, — сказал Майкл.

— Похоже, что ты прав. Такой вариант в свое время предложил Креденс Абака. Правда, он рассказывал, что во время игры Марена Димура затыкают захваченным противникам рот и подвешивают высоко на деревьях, чтобы никто не мог их найти. Абака, смеясь, говорил, что обе стороны иногда настолько увлекались этим делом, что начисто забывали о шарах. В результате в игре остается так мало людей, что шары просто некому носить.

— Думаю, что он привирал. Если это так, то о людях на деревьях некому было позаботиться и они там помирали от голода.

— Итак, в каком положении мы находимся?

— Два-ноль. В пользу «Пантер». И с двумя сотнями ноблов, поставленных мною на «Гвардейцев».

— Двумя сотнями? О боги! — Рагнарсон забыл все свои вопросы. — Что с тобой? Ты совсем поглупел?

— Я надеялся, что вы придумаете какой-нибудь трюк.

— Вообще-то я придумал. Если не слишком поздно. Продолжай пока свой рассказ. Меня интересует все, что происходит на востоке.

— Марионетки Хсунга из Тройеса могут оккупировать побережье моря Коцюм со стороны Хаммад-аль-Накира. Упреждающий шаг, чтобы потом действиями флота угрожать Матаянге с фланга.

— Но как ответит Хаммад-аль-Накир? — с легкой улыбкой спросил Рагнарсон. — Ведь не будут же они смотреть сложа руки на то, как захватывают их территорию?

— Я не вижу там никого, кто мог бы предпринять ответные действия. Эль Мюрид укрылся в Себил-эль-Селибе. Ученика теперь интересует лишь опий. Последователей у него практически не осталось. Мегелин оказался таким беспомощным королем, что подданные его просто игнорируют, в надежде, что он уйдет.

— Печально. Очень печально. И это сын Гаруна. Кто мог подумать, что он окажется слабым правителем? Сын такого человека…

— Ваш друг учил его лишь военному искусству. Говорят, что в сражении Мегелин просто дьявол. Однако в мирное время его правительство просто развалилось бы, если бы не Эль Сенусси и Белул. Я слышал, что чиновники там даже более продажны, чем во времена Эль Мюрида.

— Скорее всего это все те же люди, но уже без всяких религиозных ограничений.

— Как бы то ни было, но запад может считать, что угрозы со стороны Хаммад-аль-Накира больше не существует. Гигант даже перестал храпеть во сне. Он валяется брюхом вверх, и его вот-вот начнут жрать могильные черви.

— Это скверно. Если лорд Хсунг и Эль Мюрид перестанут тревожить Итаскию, мы лишимся большей части военной помощи. У тебя есть люди в Аль-Ремише?

— Два очень хороших человека.

— А в Себил-эль-Селибе?

— Один из моих лучших агентов.

— Направь туда ещё одного человека. Совершенно независимого от первого агента. Нам нужен двойной контроль. Я не верю ни одному слову из сказанного тобой. Не исключено, что тебе кто-то лжет.

— Сир!

— Сдерживай свой нрав. Я верю, Майкл, лишь тем сведениям, которые ты добываешь лично. Боюсь, ты настолько хитроумен и скрытен, что причиняешь себе вред. Мне кажется, что люди тебе врут, а ты им веришь потому, что заставлял их раньше врать кому-то ради твоих интересов. Проклятие! Я, похоже, совсем запутался в своих рассуждениях. Бессмыслица какая-то. Может быть, ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Думаю, что понимаю. Скорее всего вы правы. Я слишком увлечен процессом игры и непростительно мало работаю с людьми. Вы правы. Если я завербовал их, то это вовсе не означает, что они станут моими надежными ушами и глазами. Трое-четверо из них, насколько мне известно, сами не до конца знают, на чьей они стороне.

— Что происходит в других концах мира?

— Арал расскажет об этом лучше, чем я. На западе я прибегаю к услугам его друзей-торговцев. У меня такое чувство, что он, прежде чем допустить их ко мне, тщательно просеивает всю информацию.

Рагнарсон уставил взгляд под ноги на мшистую лесную землю. В лучшем случае Майкл пытается уйти от ответа, а в худшем — просто врет. Он сохранил на западе бесчисленное количество контактов. Люди, связанные с бизнесом его семьи. Старые школьные и университетские приятели. Все, с кем он встречался во время войн. Каждый был бы рад для него что-нибудь узнать. Некоторые сведения, которыми он не соизволил поделиться, наверняка поступили от этих людей.

Решив не развивать дальше эту опасную тему, Браги спросил:

— Ну а что творится в Кавелине?

— Ваши враги сидят ниже травы и тише воды. И останутся покорными до тех пор, пока за ними следят Вартлоккур и Нерожденный. Им ничего не остается, кроме как ждать вашей смерти.

— Но нет ли среди них тех, кто хотел бы ускорить мое свидание с Темной Дамой?