Вартлоккур мрачно взглянул на короля. На лице его появилась одна из классических гримас, обычно приводящих людей в ужас. Любой, увидев её, шлепнулся бы в обморок. Браги же лишь ухмыльнулся, хотя и у него слегка засосало под ложечкой.

— Предсказания… Эти проклятые предсказания, как всегда, ненадежны. На этой неделе я извел на них сто часов… Ну, может быть, не сто, но уж двадцать пять — тридцать точно. Ничего существенного я не узнал, однако могу вас заверить, что король через пять лет ещё будет жив. Это было мгновенное свидетельство, но весьма надежное.

— Вы уверены? — вскинув брови, спросил Дерел.

— Разве ты не слышал мои слова?

— Полегче, вы оба, — остановил готовую начаться свару Рагнарсон. — Что-то все здесь стали чересчур легкоранимыми. Итак, через пять лет я все ещё буду жить. Приятно слышать.

— Однако это не означают, что пятилетие окажется для тебя счастливым. Предсказание просто говорит, что ты за это время не умрешь.

— Значит ли это, что мне предстоят трудные годы?

— Не знаю. Я увидел тебя летним днем. Ты стоишь с мечом в руке. С клинка капает кровь. У ног твоих куча мертвых тел. На твоей физиономии волчий оскал — тот, который у тебя появляется во время битвы. Шлем твой помят и сбит набок. Из-под шлема свисают длинные седые патлы. Происходит это ровно через пять лет.

— Из этого предсказания мне пока ясно лишь то, что поседею я по вине здесь присутствующих. Скажи, Дерел, ты удовлетворен?

— Жаль, что у нас нет художника, способного запечатлеть героическую сцену, — ответил Пратаксис, потирая подбородок. — Однако если мы начнем войну, то…

— О боги, избавьте меня от очередной…

— …в изображении боя могут быть детали, которые позволили бы нам лучше подготовиться…

— Дерел! Ответь просто: да или нет. Ты поможешь мне восстановить на престоле Мглу, зная, что я ещё пяток лет побуду в твоем обществе?

Пратаксис долго откашливался и мычал нечто невнятное. Затем, сделав над собой усилие, он произнес:

— Да, сир.

— Вот и хорошо. Ведь это оказалось не так уж и трудно, не так ли? Вижу, вижу. Не отвечай. Жди своей очереди. Теперь я хочу спросить у Гжердрама. Итак, Гжердрам?

— Меня беспокоит то, сир, что предсказания грешат неопределенностью. Во время Великой войны все лихорадочно искали так называемое Копье Одессы Хомера, которое то и дело возникало в предсказаниях. В итоге это проклятое копье оказалось древком штандарта, которое воткнул в Бадаламена какой-то юнец из Ива Сколовды. У парня просто не оказалось другого оружия.

Рагнарсон ударил кулаком по столу. Стоящая перед Вартлоккуром чернильница опрокинулась, и её содержимое потекло по дубовой столешнице. Руки короля и чародея столкнулись в воздухе над упавшей чернильницей, а темная лужа на столе становилась все больше.

— Почему, дьявол вас всех побери, никто не желает отвечать прямо?! — прорычал Рагнарсон. — Мне известны все ваши проклятые доводы, вся та чушь, которая мешает нам действовать. Настало время, покончив с общими рассуждениями, принять решения и немедленно приступить к делу. Гжердрам, и от тебя я хочу услышать — да или нет. Ты меня понял? Выступаем ли мы против Шинсана? Могу ли я полагаться на армию?

— Можете, — вздохнул Гжердрам. — Но прежде…

— Давай без всяких «но». Во всяком случае, сейчас. Это пока все, что я хотел от тебя услышать. А теперь мне надо отыскать Дала. Пока я буду отсутствовать, вы можете вдоволь поиграть с разного рода «если», «но» и «однако». На разработку плана мы навалимся, когда я вернусь. — Он поднялся со стула, покосился на черную лужу и добавил:

— Я пошлю кого-нибудь за чернилами и бумагой. — Пратаксису удалось спасти свои записи, но вся чистая бумага безвозвратно погибла. — С разработкой плана нам надо покончить как можно скорее, — закончил король.

— Дал! — выйдя в коридор, позвал Браги. — Куда, дьявол его побери, подевался этот мальчишка? Что случилось с Хаасом? — спросил он у часового.

— Всего минуту назад был здесь, сир. Не мог уйти далеко. А вот и он.

— Сир? Вы пожелали меня увидеть?

— Да, — ответил Браги и сказал Далу, что тому предстояло сделать.

Пока он говорил, распахнулась дверь, из неё вышел Джоси Гейлз и с деловым видом зашагал по коридору.

— Что здесь делает Гейлз? — спросил Рагнарсон у часового. — Разве он сейчас в карауле?

— Не знаю, что он делает, сир, но он точно не в карауле. Сейчас охраной командует сержант Вортель. На этой неделе Гейлз дежурит с шести вечера до полуночи.

— Любопытно. Давай, Дал, приступай, — сказал Браги.

Отослав часового за бумагой и чернилами, Рагнарсон осмотрел помещение, из которого только что вышел Гейлз. Ничего подозрительного он там не обнаружил.

Ноги Кристен нещадно ныли от продолжительного ожидания в скрюченном положении за живой изгородью. И долго ещё это будет продолжаться? Ширили торчит там уже добрый час. Вся их затея переставала быть забавной.

Наконец из кустов изгороди, окружающей владения Мглы, появилось девичье личико. Девушка оглядела аллею Лиенеке и, убедившись, что там никого нет, перебежала к Кристен.

— Там у них какой-то тервола! — задыхаясь, прошептала она. — Голос у него, Крис, как у дьявола. Звук такой, будто злой ветер шуршит сухими опавшими листьями. Кажется, что это и не живой человек вовсе.

— О чем они говорили?

— Не знаю. В их словах для меня не было никакого смысла. Что-то о том, как король собирается им помочь… Ой!

Кристен резко пригнула вниз голову подруги.

— Оттуда кто-то выезжает.

Из-за угла дома появился экипаж. Вскоре на улице появился пожилой, хорошо одетый человек довольно плотного телосложения. Прежде чем подняться в карету, человек, попыхивая трубкой, лениво оглядел аллею.

— Кто это был? — прошептала Ширили.

— Чам Мундуиллер.

— Мундуиллер из Седлмейра? Тот, который помогал королю во время гражданской войны?

— Он самый.

— Но почему этот достойный человек так изменился?

— С людьми иногда такое случается, — со смехом ответила Кристен. — Я тоже, помнится, знавала одну девицу, которая была без ума от парня по имени Хансо. Теперь же она по уши втюрилась в женатого мужчину.

— Кристен! Я ни в кого не втюривалась!

— Как скажешь, любовь моя. Бежим в дом. Гундар запишет все, что ты запомнила, и один из слуг отнесет запись во дворец.

Примерно через десять шагов Ширили неуверенно произнесла:

— Знаешь, я, пожалуй, сама могла бы отнести записку.

— Как ни странно, но я тоже об этом подумала, — сказала Кристен, обнимая подругу за плечи.

Гейлз шумно шагал по переходам дворца, бормоча себе под нос:

— Итак, Гейлз, ты когда-нибудь станешь богачом. Да, богачом. И тогда ты сможешь бросить свое дурацкое занятие. Да, Гейлз, когда будешь богат. А пока ты, Гейлз, — круглый дурак.

Со стороны казалось, что он смотрит на пол в трех шагах впереди себя, но на самом деле взгляд его метался из стороны в сторону. Завернув за угол, сержант затопал к солдату, стоящему на часах у покоев королевы.

— Имею письмо для её величества, Тоби, — объявил он часовому. — Только что доставлено с севера. — В подтверждение своих слов он извлек из кожаной сумки запечатанный воском пакет.

— Хорошо. Только подождите минутку, сержант.

Тоби постучал в дверь, дверь открылась, и из неё выглянула какая-то женщина. Часовой и женщина обменялись несколькими словами, после чего дверь снова закрылась. Солдат, казалось, был немало этим удивлен.

— В чем дело? — поинтересовался Гейлз.

— Не знаю. Вместо того чтобы взять пакет, сказала, что сообщит о нем королеве.

Гейлз поднял руки, как бы сдаваясь.

— Женщины, — произнес он. — Скажи, Тоби, доводилось ли тебе видеть других похожих на них существ? Мужчина должен быть полным идиотом, для того чтобы иметь с ними дело. Да. Полным идиотом. А знаешь, Тоби, мне они нравятся. Да. Ну не смех ли это? Человек изо всех сил хочет быть идиотом.